Френдзона: Выход - Дарья Волкова

— и разговаривали. Рома вдруг с удивлением осознал, что они впервые разговаривают. Именно разговаривают. Говорят и слушают оба.

А ведь раньше он просто приезжал и вываливал на Мрысю свои проблемы в надежде на утешение. И что хотя бы дадут пожрать. И уткнуться мосей в сиси. Хотя последнее — утопия.

Было тогда. Да и сейчас… Пока об этом думать рано. А вот мысль о том, чтобы Марфа что-нибудь приготовила на него кухне, стала походить на навязчивую. Она ведь так прекрасно готовит. И это отвлекло бы ее от просмотра бесконечных сериалов, что, честно говоря, Ромку порядком напрягало. Но все его намеки на вкусный домашний ужин Марфа игнорировала. Или огрызалась — а он боялся давить.

Ну не в утолении голода же дело, в самом деле. А в том, что Марфе и в самом деле нужно хоть какое-то занятие, в то время, пока он сам на работе. И в том, что ему самому до одури вдруг захотелось вечером прийти домой — а там пахнет вкусной едой. Едой, которая приготовила тебе твоя любимая женщина. Пусть не каждый день. Но хотя бы один раз почувствовать — что это такое.

И хотя бы еще раз почувствовать ее ладонь на своей груди. Но спали они теперь каждый в своей пижаме и каждый на своей половине огромной кровати.

Глава 9. Уйдя в себя, запомни выход!

— Дочь моя, мне надо с тобой пошушукаться.

Марфа улыбнулась, но эта улыбка была хоть и искренней, но краткой. Марфа была очень рада слышать голос отца. Но сразу возник целый ряд вопросов. На тему того, что может быть нужно отцу и о чем он хочет «пошушукаться». С отцом Марфа после выкидыша не разговаривала. И даже не переписывалась. Не специально, просто так получилось. Только отчитывалась перед мамой о своем самочувствии, а та дальше передавала по инстанциям — отцу, братьям.

— Конечно, давай пошушукаемся, пап.

— Ты у Романа сейчас? — голос отца звучал ровно, спокойно, почти безмятежно.

— Да, — осторожно отозвалась Марфа.

— Отлично, я за тобой минут через сорок… а лучше, через час заеду, годится?

— Годится.

Марфа строго запретила себе волноваться и накручивать почем зря. Это же папа. Он ничего плохого не может сделать по определению. Но ее не оставляло чувство, что разговор снова коснется вопроса ее работы на отца. И Марфа понимала, что разговор этот не будет простым. Она по-прежнему не хотела работать на отца. Любить и отца и работать на него — это две очень разные вещи, и Марфа понимала это четко. А папа уверен, что под его крылом ей будет лучше.

Эх, папа, папа…

Марфа собиралась, одевалась, а сама думала о том, как это странно — вот сейчас за ней придет отец. К дому, где она живет с человеком, которого ее отец знает с пеленок, считает его своим третьим сыном и который ведет дела ее отца — по крайней мере, часть.

Интересно, как папа отреагировал на то, что Марфа была беременна от Ромы? Но она была уверена, что разговор этой темы не коснется. А если да?

Ох уж этот папа и его «шушуканье»…

***

— Привет, — отец вышел из машины Марфе навстречу и крепко ее обнял. Большим мощным джипам, под стать себе, отец не изменяет до сих пор. Марфа с удовольствием обняла отца в ответ. О чем бы он ни хотел с ней пошушукаться, а видеть и обнимать папу — здорово!

— Поехали, — отец кивнул на машину.

— Куда?

— Ну как куда? Шушукаться.

Марфе почти удалось сдержать вздох. Если они куда-то поедут, то, значит, скорее всего, в ресторан. В один из ресторанов отца. Вероятнее всего, в «госТИНцы», который отец любил больше всех других своих заведений. Марфа, кстати, тоже. Она с детства обожала удивительную сказочную атмосферу этого места. А за годы своей работы оно стало по-настоящему культовым для столицы, не растеряв при этом какую-то свою неповторимую атмосферу. Одновременно и сказочную, и домашнюю. И какую-то еще свою. Одно слово — «госТИНцы»

Марфа была уверена, что отец этим рестораном вписал свое имя в историю столицы. И была горда этим. Но даже перспектива управлять «госТИНцами» не могла заставить Марфу смириться с мыслью, что ей придется работать под началом отца. Она просто очень боялась, что рано или поздно они не сойдутся во мнениях. И схлестнуться. И будет конфликт.

Ну а какой может быть конфликт с любимым папой? Это неправильно, так нельзя. Но молча выполнять, что скажут, Марфа не умеет. Только вот как это объяснить отцу?!

По стеклу дворники развозили редкие капли и последние облетающие круглые и желтые как монетки листья. В машине тихо играл джаз, которому отец тоже долгие годы не изменял. Услышав очередную композицию, Марфа не смогла удержаться. Эту песню знают все, даже те, кто о джазе никогда не слышал. Марфа отбивала по подлокотнику ритм, подпевая великому Сачмо, который обращался ни много, ни мало к Моисею.

Может, его голос подскажет и ей путь? Марфа вдруг подумала о том, что, каким бы ни будет итог разговора, а Ромке гостинцев из «госТИНцев» Марфа привезет. Надо будет спросить у отца, что там сейчас у них самое вкусное. Марфа повернула голову. Отец смотрел на нее и улыбался.

***

Но они ехали не в «госТИНцы» — это Марфа поняла довольно быстро. И не в «ТинЪ». И вообще — куда-то совсем в другую сторону, в непонятном направлении. Она не стала спрашивать. Но поняла, что начинает волноваться.

***

— Приехали.

Машина отца припарковалась прямо напротив солидного, отделанного темно-серым керамогранитом офиса, расположенного на первом этаже жилого дома. Над входом, на серой полированной поверхности золотистыми буквами значилось «НОТАРИУС».

— Мы приехали к нотариусу? — Марфа повернулась к отцу.

— Ну.

— А… зачем?

— Ты не хочешь на меня работать. Значит, будешь работать на себя.

— Папа, я не понимаю…

— Я отдаю тебе «госТИНцы». Дарю. Совсем. Полностью. Будет это твой ресторан, и там сама себе будешь хозяйка.

Марфа несколько секунд смотрела на отца. Он сказал что-то невозможное. Немыслимое. Она не могла поверить в услышанное. Она не могла это осознать! Она так и хотела сказать — что этого не может быть, что она не верит.

Но поймав выражение глаз отца, вдруг поняла — правда. И вместо слов — каких угодно! — Марфа разрыдалась.

— А ну прекрати! — отец завозился, щелкнул ремнем безопасности. — Да что ж за машина тесная такая, для лилипутов! — он кое-как перегнулся, притянул к себе Марфу