Печать света - Елена Чалова

При нем и построен был архитектурный ансамбль усадьбы, замечательный по своей изысканности. Имени архитектора точно установить не удалось, но среди наиболее вероятных авторов проекта историки называют Ивана Старова, Михаила Казакова, а то и самого Баженова, ибо композиция усадьбы проста и гениальна.

От парадных ворот усадьбы к дому ведет аллея с двумя обелисками. Черные каменные стелы на постаментах выглядят несколько чужеродно российской традиции, а потому торжественно и стильно. Главный дом имеет все милые русскому сердцу элементы усадебного классицизма: фронтон с изящными лепными украшениями, княжеский герб, колоннаду. Четыре флигеля необычной вогнутой формы кру́гом очерчивают двор. С другой стороны господского дома полуоткрытая терраса и парадная лестница уступами спускается в парк. К сожалению, от парка мало что осталось, но можно любоваться видом на водохранилище. Чуть в стороне от дома выстроена Трехсвятская церковь с колокольней. Это была домовая церковь, служившая и усыпальницей роду Долгоруких. Там похоронен герой турецких войн Василий Долгоруков-Крымский.

Какое-то время усадьба была заброшена, потом в ней располагался детский дом, а когда господин Яромильский решил обзавестись загородным имением, он обнаружил, что территория принадлежит школе олимпийского резерва, которая устроила там свою спортивную базу. Слава богу, у них хватило ума не трогать старинные здания, и они отстроились в стороне, ближе к дороге, не повредив ансамбль. Как уж он там договорился — неизвестно, но теперь на территории базы проживают работники, которые и производят все те замечательные дары, перечисленные в прайс-листе: молочные продукты (есть свое стадо), варенья, соленья и рыбу вяленую и соленую. Здесь же имеется ресторанчик…

На этом месте чтение пришлось ненадолго прервать, потому что Анри имел наглость высказаться в том духе, что в имение придется съездить хотя бы просто для того, чтобы поесть по человечески, ибо после приезда в Москву он живет на одних полуфабрикатах и еще иногда ест в кафешках.

— Женщина! — воскликнул голубоглазый наглец, простирая руку в сторону Мири. — Ты просто обязана научиться готовить! В противном случае этот твой Эмиль недолго будет тебя терпеть!

— Что значит терпеть?! Ах ты, поросенок! — Мири чувствительно приложила братца полупустой пластиковой бутылкой с минеральной водой. Однако они быстро помирились и принялись изучать раздел «Мероприятия». В усадьбе регулярно проводились концерты, встречи, семинары и прочее (благо на территории спортбазы были конференц-зал, гостиница и все остальное).

— Попасть туда не трудно, — заметил Анри.

— На территорию — да. Но что-то мне подсказывает, что в дом так просто не войти. Да и с чего ты взял, что книга в доме? Может, библиотека у него в московской квартире. Нам ведь нужно полистать манускрипт.

— Ну-у, проберемся как-нибудь.

— Забудь. Я поговорю со своими знакомыми. Авось найдутся нужные связи.

И, конечно, связи нашлись.

— Спасибо тебе, Полечка! — прочувствованно произнесла Мири, обнимая подругу.

— Да нема за що, — засмеялась та. — Рада, если смогла помочь.

Мири привезла Анри к своей бывшей однокласснице, ныне жене простого русского миллионера. Полина была умна, красива, родила уже дочку и теперь ждала двойню. Мири она встретила с искренней радостью, на голубоглазого блондина взглянула с несомненным интересом, а услышав, что Мири отрекомендовала его сводным братом, с трудом удержалась от вопросов. Однако ж воспитание не позволяло расспрашивать, и, усадив гостей за чай, Полина принялась рассказывать:

