Богини советского кино - Федор Раззаков

Естественно, сильнее всего переживали эту беду родители Владимира — Нонна Мордюкова и Вячеслав Тихонов. Им было вдвойне больно: как родителям и как «звездам». В массовом сознании они ассоциировались с их положительными экранными образами, а в обычной жизни получилось, что их единственный сын стал наркоманом.

Вспоминает Н. Мордюкова: «Я крепко ухватилась за кровать, на которой лежит мой сын. Он скрипит зубами, стонет, мучается. „Чем тебе помочь, детка моя?“ Хочется приголубить его, взять на руки, походить по комнате, как тогда, когда он маленьким болел. Теперь на руки не возьмешь. Большой — на всю длину кровати. Хочется погладить, приласкать, но взрослого сына погладить и приласкать непросто. Помощи не просит…

— Мам, похорони меня в Павловском Посаде. (Как мы помним, там родился Тихонов-старший, там жила вся его родня. — Ф. Р.)

— Ой, что ты!.. Что ты говоришь?

— Потерпи.

Я чмокнула его волосатую ногу возле щиколотки, горько завыла.

— Потерплю, потерплю, потерпим… Бывают же промежутки.

— Больше не будет, мама. Выхода нет… Ты моя, я твой…

К рассвету он примолк.

Я на раскладушечке неподалеку, смотрю: подымается одеяло от его дыхания или нет. Решила не жить. Как и зачем жить без него? Потом заорала на всю ивановскую, вызывая „Скорую“. Быстро приехали по знакомому уже адресу. Вставили ему в рот трубочку, она ритмично засвистела. Дышит. Теплый. Живой… Мчимся по Москве.

Когда вносили в реанимацию, я в последний раз увидела его ступни, узнала бы из тысячи… Помню, грудью кормлю его, держу его ножку и думаю: запомню — поперек ладони в аккурат вмещалась его ступня — от пальчика до пяточки… В коридоре холодно, лампочка висит где-то высоко. Темно, неуютно. У входа в реанимацию, откуда доносится свист, его свист, стоит лавка. Я иссякла. Прилегла и подложила ладонь под щеку. „Зачем мы здесь, сыночек?..“ Маленький был, соску не взял, выплюнул. Я сокрушалась, видя, что с соской дети спокойнее. Тогда выплюнул, а сейчас вставили насильно. И я, не дыша, молю бога, чтоб этот свист не смолк…

— Здравствуй! — эхом под сводами старинного коридора прозвучал знакомый голос.

— Здравствуй. — Привстав, взглянула на поздоровавшегося.

Это отец его пришел. Я закрыла лицо руками и разрыдалась. Плакать на плече не пристало: мы уже давным-давно не жили вместе. Как оказалось, ни на его плече, ни на своей подушке не выплачешься за всю оставшуюся жизнь…»

За пару лет до смерти Владимира, когда его сразил второй инсульт, Мордюкова решила съехаться с ним, видимо, надеясь, что сумеет положительно повлиять на образ жизни сына. Так Владимир переехал к матери в ее квартиру в знаменитом высотном доме на Котельнической набережной. Однако и совместная жизнь матери и сына не была идеальной. В итоге после нескольких лет проживания у матери Тихонов захотел «на свободу». И в июне 1990 года Мордюковой удалось-таки разменять свою квартиру и отдать сыну ту, что была у метро «Щукинская». Видимо, она все еще надеялась, что сын вновь сойдется с Натальей и сыном и заживет по-другому. Но, увы…

В те же дни Тихонов позвонил Наталье и рассказал об обмене. Сказал: дескать, я исправлюсь и мы заживем по-новому. «Я буду гулять с сыном, водить его в школу», — обещал Владимир. Наталья поверила и вернулась к мужу. А тот спустя несколько дней… скончался от передоза.

