Зверь. В плену его желаний - Вера Шторм

Засела в мозги, чертовка маленькая. Как ни пытаюсь окунуться в работу головой, так перед глазами она — девочка с огромными глазами. Ревнивая, собственница с характером. Зато моя!

— Зайди ко мне, Дана!

Набрав номер подруги Ники, говорю и сразу отключаюсь. Мать и так предала, встав в сторону мужа. Плюнула на дочь, грубо говоря. Хотя... Это для меня не удивительно. Мой отец тоже не был святым. В стороне семью имел, за что расплатились мы: мама, сестра и я. Наверное, было бы лучше сразу умереть, чем страдать много лет. На себя абсолютно плевать, но как вспоминаю все, связанное с моим маленьким Ангелом, так кровь в венах закипать начинает. Я, взрослый мужик, плакать хочу, как мальчишка. Потому что я тоже лоханулся когда-то. Оставил сестренку, поверив в ее предательство.

А после той ситуации с наркотой... Да, я был зол! Я был дико зол, но не на Веронику! На самого себя! Все было против моей девочки! Абсолютно все! Отпечатки ее пальцев были везде! В мой кабинет чаще всего заходила она! И в тот день Ника была у меня три раза!

Каждое слово следаков я пропускал мимо ушей. Потому что не мог я поверить в то, что моя девочка устроила весь этот спектакль. Нет! В этом случае для меня не было разницы между сестрой и Вероникой. Не мог я сгоряча винить ее, как это сделал с Ангелиной много лет назад. Не мог, черт подери, иначе и Нику потерял бы навсегда. Сестру, конечно, вернул, но от угрызений совести до сих пор не избавился! Каждый ее взгляд, невинный и такой нежный, заставляет мое сердце сжиматься в груди. Больно так. Испариться хочется, исчезнуть. Стыдно в глаза заглядывать. Но она всегда повторяет, что все осталось позади, что нужно забыть уже. Но как?

— Андрей Александрович...

После короткого стука в дверь подружка Ники заходит в кабинет. Невинно ресничками хлопает.

—Сядь, — жестко произношу, даже грубо. — Выкладывай, зачем Нике сказала, чтобы не появлялась тут? Зачем настроила ее против меня?

— Что? — ее брови ползут вверх, удивляется.

— Дана! Не юли! У меня нет времени с тобой тут... Блядь! Говори!

— Я... Я... Андрей А-Александрович, п-простите... — заикается на каждом слове. Мои нервы на пределе. — Я слышала ваш разговор с друзьями. Когда вы сказали, что... Накажете всех, кто причастен к подставе. Даже если это самый близкий вам человек. Простите, но Ника мне не чужая. Я не могла ее не предупредить...

— Не понял. С чего же ты взяла, что Ника все это подстроила?

— Все об этом говорили. Простите, пожалуйста. Но... Я не могу... Я с ней даже не общаюсь. Всего пару раз звонила. Она... Она не виновата, Андрей Александрович. У меня нет с ней связи... Найдите ее, пожалуйста, если уже знаете, кто это все устроил. Но это не она! — девушка плачет, закрывая лицо руками.

Не понимаю я. Как можно быть такой тупой? И из-за этой тупости мы оставались на расстоянии с Никой два долбанных месяца!

— Прекрати, твою мать! — рычу от злости. — Собирай свои вещи и вон отсюда...

— Вы... Меня увольняете?

Я закатываю глаза, сжимая руки в кулаки.

— Видеть тебя не хочу. Вернешься, если Вероника захочет. Уходи, иначе придушу!

Дана кивает несколько раз. Молча встает и быстрыми шагами направляется к двери, не оборачиваясь.

Откидываюсь на спинку кресла, достаю из кармана мятую пачку сигарет и зажигалку, закуриваю. Сука! Когда же эта черная полоса закончится?! Жить хочу. Нормально. По-человечески!

Звонит телефон, но отвечать не хочется. Краем глаза замечаю имя звонящего и сразу выпрямляюсь. Напрягаюсь. Ангелочек.

— Лин... Что-то случилось? — сердце бешено колотится.

— Нет, брат. С чего ты так решил? — тихо смеется. — Привет, кстати. Мы тут с Камилем решили к тебе заехать. Сыночек по дяде соскучился. Гостей принимаешь?

— Конечно, родная. Жду вас.

Сестра отключается, я же выхожу из кабинета. Нужно найти ту дамочку, как-то сблизиться. Черт! Терпеть не могу продажных баб. Аж тошно от них. Но второго варианта нет. Нужно... Но если Вероника узнает...

Глубоко выдыхаю, устало потирая лицо рукой. Ничего она не узнает. Я лишь поговорю с той сучкой. Лишь поговорю...

Голодный как волк, но и есть в одиночестве не хочется. Приедет сестра, посидим немного, а потом постараюсь выбраться из клуба. Может, домой, к Нике, поеду. Задолбался от всего. Нам поговорить спокойно нужно, а не глотки друг другу грызть. Девчонка с характером, тут даже если захочешь, не убедишь ее ни в чем, если она сама добровольно не поверит. Глупышка моя.

Спускаюсь в тренажерный зал. Сучка сразу на глаза попадается. С мужиками болтает, в рот им смотрит. Вот же... И как такую близко к себе подпустить? Да и вообще... Черт!

Баба замечает меня и сразу в мою сторону направляется.

— Зверь, добрый день, — кто-то подходит. — Как твои дела?

Морда знакомая, но никак не припомню. Вообще, все знакомыми кажутся. И ему что до моих дел?

— Спасибо, нормально, — сухо отвечаю, оглядываясь по сторонам. Типа обстановку проверяю, хоть мне и насрать. Не моя эта работа.

— Вы что-то хотели, Андрей Александрович? — подходит наконец, губы свои облизывает.

Наверное, сделала бы эта баба то же самое несколько месяцев назад, я бы затащил ее в какое-нибудь тихое местечко и оттрахал бы до полусмерти. А сейчас противно так. До тошноты.

Кривлюсь. Хочется послать ее к черту. Не отвожу взгляда, хочу понять, видел ли где-то раньше. Но в голове пусто. Нет, не помню я ее.

— Нет. Просто проверка, — еле выдавливаю из себя улыбку.

Звонит телефон, и я выхожу отсюда, мысленно благодаря звонящего.

— Да, Влад, — отвечаю, слыша за спиной стук каблуков. И какого черта она за мной идет?

— Хотел предупредить, Зверь, — начинает сразу же. — Звонила Вероника. Просто поговорили. Короче, любит она тебя. Надеюсь, глупостей не наделаешь.

— Что сказала? — поднимаюсь в свой кабинет, захожу внутрь, делая вид, что не замечаю, как баба прет за мной. Нет желания сейчас с ней шушукаться. Не до нее.

— Сказала, что с ней все отлично, — короткая пауза. — Ты ее это... Не обижай. Девочка хорошая. Достойная счастья. Буду ждать приглашения на свадьбу.

Улыбаюсь словам друга. Свадьба... Скоро. Очень скоро.

— Естественно. Как же без тебя, — усмехаюсь. — Спасибо, дружище.

— Всего хорошо!

Отключается. Нахожу в телефоне нашу с Вероникой фотографию. Единственное, что осталось от нее после ухода, кроме одежды. Желания в дом идти не было, потому что везде пахло ею. Тяжко было. Будто стены на меня надвигались, зажимали между собой. Где только я ее ни искал. Нужно в дом ее отчима заехать. Преподать урок тому долбоебу. Иначе спать спокойно не смогу.

Залипаю на фотке, даже не замечаю, как сестра в кабинет заходит.