Любопытство наказуемо - Энн Грэнджер

Затем он рассказал, как ждал у парадных ворот конюха, который седлал для него лошадь, как в парк вошли миссис Крейвен и Лиззи, которые возвращались с прогулки. Миссис Крейвен испугалась, увидев его, и бросилась в направлении, помеченном стрелками.

— Она вас испугалась? — уточнил я.

— Она считает, что я приехал в «Прибрежный» для того, чтобы объявить ее сумасшедшей.

— А вы в самом деле для этого туда поехали?

— Нет, — холодно ответил Лефевр, — я должен был лишь оценить ее состояние по просьбе моего старого друга Чарлза Роуча. Сам он приехать не смог из-за занятости. Мисс Мартин написала вам о состоянии миссис Крейвен?

— Немного, — признался я. — Она писала вечером в день вашего приезда; у нее тогда не было времени поговорить с миссис Крейвен.

— Значит, вы ничего не знаете о Джеймсе Крейвене? Так я и думал. — Лефевр рассказал мне историю Джеймса Крейвена, которую, как я позже узнал, он уже поведал Лиззи.

— Есть ли у кого-либо известия о молодом Крейвене с тех пор, как он отплыл на Дальний Восток? — спросил я.

— Нет, ни у его жены, ни у Чарлза Роуча. Однако установлено, что он благополучно прибыл в Кантон и явился в хон — так на Востоке называют склад. Роуч получил письмо от своего тамошнего агента, в котором тот информировал его о данном событии. Джеймсу Крейвену выделили, совершенно бесплатно, бунгало и слугу-китайца, который должен о нем заботиться. Агент уже выплатил Крейвену первую часть условленной суммы. Для малого, у которого, когда он явился в Лондон, не было ничего, кроме тайных долгов, и ни пенни собственных денег, он, по-моему, весьма неплохо преуспел! — сухо заключил Лефевр.

— И все-таки ему, наверное, одиноко вдали от родины.

— В Кантоне много таких же, как он; они составят ему компанию и помогут благополучно спустить полученные деньги. Кроме того… — Лефевр прикрыл рот рукой, деликатно кашлянул и покосился на спящую старушку, — европейцы в его положении обычно заводят себе наложниц; по-моему, в свой срок и Крейвен поступит так же.

Его рассказ казался мне в высшей степени безнравственным, но куда больше меня занимали обитатели «Прибрежного». Что мне за дело до человека, которого от родины отделяет океан, который сейчас предается праздности среди бумажных фонариков, опиумных паров и женщин, одетых в шелка?

Я снова посмотрел на клочок бумаги у себя в руке.

— Вы знаете, где тело находится сейчас?

— Его увезли для вскрытия в новый военный госпиталь в Нетли на окраине Саутгемптона. Я взял на себя смелость послать им письмо, в котором попросил, чтобы с ним разобрались срочно, хотя я и не думаю, что мой первоначальный диагноз будет опровергнут. Вскрытие должны были произвести сегодня утром. Госпиталь, как вы, возможно, знаете, принял первых пациентов лишь в прошлом, тысяча восемьсот шестьдесят третьем году. Морг при госпитале самый современный на сегодняшний день. Мне показалось, что это наилучшее место для хранения нашего трупа до вашего приезда. Военные охотно пошли нам навстречу… — Лефевр впервые смутился. — Однако вы, возможно, не одобрите мое самоуправство.

— По-моему, вы распорядились превосходно, — ответил я, правда, слегка ворчливо. Почему вскрытие не мог произвести полицейский врач? Я прекрасно понимал, что прибуду на место преступления поздно, хотя убийство произошло только вчера утром. Но события уже начали ускользать из-под моего контроля, и следует быть начеку. — Я бы хотел вначале наведаться в госпиталь и только потом ехать в «Прибрежный».

— В госпитале вас ждут.

— Доктор, — продолжал я, — вы не будете возражать, если я воспользуюсь случаем и спрошу, чем вы занимались вчера утром? Вы видели Бреннана в доме?

