Выслушай меня - Сабин Дюран

Я снова подумала о том, что, ведя бизнес с такими людьми, Маркусу следует быть очень осторожным.

Потом я услышала, как на своей кровати заворочался Джош, и уже собиралась закрыть крышку ноутбука, но перед этим, не удержавшись, кликнула мышью на иконку «Фейсбука». Просьба Дэйва Джепсома принять его в друзья все еще ждала ответа.

Мой палец на какие-то мгновения завис над мышкой. Затем я кликнула на профиль Джепсома. Там было пусто – я увидела лишь строку: «Если вы хотите увидеть публикации в профиле Дэйва, добавьте его в друзья».

Не успев толком подумать, я кликнула на кнопку «подтвердить».

На экране моего ноутбука показалась целая подборка. Я быстро просмотрела заголовки. Это были в основном нагнетающие тревогу материалы об изощренных мошенниках и людях, проявляющих жестокость к животным. Джепсом сделал также репост статьи о каком-то студенте, который травил другого учащегося и при этом пользовался защитой и покровительством богатых родителей. У Джепсома было 25 друзей, при этом в его профиле я нашла только три фотографии. Все они были сделаны в Греции. На одной из них были запечатлены двое мальчишек, играющие в футбол, на другой девушка по имени Трэйси, посылающая воздушный поцелуй. На третьем фото были мы – Маркус, Джош и я.

По всей видимости, снимок был сделан в тот момент, когда мы покидали пляж. Я с мрачным лицом сидела в лодке, держа Джоша на коленях. Маркус, наклонившись, отвязывал суденышко от кнехта на пирсе. Фотографировали с близкого расстояния. Видимо, Джепсом достал телефон и нажал на кнопку камеры, как только мы попрощались.

Мое лицо обдало жаром. Ощутив сухость во рту, я закрыла страницу Джепсома. Было очевидно, что в «Фейсбуке» он недавно, так что, возможно, не стоило так уж удивляться тому, что все имеющиеся на странице фотографии были сделаны во время его отпуска. Как сказала Роуз, спасение Джоша, наверное, стало для Дэйва серьезным событием, так что вполне естественно, что он захотел так или иначе зафиксировать воспоминания о нем. В конце концов, это ведь была всего-навсего безобидная фотография, верно? И в ней не было ничего зловещего.

В ту неделю я Тессу почти не видел.

На работе продолжался сумасшедший дом. Один за другим следовали бесконечные телефонные переговоры по поводу Тони Джадда, а нервотрепка с пресс-туром в интересах сети отелей «Сэвен Найтс» все нарастала – ее генеральный директор по-прежнему был недоволен составом гостей мероприятия. Были и неприятности помельче. Например, «Цитрус Бёрст» выразила недовольство по поводу статьи в «Дейли телеграф», где говорилось о том, что компания продавала свои напитки с высоким содержанием сахара в период Рамадана. (Мы попали в довольно сложное положение. С одной стороны, нам пришлось приложить немало усилий для того, чтобы потребители не считали, будто компания делает акцент на продукцию без сахара. С другой стороны, с этим тоже нельзя было перебарщивать, чтобы позиция компании не была истолкована как антимусульманская.) А в среду на нас неожиданно обрушились неприятности, связанные с одним из наших самых спокойных и наименее проблемных клиентов – частной средней школой Картингдон-Холл, где когда-то учился Джефф.

Возникли сложности не совсем обычного характера. Владельцы школы пару лет назад решили провести ее ребрендинг, позиционировав свое учебное заведение не как жестко традиционное, а, скорее, как более или менее либеральное. В качестве дополнительной услуги мы помогли им обновить дизайн их сайта и составить текст декларации принципов.

И вот директор школы позвонил Джеффу и сообщил, что получил анонимное письмо от некоего бывшего ученика. В письме утверждалось, что ряд учащихся школы в прошлом являлись объектами сексуальных домогательств. Кроме того, автор угрожал предать это обстоятельство огласке.

