Чужой. Море печали - Джеймс А. Мур

– Давай двигайся, – сказала она. – Шеф ждать не будет.

Может быть, успокоительное прекратило действовать, или он к нему привык. Как бы то ни было, Декер кивнул и продолжил подниматься, довольно легко находя кончиками пальцев места, за которые можно было зацепиться. Поднявшись к туннелю, он схватился руками за край и перевалился внутрь.

Но даже внутри из-за наклона трубы приходилось карабкаться вверх. На литой поверхности кремния, которая снизу выглядела очень гладкой, было множество углублений для ног и выступов для рук. Внутренности трубы были влажными, кое-где влага собиралась в маленькие лужицы, так что было довольно скользко. Декер почувствовал приближающийся приступ клаустрофобии, но быстро подавил его.

Ощущение злобы не проходило – он чувствовал ее с самых разных сторон, правда, и сильнее она не становилась.

Адамс продолжала ползти вслед за ним, свет от фонаря, висевшего на ее плече, высвечивал места, за которые можно было уцепиться. Впереди карабкался Мэннинг. Потом труба слегка сместилась, и наклон стал исчезать. Ползти стало легче, воздух стал влажным. И появился странный запах, непонятно почему казавшийся ему знакомым.

А потом его как будто ударило. Это был запах из его ночных кошмаров, от которых он страдал много месяцев. Но разве можно было различать запахи во сне? Он понятия не имел.

Время потеряло смысл, а они все продолжали ползти, следуя изгибам туннеля. Внезапно странное органическое сооружение закончилось, и они смогли подняться на ноги. К ним присоединились остальные наемники из их группы.

Это нельзя было назвать комнатой. Стены, пол и потолок были сделаны из вещества, которое было как будто живым и в то же время казалось выплавленным из стекла и стали. Это было даже красиво, хотя здесь и оказалось слишком много мест, где сгущались тени и что угодно могло спрятаться. Помещение влажно поблескивало в свете наплечных фонарей.

Адамс вынула датчик движения, щелкнула выключателем. Ничего. Потрясла, шлепнула по боку, снова посмотрела на него.

– Вейланд-Ютанское дерьмо, – сказала она.

Кое-кто из наемников снял фонари, и лучи света беспорядочно заскользили по поверхности. Стены были закругленные и мягко переходили в пол и потолок. Стали видны три туннеля, шедшие в разных направлениях.

Пахло здесь еще хуже.

– Где мы, черт возьми, находимся? – голос Адамс прозвучал неожиданно громко. Декер покачал головой.

– Мы либо над кораблем, либо внутри корабля, либо вообще вылезли из пещеры, – сказал Мэннинг. – Точно не могу сказать, но какое-то время мы карабкались вверх, – его голос оставался спокойным.

Адамс села на корточки и провела рукой по поверхности. Ее глаза удивленно расширились, а рот исказила гримаса отвращения. Она встала.

– Это дерьмо похоже на паутину, – сказала она. – На ощупь не такое, но по виду очень похоже. Как будто оно выпрядено или соткано. Когда я была девчонкой, у моего учителя жила колония водяных пауков в террариуме. Вот это очень похоже. В смысле, не совсем, но что-то вроде того.

– Первый паук, который здесь появится, у меня на куски разлетится. Ненавижу эту мерзость, – сказал Санчес. Он был худым, жилистым и выглядел обескураженно-нервным. Декер не мог его за это обвинять.

Мэннинг бросил взгляд на Санчеса и согласно кивнул.

– Я что-то нашла, – Адамс направила луч фонаря на основание стены. Рядом с ней была разлита приличная лужа какой-то жидкости, в белом свете фонаря похожей на кровь, скорее всего, человеческую. И она уже начинала сворачиваться. Мэннинг уставился на лужу, а потом повернулся к Декеру.

– Ну что, крутой парень, и в какой они стороне?

Тот попытался разобраться со своими ощущениями, которые сейчас были слабыми, как фоновые помехи. Зацепиться было не за что.

«Ему точно это не понравится», – подумал Декер и сказал:

– Понятия не имею.

Спокойствие Мэннинга на мгновение пропало, и он наклонился совсем близко, пока глаза его не очутились в нескольких сантиметрах от лица Декера.

– А вот это совсем нехорошо, – сказал наемник приглушенно. – Ты ведь можешь почувствовать, где находятся эти мерзкие твари? Великолепно. Займись этим. Почуй их, вынюхай, сделай, черт возьми, то, что ты должен делать, и скажи мне, где находятся мои люди. А то я могу решить, что ты балласт, который мне не нужен.

Декер почувствовал, как внутри у наемника вспыхнула ярость, и его собственный гнев вспыхнул в ответ.

– Отвали, а?! – прорычал он. – Я ни о чем этом не просил. Ты и твое начальство меня сюда притащили. Ты ведешь себя так, как будто я ищейка, мать твою. А это совсем не так. Я могу это чувствовать, но не действовать по команде, говорить тебе, где это «что-то» находится, как оно выглядит и сколько их там вообще. Это так не работает!

Мэннинг придвинулся еще ближе. Его глаза горели гневом, но говорил он спокойно, несмотря даже на ту ярость, которую, как чувствовал Декер, он испытывал.

– Так пусть. Это. Заработает, – отчеканил он. – Найди способ. Немедленно.

Декер встретил его взгляд, отступил на шаг. Потом опустил голову, закрыл глаза и сжал кулаки.

Будь он проклят, но он что-то почувствовал.

«Вот дерьмо!»

– Вот дерьмо, – повторил он вслух. – Что бы там ни было, но оно идет сюда.

Пять человек медленно передвигались по местности, пытаясь обнаружить следы троих пропавших. Освещение было тусклым и становилось еще слабее по мере того, как они огибали дальний край гигантского корабля.

Коннорс все время держал своих людей в поле зрения. Хансакер жевал комок жевательной резинки с такой яростью, как будто эта жвачка была врагом его семьи. Парень почти все время молчал, только чавкал этой чертовой резинкой и надувал пузыри. Он был длинный и тощий, с загорелой дочерна кожей и почти белыми волосами, которые резко выделялись на фоне загорелого лица. Хансакер нес плазменное ружье, и жалобный, на высоких тонах вой генератора раздражал почти так же, как чавканье.

И все-таки Коннорс прощал ему все эти грехи, потому что этот мелкий социопат очень хорошо умел обращаться с оружием.

Грофф был существом задумчивым. Он раньше служил кадровым морпехом и даже имел особые отличия – вдоль одной руки тянулся широкий шрам. Сопоставь эту руку с другой рукой, и получится – до службы и после. Волосы у него были коротко стриженные, густо пересыпанные сединой, а лицо очень молодое, как будто не его. В отличие от других наемников, Грофф носил военную полевую форму и всегда таскал с собой снаряжение, куда бы ни шел. И если нужно было идти на неизвестную территорию, с этим парнем Коннорс чувствовал себя спокойнее.

Самыми невозмутимыми из всей группы были Юргенс и Блейк. Они шли рядом и о чем-то негромко переговаривались. Блейк приделал фонарь к импульсному ружью, которое тоже негромко гудело. Когда они подошли совсем близко к кораблю, он провел мощным лучом вдоль его днища. Корабль стоял плотно, но Юргенс на всякий случай проверил, не отвалилось ли там что-нибудь. Сколько он там простоял и все ли было в порядке – они понятия не имели, но знали, что со временем вещи портятся.