— Я видел, как он пришел — незадолго до десяти. Он выпустил пса на первом этаже. Я договорился с Гринуэем, который служит в «Прибрежном» главным конюхом и кучером, чтобы тот сопровождал меня в поездке верхом по вересковой пустоши. Я передал на конюшню, что скоро буду готов, и он может седлать лошадей. Сходил в свою комнату и переоделся. Мне сказали, что лошадь будет оседлана через пятнадцать минут, поэтому я спустился вниз…

— Где снова увидели Бреннана?

Лефевр покачал головой:

— Нет, но я слышал, как он разговаривает с псом, торопит его. Пес обнюхивал плинтусы. Бреннан решил, что крыса устроила где-то гнездо и если оно в доме, то, скорее всего, за плинтусом… Откровенно говоря, мне не особенно хотелось встречаться с крысоловом. Возможно, мисс Мартин написала вам, что мы встретили Бреннана с женой на пустоши, когда ехали в «Прибрежный». По словам Гринуэя, местные жители считали Бреннана по-своему честным и не склонным к воровству. Однако, судя по его манере держаться, он был малым не промах. Такому особенно нельзя доверять. Как вам, несомненно, известно, инспектор, нечестным можно быть по-разному… Итак, повторяю, я решил выйти и выкурить сигарету. Я направился к парадным воротам.

— Простите, что снова перебиваю вас, — вмешался я, — но вы не завернули в парк?

— Нет. Я немного постоял у ворот. Мимо меня никто не проходил, кроме цыганки с корзиной прищепок. Она спросила меня, можно ли ей пройти к черному ходу и предложить прищепки на кухне. Я ответил, что, наверное, можно.

— И она вошла в парк? — резко спросил я.

— Да. Она обошла дом и направилась ко входу на кухню. Но пробыла там недолго, минут восемь от силы. Затем она вернулась. Насколько я понял, ей не удалось ничего продать. Она предложила погадать мне по руке. Я объяснил, что не горю желанием узнать свое будущее, но подал ей шесть пенсов, и она меня благословила. — Лефевр поморщился.

— Куда она пошла потом?

— В сторону деревни. Деревня находится примерно в трех четвертях мили от «Прибрежного». Между «Прибрежным» и деревней расположена церковь. Она ближе к «Прибрежному», не более чем в четверти мили от дома. Церковь старинная; по-моему, она выстроена раньше деревенских домов. Вот почему она находится не в центре деревни, а на отшибе. Должно быть, в прежние времена жители обитали возле церкви, но бросили свои дома во времена «черной смерти». Ну а потом они переселились чуть дальше, не желая жить на зачумленном месте. Деревенские жители очень суеверны. Дорога там делает поворот, и скоро я потерял цыганку из виду. Я выкурил вторую сигарету. Потом увидел миссис Крейвен и мисс Мартин. Насколько я понимаю, они ходили осматривать церковь, но та оказалась закрыта. Миссис Крейвен, как я уже говорил, при виде меня убежала. Мы с мисс Мартин перекинулись парой слов, и она отправилась на поиски миссис Крейвен… Тут из конюшни пришел мальчик, подручный конюха, и передал, что Гринуэй уже оседлал лошадь для меня и готов ехать. Я пошел на конюшню, и мы примерно час или чуть меньше скакали по пустоши. Когда мы вернулись, тот же мальчик рассказал нам, что случилось. То есть, — педантично уточнил Лефевр, — он сказал, что крысолова нашли мертвым в парке, и что поднялась большая суматоха. Терьера крысолова приволокли к конюшне; его поймали, набросив на него сеть. Мальчик сказал, что только так его и можно было оттащить от трупа. Пес еще рычал и пытался распутаться. Я попросил мальчика держаться от собаки подальше. Гринуэй велел окатить пса ведром воды, чтобы успокоить его, а затем посадить в один из пустующих денников. Я предоставил дело им, а сам пошел в дом, разыскал мисс Мартин и спросил, что случилось. Мне нужно было понять, что произошло, а я не сомневался, что мисс Мартин способна все рассказать подробно и внятно. После этого я отправился к сестрам Роуч.