Душа сутенера - Чингиз Абдуллаев

— Это не проблема. Найди мне тех, кто этосделал, — твердо попросил я Арчила.

— Найду, конечно. Мои ребята в машине сидят, внизу удома. Вызову их, чтобы труп вынесли. Завернут в ковер и положат в багажник.Только тебе нужно с ними спуститься, чтобы соседи ничего не заподозрили.

— Конечно, спущусь.

Мне было очень неприятно, что я буду хоронить Алексея, каксобаку, где-то в укромном уголке дачи, но, с другой стороны, Арчил прав, нужновсе сделать, как он говорит. Пока я приготовлю справки и куплю место накладбище, Алексей должен где-то покоиться. А у меня на даче ему будет покойно.Прости меня, Алексей.

— Арчил, — вдруг сказал я неожиданно даже длясамого себя, — у меня украли «браунинг». Ты можешь срочно найти мне ствол?

— Тебе нужен пистолет? — не поверил Арчил.

Он напомнил мне техасца, который стоит у нью-йоркскойсинагоги. Стоит и смотрит на негра, который собирается туда войти. Техасецостанавливает негра и с сожалением говорит ему: «Парень, тебе мало, что тынегр, ты еще и еврей?» Если сейчас посмотреть на Арчила, то можно понять, о чемон думает. «Тебе мало, что ты сутенер, ты хочешь еще владеть инезарегистрированным оружием?»

— Мне нужен ствол, — твердо говорю я ему.

— Раз нужен, значит, получишь, — говорит Арчил снеистребимым грузинским акцентом и достает телефон, чтобы позвать сюда своихлюдей.

Заседание правительства началось без вице-премьера Лепина. Всекретариат передали срочное сообщение для премьер-министра. Сегодня утром привыезде на работу Владислав Николаевич Лепин неожиданно почувствовал себя плохо.Он вернулся домой и вызвал машину «скорой помощи». С диагнозом «острый приступишемической болезни» Лепина госпитализировали. Узнав о случившемся, премьердаже обрадовался: это был лучший выход из создавшегося положения. Ведькомиссия, которой руководил Лепин, подготовила выводы, совпадавшие с мнениемпрезидента. А премьер не хотел и не мог идти против решения президента.

Он провел заседание правительства довольно четко. Одним изпервых вопросов был доклад комиссии Лепина, который вместо заболевшего вице-премьерасделал министр энергетики. Решение было одобрено, и премьер с удовлетворениемотметил, что оно не вызвало споров. Он вернулся в свой кабинет умиротворенным.Болезнь Лепина была очень кстати. Теперь можно было свалить на него всюответственность. Но поздно вечером, когда он уже собирался домой, раздалсятелефонный звонок. Премьер покосился на аппарат. Об этом телефоне прямой связизнали всего несколько человек. Телефон прозвонил еще раз, и премьер поднялтрубку.

— Правительство поддержало предложение Лепина? —услышал он яростный шепот Тальковского.

— Это были выводы комиссии, утвержденные напрезидиуме, — недовольно сказал премьер, гадая, откуда банкиру стализвестен номер этого телефона.

— Но ведь Лепин не явился на заседание правительства.Вы могли бы отменить сегодняшнее заседание или перенести этот вопрос на другоезаседание.

— Нет, не мог, — раздраженно сказалпремьер, — мы и так затянули с решением этого вопроса. Я вам в прошлый разговорил, а вы меня не поняли. Данное решение принято не только под давлениемкомиссии. Таково было и решение президента.

Он вдруг испугался, что их могут подслушать. Ведь этотелефон обычной городской связи. И все-таки интересно, откуда банкир узналномер его телефона.

— Лепин здоров как бык, — рассерженно сказалТальковский, — вы ведь понимаете, что он намеренно придумал этот трюк ссердечным приступом, чтобы не появляться на заседании правительства.

— Я привык доверять своим людям, — с трудомсдерживаясь, заметил премьер-министр, — его сегодня утром госпитализировали.Не думаю, что можно притвориться до такой степени.

— Он симулирует. Вы должны были вытащить его назаседание правительства.

Премьеру было особенно неприятно слышать слово «должны».Почему этот банкир полагает, что можно вот так нагло разговаривать спремьер-министром? Он никому и ничего не должен. Но говорить об этом вслухпремьер не решился. Он осторожно заметил, что не может подвергать риску своихзаместителей, вызывая их из больницы. Что касается симуляции, то вряд ли можносимулировать ишемический приступ. Но затем премьер осторожно добавил, чтовопрос о поставках уже решен.

— Решение правительства можно отменить, — заметилраздосадованный банкир.

— Нет, — твердо сказал премьер, — решения мыменять не будем. Извините меня, но мне кажется, вы излишне подозрительны.

— До свидания, — Тальковский бросил трубку и лишьзатем громко выругался.

Следующие десять минут он сидел молча, обдумывая ситуацию.Он звонил с дачи, поэтому мог говорить только по городскому телефону. В садуникого не было, но он все-таки огляделся перед тем как набрать другой номер. Изатем лихорадочно начал нажимать кнопки, набирая нужный телефон. На другомконце ответили почти сразу.

— Это я, — сказал Тальковский, — наш друг,кажется, решил немного поиграть с нами.

— Что случилось? — спросил его собеседник.

— Он оказался в больнице с сердечным приступом, изаседание правительства прошло без него.

— Они отменили решение?

— Они поддержали решение комиссии. По-моему, наш другрешил таким образом провести нас всех.

— Не нужно говорить по телефону. Я все понял. Что ядолжен сделать?

— Он не должен был заболеть. Даже если он действительнозаболел, то сделал это очень не вовремя. Нужно показать всем его истинное лицо.

— Все ясно. Мы начнем завтра. Я поговорю с кем нужно.Думаю, они не будут возражать против показа видеозаписи. Этот ваш друг нас всехдостал. До свидания.

— До свидания, — Тальковский убрал аппарат изакрыл глаза. «Посмотрим, — думал он, — как понравится премьерускандал в его правительстве. Ведь премьер так любит говорить о моральныхценностях».

Арчил сделал все быстро и аккуратно. Труп несчастногоАлексея завернули в ковер и вынесли к машине. Затем мы поехали ко мне на дачу.Час туда, час обратно, еще полтора часа, чтобы вырыть могилу и закопать тело. Вобщем, в город мы вернулись поздно вечером. Я все время звонил с дачи в нашофис на проспекте Мира, но слышал лишь автоответчик. Этого не могло быть. Рая —существо исключительно дисциплинированное. Я уже начал волноваться, но Арчилуничего не говорил. Только в девятом часу вечера, когда мы возвращались, япопросил Арчила заехать на проспект Мира.

Когда мы подъехали к офису, было уже достаточно темно. Яподошел к двери и заглянул внутрь. У нас темные тонированные стекла, поэтому сулицы практически ничего не видно. Тогда я позвонил. Митя в любом случае долженбыть в офисе, он сегодня ночью дежурил. Но мне никто не ответил. Я взглянул наАрчила. Тот молча следил за моими попытками проникнуть в офис. Ключей у меня небыло. Зачем носить ключи от помещения, где всегда есть дежурные? Но теперьпопасть в здание я не мог.