— Яромильский — дядька своеобразный, но неплохой. Он очень хорошо заработал на девелопменте, но в какой-то момент продал бизнес, разместил деньги по акциям и банкам и заявил, что будет жить в свое удовольствие. А крысиные бега ему надоели. Ну, общество решило, что переедет он в Америку или Англию — не он первый, не он последний. Однако наш Николай Павлович поразил всех. Выкупил эту усадьбу, отреставрировал, перевез туда семью. Ну, сама понимаешь, Россия — это вам не Прованс, где инфраструктура, дороги и все остальное. Тут вокруг — голь и… и вообще. И понеслось: хочу свежего хлеба: надо строить пекарню; хочу молока — надо заводить стадо. Он рукава засучил и принялся вкалывать. Теперь и правда живет как помещик, кур там разводит, натуральное хозяйство, одним словом. Но народ к нему тянется. Во-первых, модно да и вкусно покупать у него продукты. Во-вторых, он очень хорошие мероприятия устраивает. Ты в усадьбе-то была?

— Нет.

— Чу́дное место. И чудно́е тоже. Одни эти обелиски черные чего стоят. А флигели, что окружают двор, они полукруглые — я нигде такой архитектуры больше не видела. И акустика на этой площадке, что в центре, просто сумасшедшая. Шепнешь — и звук слышен в любой точке круга, да еще усиливается! Там и спектакли играют, и концерты дают — впечатление невероятное! — Полина погладила свой круглый живот и вздохнула: — Эх, с каким бы я удовольствием с тобой съездила!

— Давай ты немного подождешь, — мягко сказала Мири.

— Да какое там немного… Еще два месяца ходить, потом пока кормишь…

— Здесь будешь рожать?

— С ума сошла? В Канаду поеду, там и первый год проживу. Через неделю отбываю. Приезжай, а? Приедешь?

— Клянусь! — Мири погладила ее по плечу.

— А свадьба у тебя когда? — с интересом спросила Полина. — Я хочу тебе подарок купить!

— Не знаю пока. Успеешь еще с подарком.

— Ну ты даешь! Опять соскочить думаешь?

— Нет-нет, в этот раз, знаешь, все серьезно… Он… хороший. И… я… мне тоже пора о детях думать.

— Ой, ну, если о детях заговорила — значит, дозрела! Ну и хорошо! Слушай, а что тебе от Яромильского надо?

— Да понимаешь… есть подозрения, что он купил одну книгу, которая принадлежала когда-то моим родственникам. — Мири замолчала, не зная, что еще сказать.

— В документах, которые разбирали после смерти бабушки, мы нашли записи, что в этой книге на полях нарисован план, как найти клад, — подал голос Анри.

— Кла-ад? — глаза Полины округлились. — Да ладно?!

— Серьезно, — Мири вздохнула, метнув на Анри сердитый взгляд. — Думаю, чушь это, но все же интересно.

— Да она сама ни в жизни бы не стала этим заниматься, если бы не я, — сказал молодой человек.

— Здорово, — Полина опять положила руку на живот и замерла на мгновение, словно прислушиваясь к той таинственной жизни, которую вели в уютной темноте два еще не рожденных человечка. — Николаю Павловичу история понравится. Поиски клада — это его хобби.

— В смысле? — Мири насторожилась.

— Когда мы были у него последний раз — год, наверное, назад, он тоже клад искал. Там, немного в стороне от дома, есть церковь. А при ней погост старый, несколько могил всего: князя Долгорукова, кажется, и его семьи. Так вот среди местных ходит легенда, что князя-де похоронили вместе с какими-то несметными сокровищами. Батюшка, который там служит, говорит, что только на его памяти могилы раскапывали раза три. Само собой, ничего не нашли. Ну и чтобы прекратить слухи, а еще, думаю, чтобы самому убедиться, Яромильский нанял каких-то спецов, и они с металлоискателями лазили там везде. Приборы такие у них крутые были, как в кино показывают: видно, что находится под слоями земли. Но, насколько я знаю, он ничего так и не нашел.