В те дни Наталья уехала на очередные гастроли в Ленинград (они прогоняли новую программу перед поездкой в США), а Тихонов остался дома (их сын был у бабушки). 11 июня, получив зарплату в Театре киноактера, Владимир купил «колес» и в тот же день «загулял» с приятелем Анатолием. Они «гуляли» весь день, после чего Анатолий ушел домой. А утром он пришел к Тихонову и обнаружил его мертвым. На столе стояла бутылка водки и пачка «колес». Врачи констатировали остановку сердца. Спустя несколько лет Анатолий покончит с собой — вскроет себе вены. Перед смертью он заявит: «Я хочу попросить прощения у Наташи — на мне вина за Володину гибель».

Похоронили Тихонова на Кунцевском кладбище. Там произошел неприятный инцидент. Когда Наталья с сыном зашли в автобус, чтобы уехать с кладбища, Мордюкова вдруг спросила: «А ты что здесь делаешь?» — и высадила их из автобуса. С тех пор они больше не общались. Отметим, что Бык и Лошадь — антагонисты. А союз двух деспотичных Стрельцов порой омрачается дележкой авторитетов либо чего-нибудь общего. Видимо, у Мордюковой и Тихоновой этим общим был Владимир.

После развала СССР творческая карьера Мордюковой на какое-то время прекратилась. Не было работы ни в кино, ни в театре. Да и творческие поездки, за которые в былые годы она получала неплохие гонорары, тоже канули в Лету. В итоге знаменитая актриса, как и большинство коллег ее возраста, перебивалась с хлеба на воду. Тем более что больших капиталов она к тому времени скопить не сумела, а те скудные сбережения, которые у нее были, в один миг «сожрала» гайдаровская реформа 1992 года. О своей непрактичности в финансовых вопросах сама актриса как-то выразилась следующим образом:

«Все получилось из-за моей дурости. По неталантливости своей в смысле обогащения, накопления благ. В нашей стране, если человек хотел что-то иметь, нужно было жить под карандашик — того себе не позволить, этого… А мне напрочь Бог такого дара не дал. Деньги я считать не умела и не умею».

Напомним, что в 1992 году одной из планет Солнечной галактики было присвоено имя Нонны Мордюковой. Номер планеты — 4022. Правда, большого проку от этого события актриса не испытала — в материальном отношении она продолжала жить весьма скромно. Хотя кое-какие заработки на ее долю выпадали. Так, она снялась в фильме «Луна-парк» (1993; тетка Алены), «засветилась» в социальной рекламе на ТВ (вместе со своей подругой Риммой Марковой, снялась в роли пожилой женщины-путейщицы).

В 1995 году Мордюкова снялась в небольшой роли работницы ЗАГСа в одном из самых коммерчески успешных кинопроектов того времени — комедии «Ширли-мырли». Гонорар за эту роль актрисе заплатили неплохой, однако сама она чуть позже отозвалась об этой работе без должной симпатии. Может быть, потому, что у нее не сложилось теплых отношений с режиссером этой картины Владимиром Меньшовым?

В 1997 году свет увидели мемуары Н. Мордюковой «Не плачь, казачка!».

В следующем году Мордюкову вновь позвали на главную роль, а сделал это режиссер Денис Евстигнеев. Как мы помним, еще в молодости Мордюкова тесно общалась с матерью Дениса — тогда еще молоденькой Галиной Волчек. И вот спустя почти полвека после этих отношений сын Волчек (и Евгения Евстигнеева) позвал Мордюкову в свою картину «Мама». Фильм был вольным пересказом знаменитого уголовного дела, в центре которого была музыкальная семья Овечкиных (в фильме они Юрьевы), которая в советские годы создала ансамбль «Семь Симеонов», а в 1988 году пыталась сбежать на Запад путем угона пассажирского авиалайнера. Эта попытка закончилась трагедией: большая часть семейства Овечкиных погибла.

Именно роль матери угонщиков, которая, собственно, и подбила их на этот поступок, и сыграла Мордюкова. В ролях ее киношных детей предстали представители молодого актерского поколения: Олег Меньшиков, Владимир Машков, Евгений Миронов, Алексей Кравченко, Михаил Крылов. Правда, несмотря на такой актерский состав, фильм так и не «выстрелил».