Руководство нашей компании долго ломало голову по поводу того, как быть в этой ситуации. Некоторые, в частности Мэри, придерживались той точки зрения, что в наше время важна открытость, а следовательно, необходимо проинформировать о письме родителей учащихся и объявить о немедленном начале расследования. Джефф был с этим не согласен.

Вскоре атмосфера в комнате, где проходили переговоры, накалилась.

– Ради бога, давайте все немного успокоимся, – взмолился Джефф. – Немного содомии еще никогда никому не вредило.

Разумеется, он говорил не всерьез. Однако одной из сильных сторон Джеффа было умение при принятии решений тактично и подчас даже в шутливой форме настоять на своем. В итоге мы пришли к заключению, что будет лучше подождать дальнейшего развития событий. Правда, момент для такой тактики был не лучший. Было ясно, что если не заняться урегулированием проблемы со всей тщательностью, то информация в письме вполне могла стать причиной закрытия школы. После совещания я сказал Джеффу, что ему следует извиниться перед всеми, кто на нем присутствовал, и, насколько мне известно, он последовал моему совету.

Сейчас, оглядываясь назад, я понимаю, что это был странный период. Обычно проблемы возникали с каким-то одним из наших клиентов, в то время как в отношениях с другими все было спокойно. Однако неделя, о которой я говорю, стояла особняком – все наши партнеры словно сговорились, взявшись трепать нам нервы одновременно. Если бы я не понимал, как все происходило на самом деле, я бы решил, что кто-то целенаправленно прошелся по нашей клиентской базе, провоцируя возникновение всевозможных осложнений.

В четверг мы с Джеффом обещали встретиться в городе с Дмитрием и Олегом. Откровенно говоря, мне следовало бы отказаться от этой договоренности. Во вторник и в среду я работал допоздна и почти не видел Тессу, а ее состояние меня в последнее время немного беспокоило – особенно после странного случая с машиной. К тому же она интересовалась, не смогу ли я в четверг вернуться домой пораньше, чтобы мы могли провести вечер вместе. Однако, когда я предложил Джеффу перенести встречу с русскими, он даже попятился с выражением комического ужаса на лице.

– Ну уж нет, – сказал он. – Во всяком случае, я бы этого делать не стал.

Я позвонил Тессе и объяснил ей, что не могу отказаться от обеда с клиентами. И это не было ложью. Другое дело, что русские имели в виду не просто обед, а посещение эксклюзивного джентльменского клуба, черт бы их побрал.

По голосу Тессы было слышно, что, когда я сказал ей, что вернуться пораньше не получится, она расстроилась.

– Тогда я, наверное, схожу куда-нибудь одна, – решила она.

Я не поинтересовался, куда именно.

Клуб «Кожа и шнуровка» располагался на боковой улице неподалеку от «Шеперд-Маркет», в самой середине ряда невысоких зданий, отделанных белой штукатуркой. Я позвонил в звонок на небольшой золотистой панели, и гигант-охранник, изучив имевшийся у него список, позволил мне спуститься в подвал. Все помещение клуба было выдержано в красных и черных тонах – стены с мягким покрытием, ковры, банкетки, стулья, пожалуй, чересчур низкие и изящные для сидящих на них, широко раздвинув колени, довольно крупных джентльменов, которые, как предполагалось, были топ-менеджерами компаний. Помнится, я подумал, что руководители секс-индустрии могут не напрягаться, пытаясь придумать какую-то новую, более оригинальную цветовую гамму. Хотя, пожалуй, если бы кто-то из них пригласил знаменитого дизайнера Илзе Кроуфорд, она вполне могла бы сотворить чудо. Однако в ее услугах отрасль, по всей видимости, не нуждалась. Огромные люстры и канделябры источали потоки света, и если бы не это, то помещение выглядело бы довольно мрачным. При этом было странно думать, что на улице еще совсем светло. По стенам мерцали свечи, которые на поверку оказали светодиодными лампочками, причем настолько плохими, как будто они получили максимум три звезды в обзоре «Гугл».