Своя-чужая война - Владимир Матвеев

– Магистр, архимагистр, – еле слышно пробормотал Жекар, но многие его все же услышали. – Да разумные на Тивалене уже несколько десятков лет даже не слышали такие слова. Нужно быть полным придурком, чтобы лезть в Великое княжество Сайшат. Осталось убедить в этом остальных.

Войско князя еще несколько дней стояло лагерем недалеко от брода, который среди воинов уже стали называть Кровавым. За это время пришли подводы с бревнами из Морича, и его павшим воинам были отданы последние почести, отправившие их души на перерождение. Окончательно собраны все трофеи, которые тут же сопроводили в глубь княжества. Вместе с ними отправились и гонцы, задачей которых было оповестить всех жителей о первой победе их князя и его воинов. Ушли в сторону Сарема конные разъезды и «боевые кулаки», чтобы отслеживать обстановку на границах с этим королевством. Само войско пока оставалось на месте, продолжая ежедневную боевую учебу.

За это время граф Каприс смог убедить самых здравомыслящих благородных моричцев, что с Великим княжеством Сайшат лучше дружить. Ну а кого не смог – тех его люди просто по-тихому прирезали, списав все на недавние боевые действия. Лучше пустить немного крови сразу, чем потом залить ею всю страну. Ну и, наконец, настало время, когда бывшие враги, но пока еще и не друзья, стали сниматься с места и расходиться в разные стороны.

Одни пошли к себе на юг, чтобы попытаться убедить герцога добровольно освободить трон и сохранить страну. Другие же направились на север продолжать вычищать княжество от «разумного сора», оставив у Кровавого брода небольшой гарнизон из местных воинов, задачей которых было заложить форпост на этом месте, который в будущем должен был вырасти до городка. Ведь как ни крути, а это был еще один торговый путь с юга на север в обход Леса Изгоев, обитатели которого ни при каких обстоятельствах не пустят через него торгашей. И сами купцы это отлично понимали. Так что князь был уверен, что уже скоро через Тихую пойдут первые караваны с товарами, и пока небольшое поселение, куда уже начали прибывать его первые подданные, станет стремительно расти.

Но еще до того, как через Кровавый брод стали идти первые торговые караваны, через него, в сторону княжества Сайшат, пошли обычные люди, желающие быстрее оказаться подальше от того, что в скором времени будет твориться в Мориче. Какой бы спокойной ни была смена власти, обычный труженик ожидает от нее самого худшего. От увеличения поборов до кровавых развлечений благородных или простых разбойников, что не преминут воспользоваться моментом, когда будущее их страны будет решаться в ее столице и туда будут стянуты все войска, оголяя окраины. Князь же Сайшат уже показал, что хоть и правит твердой рукой, но своих подданных не обижает. И это уже не просто слухи, а факты, лучшим подтверждением которых стали крепкие избы первых самых отчаянных беглецов из герцогства Морич. Поэтому шел народ не просто переждать смутное время, а капитально пустить корни на своей новой родине.

Многие, после соответствующего разрешения, оседали на земле. Но немало было и таких (особенно молодежь), кто, узнав, сколько получают воины у князя, без раздумий спешили в вербовочный пункт, который уже открылся в Урьяке, и записывались в легионеры. И их не пугало то, что командиры будут гонять новобранцев, пока те смогут шевелить ногами. А когда перестанут и упадут, будут поднимать и снова гонять до беспамятства. Это, по их мнению, стоило того, чтобы повесить потом себе на шею «Стальной клык» – знак принадлежности к Первому Стальному легиону, не говоря уже о звенящем в мошне серебре, что шло довеском к этому.

Именно формированием первого легиона княжества и занялся Атей в Урьяке, решив сделать его своим детищем, по образу и подобию которого впоследствии будут созданы и другие регулярные войска. И вот уже не одну десятицу бьющегося над этим.

– Гаспар, не спорь, – сказал князь Стойкому, который уже битый час препирался с ним по поводу численности и составу Первого Стального, которым был поставлен командовать гном. – Мне не надо, чтобы легион превратился в неповоротливую махину. Я уже повторял несчетное количество раз, что мне нужна не смазка для клинков, а отлично обученные воины, готовые быстро и качественно выполнить поставленные задачи. Недавний пример битвы у Кровавого брода ты уже забыл? Моричцев было в три раза больше, а толку?

– Так у них половина ополченцев была, – не сдавался тот. – А какие из них воины?

– Да не в количестве сила, борода, – не выдержал Призрак, встал из-за стола и начал нервно расхаживать по кабинету. – Я удивляюсь, что именно тебе это приходится объяснять. Вот скажи, малый хирд в сотню воинов сможет выдержать атаку более многочисленного противника?

– Ну, если это гномий хирд, – почесал Стойкий в бороде, – то он выстоит и перед полутысячей, – но тут же добавил: – Пеших, конечно. Если будет хотя бы сотня конных рыцарей – станет тяжко, а о верховых турах я вообще не говорю. Но, слава Парону, они есть только у нас.

– НЕ ГНОМИЙ ХИРД, – рявкнул Атей. – А хирд легиона. А чтобы все они были не хуже, чем гномий, это уже твоя задача. Ты их должен обучить.

– Княже, – вжал голову в плечи от крика Призрака совсем не робкий Гаспар. – Ну не получится, чтобы они были как гномы.

– Да? – прищурился Атей и повернулся к Элетре Яркой, что вместе с еще несколькими командирами находилась в комнате. – Элетра, милая, скажи мне, как тебе Асанта Заноза как лучница?

– Альвийка, только уши круглые, – улыбнувшись, ответила та. – Даже удивляюсь иногда этому. Многим моим сородичам даст фору во владении луком. Не зря ей сама Кармин Сполох воинскую косицу заплела, а она ведь девочка совсем. А что будет дальше?

– Вот, – Призрак снова повернулся к Стойкому. – И ты хочешь мне сказать, что среди людей или андейцев не найти воинов, что ни в чем не уступят гномам в организованном строю? Стоп, борода, – вытянул он перед собой руку, останавливая очередное возражение гнома. – Иди строй свой малый хирд.

– Зачем? – настороженно поинтересовался Гаспар.

– Затем, – передразнил его Атей и повернулся к другим командирам. – Эрдаг, а ты собирай свой хирд из «верных», гномов не бери, пусть к этому твердолобому идут, – кивнул он на Гаспара. – Шесть десятков, ну а довеском до сотни пойду я с «детками».

– Сделаем, княже, – предвкушая потеху, вскочил бывший гвардеец герцога Тенпиль, а теперь гвардеец князя Сайшат. – Разомнемся, Стойкий?

И воины размялись. Да так, что на этот учебный бой собрались чуть ли не все жители Урьяка, разноцветными многоголосыми пичугами рассевшись на городской стене, под которой и веселились воины, выбивая друг из друга дух. Ну а те, кому не хватило места на стене, широким кольцом обосновались прямо на траве вокруг стихийного ристалища.

Поединок шел почти на равных, хотя гномы и теснили первое время «верных». Все же веками наработанная тактика их плотного строя давала свои результаты. Но все это продолжалось лишь до тех пор, пока числом «больших жертв» отряду князя не удалось вскрыть стальную скорлупку гномьего хирда, в трещину которого ринулись застоявшиеся за спинами «верных» вайрон и «мышки». После этого участь воинов Гаспара была решена.