Рождение воина - Майкл Форд

— Смерть и честь! — трижды выкрикнули собравшиеся.

Лисандр присоединился к старейшинам. Он доказал на что способен, но не знал, что главное его испытание еще впереди.

Когда все расходились, Сарпедон обнимал каждого и говорил ему несколько слов. Настроение у всех было мрачным.

Оставшись наедине с дедом, Лисандр заметил, что старик совсем выбился из сил.

— Иди сюда, мой мальчик, — сказал эфор, усаживаясь на деревянную скамью. Перед ними лежала развернутая карта.

Лисандр обошел ее и встал перед дедом.

— Ты совершил глупость, придя сюда, — сказал Сарпедон. — Тебя могли убить на месте.

— Но я…

— Но ты повел себя очень храбро, — прервал его дед. — Как Торакис, твой отец.

Лисандр заметил, что на глазах эфора появились слезы.

— Храбро и глупо, — повторил он. — Сыну нельзя умирать на глазах отца, а внуку встречать смерть перед таким стариком, как я. — Сарпедон с трудом встал. — Пойдем, сейчас не время печалиться. Я сообщу в казарму и другим, чтобы все собрались до рассвета. — Страбо! — позвал он. Тут же появился слуга. — Отведи Лисандра в его комнату и приготовь ему поесть.

— Слушаюсь, хозяин, — ответил раб. — Следуйте за мной, господин Лисандр.

Опустив плечи, тот направился за слугой. Страбо провел его через коридор к спальне.

— Это та самая…

— …где умерла Атеназия, — закончил за него Страбо. — Других свободных комнат нет. Эфоры тоже будут ночевать в доме. Думаю, это лучше, чем спать под открытым небом.

Лисандр взглянул на кровать, в которой мать провела свои последние дни.

— Ты теперь настоящий спартанец, правда? — спросил Страбо, прислонившись к дверному косяку. Он рассматривал плащ Лисандра. Все почтение, которое он совсем недавно выказывал Сарпедону, точно ветром сдуло.

— По крови я наполовину илот, — ответил Лисандр.

— Ха! — ухмыльнулся раб. — Ты уже показал, кому служишь, выступив против нас на стороне спартанцев в ночь соревнований. Сколько из-за тебя илотов погибло?

— Погибло бы еще больше, если бы ваш заговор удался, — ответил Лисандр и скрестил руки на груди.

— Но не твой друг Тимеон… — возразил Страбо с хитрым блеском в глазах.

Лисандр не знал, что на это ответить. Страбо был прав.

Юноша опустился на кровать, чувствуя, что потерпел поражение.

— Во всяком случае, можешь принести Тимеону свои извинения, когда встретишь его в царстве мертвых.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Ты ведь понимаешь, что смерть совсем рядом. Батальон твоих мальчишек позволит настоящим воинам выиграть время для наступления, но вы все уже будете мертвы. Как ты думаешь, почему у старика такой несчастный вид?

— Не называй его так, — сказал Лисандр, сжимая кулаки.

— Осторожнее, господин, берегите силы для завтрашнего дня.

Страбо выскользнул из комнаты, и Лисандр остался один.

Лисандру приснилось, что он один бредет за телегой, которая везет тело матери. В телегу был впряжен Пегас, конь Сарпедона.

Тишину нарушил чей-то голос. Это была Атеназия.

Она взывала к Лисандру: «Лисандр, помоги мне, — голос проникал сквозь складки савана. — Я еще жива, — шептала мать. — Лисандр, произошла ошибка. Вызволи меня отсюда».

Лисандр крикнул, желая остановить Пегаса, но конь даже ушами не повел, неумолимо таща телегу дальше. Впереди показалась могила — в земле зияла черная дыра.

Лисандр подбежал к Пегасу, схватил того за уздцы и рванул их изо всех сил. Темная голова коня не шевельнулась. Его черные глаза сделались стеклянными. Лисандр потянул снова, но шея Пегаса точно окаменела. Юноша подошел к телеге и поднялся на доску рядом с телом. Он потянул за саван, скрывавший лицо матери. Ее голова была так туго завернута в него, что Лисандр не понимал, как ей удается дышать.

Голос матери продолжал взывать к нему:

«Освободи меня, Лисандр. Я хочу снова тебя видеть. Произошла ошибка. — Пока Лисандр снимал многослойный саван, под хрупкой тканью показались черты лица: нос, впадины глаз. — Вот так хорошо, Лисандр. Ты почти освободил меня».

Лисандр сорвал последний кусок ткани. Но то была не его мать. Там лежал Тимеон. Лисандр упал с телеги и закричал от ужаса.

— Нет!

Тяжело дыша, Лисандр сел в кровати и сложил руки перед собой. В комнате царил мрак.

На дальней стене отразился слабый свет. За дверью послышались шаги, луч фонаря выхватил лицо Сарпедона. Вместе с ним вошел Страбо, держа чашу с водой, от которой шел пар.

— Уже пора, — сказал дед.

Лисандр сбросил одеяло и быстро умылся. Завязав сандалии, он закутался в плащ и вышел из комнаты.

Тонкий слой влаги покрыл окаймлявшие внутренний дворик колонны. Казалось, будто в воздухе витают кристаллики льда, при каждом вздохе жалившие Лисандру горло. У входа юношу ждала лошадь, из ее ноздрей вырывались серые облачка пара.

— Я молил богов хранить тебя в горах, — произнес Сарпедон. — Теперь я буду просить их, чтобы ты благополучно вернулся. — Он умолк. — Гонец сообщил мне о смерти Агесилая.

Лисандр не мог определить, сердится ли дед.

— Мы ничем не могли…

— Ты не обязан мне ничего объяснять, — прервал его Сарпедон. — Горы испытывают мужчин, и я горжусь тобой. Горжусь даже больше, чем когда вернулись мои оба сына.

Лисандр выпрямил плечи — он знал, что такие слова даются деду нелегко.

— Поезжай в казарму на моей лошади, — сказал Сарпедон. — Твои товарищи уже ждут тебя.

— А вы где будете? — спросил Лисандр.

— Жаль, что я не могу пойти с тобой, — ответил Сарпедон. — Но один эфор всегда должен оставаться в Спарте, — в глазах Сарпедона сверкнул лунный свет. Дед крепко обнял Лисандра. — Тебе понадобится все, чему ты научился, сын Торакиса. Не забывай, что для спартанского воина нет большей чести, чем смерть.

Лисандр вскочил в седло.

— Смерть и честь!

Он пришпорил лошадь пятками и поскакал к казарме.

В холодном утреннем свете Лисандр думал о словах Сарпедона. Тот сказал, что гордится им. Эти слова еще больше разожгли в нем храбрость, хотя где-то в глубине души Лисандра мучило сомнение, увидит ли он деда еще раз.

Небо было тусклым, когда Лисандр привязал лошадь у казармы.

Внутри спального помещения ученики с помощью рабов прилаживали доспехи. Когда Лисандр вошел, все взволнованно уставились на него. Еще вчера это были мальчики и сражения были для них лишь рассказами.