Чужая кровь - Сергей Самаров

Но Илдар тоже смотрел на воронов, и эмир вдруг подумал, что гази может рискнуть и все же дать очередь. И, чтобы пресечь всякие мысли и действия гази, Омахан сделал шаг вперед и поднял руку. И в тот же момент поскользнулся, раскинул руки и упал на спину, подняв кучу брызг. Но при падении Омахан ударился затылком о край импровизированной ванны. Конечно, слой воды между краем ванны и поверхностью удар смягчил, однако он все равно был сильным. Последней мыслью перед тем, как эмир потерял сознание, было: «Вот и результат… Не зря беспокойство было… Разбился насмерть и утонул… Сразу две смерти…»

В себя Омахан пришел уже в пещере. Он лежал на овечьих невыделанных шкурах в своем вырубленном в стене гроте. Голова была перевязана и сильно болела. Затылок горел пламенем, словно на нем разлили и подожгли спирт. Так Омахану подумалось, хотя его ни разу не обливали спиртом и не поджигали, и он не знал, что это такое.

Вот он, еще в уголовную свою бытность, однажды облил человека бензином и поджег. Правда, сам же тогда и потушил пламя, набросив на человека одеяло и обхлопав через одеяло его ладонями. Но пообещал поджечь еще раз, если тот не скажет, где в его доме спрятаны деньги. Человек не хотел сгореть заживо и сказал. Этот эпизод, так и не дошедший ни до одного суда, почему-то вспомнился сейчас, когда пламя ощущалось на собственном затылке.

Рядом с нишей стояли, поскольку присесть там было не на что, гази Омахана Темирхан и Илдар. Пулеметов в руках не было ни у того, ни у другого, и оттого складывалось впечатление, что парни не знают, куда им деть мешающие руки. И Омахан, по природе своей человек не сильно подозрительный, вдруг заподозрил, что его гази не совсем честны с ним. Но эта мысль только промелькнула в голове, ее место сразу же заняло непонимание ситуации, ощущение боли и нового беспокойства.

— Что со мной? — Омахан спросил строго и резко.

— Вы, эмир, поскользнулись, упали и разбили голову о камни. Это было на моих глазах, — сказал Илдар. — Я вышел из пещеры с пулеметом, вы как раз купались. Потом встали, махнули зачем-то рукой и свалились на спину, на камни.

— Что с головой? Череп цел?

— Цел, — твердо гарантировал Илдар, который не только в джамаате, но и в ИГИЛ был санинструктором и вообще был внуком известной в Дагестане старушки-целительницы, которая лечила травами разные болезни. — Я прощупывал. В одном месте, вероятно, есть трещина. Вы, эмир, даже будучи без сознания, морщились, когда я нажимал на него.

— Подсознание реагировало, — эмир с трудом вспомнил, как произносится его любимый термин. — Подсознание все видит и все знает…

— Наверняка есть сотрясение мозга. Без этого такие удары не проходят. Нужен максимальный покой хотя бы на ближайшие несколько дней. У меня есть травы, я заварю. Это поможет быстрее встать на ноги.

Старший брат Сатаны не любил спать. Даже утром, проснувшись, он не мог лежать без движения и дремать в ожидании неизвестно чего. Для него бесцельное лежание было всегда мучительным. От этого болела спина и ныли почки. И потому эмир попытался отказаться:

— Мне бы что-нибудь такое, чтобы в сон не клонило…

— Вместо сна есть только головная боль и тошнота. Это характерные признаки сотрясения мозга. Тошнит сильно?

— Только слегка.

— Это хорошо. А голова сильно болит?

— Словно по ней кто-то постоянно камнем бьет…

— Значит, надо спать, эмир… Я вам приготовлю отвар трав. Это поможет…

Илдар был строг и категоричен.

* * *

Травы, которые санинструктор заварил, имели приятный запах, который слегка дурманил и навевал воспоминания о летних полях и горных лугах. А еще он походил на запах воды в озерце. Вполне могло случиться так, что воду для своего лекарства Илдар именно там и брал. Но эмир выпил все, что ему дали, и столько, сколько санинструктор велел. И уснул очень быстро, хотя спал беспокойно, часто во сне всхрапывал, словно захлебывался, от этого просыпался, чтобы через несколько секунд уснуть снова.

Илдар с Темирханом постоянно находились рядом. И когда Омахан окончательно проснулся среди ночи, он приказал Темирхану принести ноутбук Шахмардана, найти папку «Бои» в каталоге «Мои документы» и поставить на просмотр последнюю запись.

Темирхан выполнил приказ. Ноутбук он устроил на коленях эмира. А когда включили воспроизведение, то оба они, и эмир, и Темирхан, увидели, что в кругу, который создали вооруженные и невооруженные солдаты, Шахмардан дерется на ножах с каким-то офицером. Видео несколько раз останавливалось.

— У меня такое впечатление, что оно прямо сейчас закачивается, — сказал Темирхан. — С какого-то отдаленного компьютера. И еще не закачалось полностью. И действие обгоняет скорость закачки…

— Кто может закачивать на компьютер Шахмардана? — возмутился эмир.

— Только он сам. Или, если действие уже случилось, оставил запись какому-то «боту», и тот закачивает.

— Кто такой «бот»? — Голова болела, и Омахан не стеснялся показывать свое раздражение.

— «Бот» — это производное от слова «робот». Таких «ботов» сейчас в Интернете — море. Им что угодно можно поручить…

Я снял бронежилет и передал его в руки старшего сержанта Сережи Пермитинова. Гаджигусейнов снял свой бронежилет и остался в камуфлированной куртке. Куртку он расстегнул. Под ней была майка, но майка казалась чрезвычайно толстой.

Я уже встречался с такими вещами. Майку просто нашивали на бронежилет скрытого ношения, способный противостоять ножу. Шахмардан желал схитрить и вел игру нечестно. Но я только усмехнулся, понимая, что способен этому противостоять, поскольку ни один бронежилет не закрывает руки и горло. А в школе ножевого боя, которую я представлял, именно туда и наносятся основные удары.

Омоновцы не уехали, передав задержанных караулу спецназа ГРУ. Им объяснили, что здесь будет происходить, и они остались посмотреть. Значит, полку моих болельщиков прибыло. Капитан Константинов позвонил в ФСБ, вызвав оттуда оперативную бригаду, которой он должен был передать задержанных.

Мне капитан уже успел шепнуть, что два человека, у которых забрали трубки, проходят по списку банды из компьютера Гаджигусейнова. У того и другого были с собой пистолеты и по гранате. Все это омоновцы реквизировали под стволами своих автоматов и пулемета бронетранспортера. Доказательств участия в бандформировании у нас не было, но наличие оружия уже грозило уголовной статьей. Следователям придется постараться, чтобы доказать и обвинение в бандитизме, но это вопрос времени.

Это же касалось и подполковника Гайдарова, которому едва ли уже смогут помочь его погоны. Сержанта, водителя машины, пока закрыли в подвале казармы, чтобы изолировать от своего руководителя, допрашивать его будут первым, отдельно от других. Я об этих мелочах не беспокоился, все вопросы решал капитан Толстых, как и полагается начальнику штаба. Я же только готовился к схватке.