Дальневосточная опора прочная… - Андрей Саликов

Серов, прикинув расстояние, начал пристрелку. Первый снаряд лёг с недолётом и правее расчёта, второй и третий – перелёт. Пулемётчики на время прекратили стрельбу. Ободрённые бойцы уже, как говорится, «по-зрячему» начали перестреливаться с разведкой. А Иван внёс корректировку, и следующие два снаряда дали нормальную вилку. По-хорошему, позицию пулемётчику надо было менять, но он, видимо, решил прикрывать разведку до конца. Вражеский пулемёт, вновь попытавшийся поддержать своих разведчиков, поперхнулся и замолк. Но через полминуты снова яростно начал стрелять по пытающимся отстреливаться красноармейцам, стараясь дотянуться до них огненными жгутами.

Тем временем белогвардейцы разделились: четверо залегли на гребне и начали садить из винтовок в сторону будки, откуда группа красноармейцев во главе с комендантом попыталась поддержать попавших в засаду бойцов. Но это им не удалось, бойцы вместо продвижения уткнулись в снег и начали перестреливаться. Остальные же шестеро белогвардейцев, воспользовавшись заминкой, рванули на захват, не забывая прикрывать друг друга.

– Бей! – извернувшись в кресле, крикнул я Серову. – Бей! Плевать на точность, главное, пулемёт хоть ненадолго заткни!

Внезапно один из шестёрки споткнулся и упал навзничь, но другие, будто не замечая пуль, рвались вперёд. И, словно мстя, чёртов пулемёт срезал удачливого стрелка, сразу же перенеся огонь на лежащую в низине пятёрку красноармейцев. Но тут Серов показал, что пушка у него превосходит стандартную «три семь», стоящую на броневиках. Две серии по пять снарядов каждая буквально перепахали огневую точку. Снаряды рвались вокруг пулемёта, позицию заволокло дымом. Разведчики противника, не ожидавшие такого, на мгновение замерли, перестав слышать рокот «максима», с ним перестала и плясать около красноармейцев снежная дымка от пуль. Ободрённые поддержкой бойцы высунулись и начали стрелять. Не прицельно, как говорится, «в ту степь». Но сумели зацепить одного, хотя явно не серьёзно. В ответ белогвардейцы (а кто, кроме них, так мог воевать?) ранили особо резвого бойца, заставив остальных спрятаться. А четверо белых стреляли, не переставая, успешно сдерживая подкрепление. В принципе, разведчики могли отойти, и, скорее всего, без потерь. Им нужно было всего пару минут, вот только давать им «золотой мост» я не собирался. Но жизнь внесла свои коррективы. Вставший левее броневика фонтан земли от разрыва снаряда показал, что вражеских артиллеристов рано сбрасывать со счетов.

– Назад! – проорал я, считая про себя.

Второй снаряд рванул метрах в тридцати дальше нашей бывшей огневой. Осколки и комья мёрзлой земли стеганули по броне. Считай, накрытие. – Стой! Вперёд! – Уваров лихо рванул с места. Прилетевший «гостинец» здорово подстёгивал.

– …ать! – Мат Серова, похоже, остудил Ромку. – Не дрова везёшь! Смотри!

– Давай сюда! Стой, не глуши!

И броневик потихоньку встал в узком проходе. Слева нас прикрывал невысокий холм (пусть и вполовину машины), насыпанный над ледником. Справа стоял покосившийся лабаз, чудом пока не разобранный местными.

– Петрович! – Я ткнул рукой в направлении противника: – Тут, конечно, далековато, но зато нас не видят.

– Это точно, до первого выстрела, – согласился Серов. – Вот отсюда и будем пока бить.

Словно молодой чёрт, я махом влетел на крышу кабины. С подзорной трубой мой вид наверняка смотрелся со стороны немного комично. Только то, что я видел, не располагало к веселью. Обстановка изменилась вновь, причём не в нашу пользу: на помощь белогвардейцам пришли спрятанные до поры резервы. Вернее, резерв, на взгляд, до роты китайцев начало наступать в направлении блокгауза.

1

– Б… – Мой мат еле прорвался сквозь зубы. – Петрович, видишь их?

– Вижу, командир, – подтвердил Серов.

– Снаряды на удар! – Я скрипнул зубами, но мне ничего больше не оставалось делать. Увы, убойность шрапнели небольшая, пара-тройка метров. А дальше – синяк да порванная слегка шинель.

– Командир! – Столько радости в голосе наводчика мне слышать не доводилось. – «Максим» бьёт!

Мне было видно, что только что идущая цепь сразу залегла. Такой подарок упускать нельзя.

– Огонь! – крикнул я ему, спрыгивая вниз.

Земля больно ударила меня по стопам, но, матерясь и шипя сквозь зубы, всё же втиснулся на своё место.

– Всё, – очень спокойно произнёс Серов, выпустивший обойму.

– Ещё одну! – приказал я, с удовольствием наблюдая, как заметались китайцы, попав под перекрёстный огонь.

– Готово.

В наступившей тишине был отчётливо слышен движок, урчащий на холостом ходу. Одуряюще пахло порохом. Всё, хватит стоять и изображать из себя мишень. Если есть наблюдатель, а его не может не быть, слишком всё профессионально задумано, то нас вскоре обстреляют.

– Разворачивайся. Вон там направо, прямо. Всё. Стой.

Хорошо, когда знаешь местность. Мы отъехали немного правее. Место я выбрал славное, броневик был скрыт почти полностью очередным домом, и вряд ли его могли обнаружить. В самом крайнем случае всегда можно было унести ноги. Правда, дальность в километр с копейками прицельной стрельбе не способствовала. Зато мы могли спокойно развернуться, плюс была возможность выехать на параллельную дорогу.

Поняв, что разведка провалена и взять пленного не получилось, а брошенный в бой резерв залёг и не собирается наступать, тот, кто командовал нападением, приказал отступать. Комроты видел, как ловко отходит четвёрка беляков, связавшая его боем. Соединившись с уцелевшими разведчиками из шестёрки, они подобрали всех своих. А вот другие, шедшие им на помощь, просто бежали, не заботясь о лежащих рядом товарищах.

– А, похоже, всё, – выдохнув, посмотрел я на Уварова.

Тот сосредоточенно тискал руль и жадно облизывал губы.

– Петрович, как вы там?

– Нормально, – глухим голосом произнёс Серов и закашлялся. – Тьфу ты чёрт, дыма наглотался.

– Семён, а что это я тебя не слышу? – обратился я к Меньшову.

– Нормально, тащ командир, – вымученно улыбнулся тот, но капли пота говорили об обратном.

В створку открытого люка было видно, как спасённые нами бойцы шустро осматривали побитых белокитайцев. Дождались, когда к ним подойдёт подкрепление, развернулись и поехали к домику коменданта. Артналёта в отместку за потери не было, наверно, противник зализывает раны.

– Молодцы, здорово вы их покрошили. – Комроты жадно затянулся. – Ух, я уж думал всё…

И хрен знаешь, что ответить. Но неспроста он взмыленный бегал. Кстати, вспомнил я его фамилию – Фомин.

Пока я мялся, подъехал «ярославец» с группой сапёров во главе со старшиной.

– Евграфыч… – Отозвав старшину, я тихо заговорил: – Езжай к будке. Там помощь нужна, наших бойцов привезти.

– Сколько? – Много повидавший мужик устало посмотрел мне в глаза.