Побег из Араманта - Уильям Николсон

Мужчина так разволновался, что у него впервые дрогнула рука и косичка пошла наперекосяк. Выбранившись, охранник распутал тонкие пряди, чтобы начать сызнова.

Девочка повторила вопрос, только в более вежливой форме:

– Значит, барраки в конце концов победят?

– Это уж непременно.

По словам Салимбы, каждый местный юноша с шестнадцати лет числился на армейской службе и ежедневно проходил военное обучение. Стражник мотнул головой в сторону плаца, где только что завершились очередные занятия. Каждый из доблестных рекрутов имел еще и мирное ремесло – трудился матросом, плотничал или пас на лугах скотину, однако первым и главным долгом была защита Омбараки. Услышав боевой рог, любой мужчина бросал свои дела, цеплял на пояс острый меч и являлся в означенное место. И люди шли добровольно, многие даже бежали со всех ног. Ведь истинный баррака больше всего на свете мечтает увидеть крушение Омчаки. И великий день придет, придет обязательно, ибо на то воля Морах.

Охранник провозился целый час, зато и плод его усилий поражал воображение. Грязнуля смотрелся фантастически. Его жесткие, перемазанные волосы торчали над головой, как острые иглы. Салимба и сам никогда не видел подобного, однако же отметил:

– Что-то в этом есть…

И довольно причмокнул губами.

Зеркала в темнице, понятное дело, не оказалось, а мальчику очень хотелось увидеть себя со стороны.

– Ну чего, как? Тебе нравится, Кесс? Нравится?

Девочка потрясенно молчала. Радужный дикобраз – ну и ну!

– Ты совсем другой, – наконец выдавила она.

– Лучше, да?

– Просто… другой.

Тут охранник догадался перевернуть поднос блестящей поверхностью наружу и протянул его Мампо. Дурачок восхищенно замер, глядя на размытое отражение своей разноцветной головы.

– Большое спасибо, – выдохнул он. – Я так и знал, что у вас получится.

Громкий топот, раздавшийся в коридоре, вернул и стражника, и юных узников, так сказать, с неба на землю. Салимба поспешно скорчил мрачную мину и кинулся отпирать дверь.

– Пленные, встать! – рявкнул он. Дети повиновались.

В темницу вошел господин преклонных лет с длинными седыми косами, вплетенными даже в бороду. За его спиной, грозно сложив на груди волосатые руки, высилась дюжина бравых вояк. Старик покосился на радужноголового Мампо, но притворился, что ничего не заметил.

– Я – Кемба, советник Раки Девятого, Военачальника барраков, Сюзерена Омбараки, Главнокомандующего Ветряным флотом и Властителя Равнин, – провозгласил он. – Стражник, оставьте нас!

Салимба тихо удалился, дверь затворилась. Главнокомандующий прошагал к окну и выглянул на улицу, задумчиво теребя бесчисленные косички. Затем испустил вздох и повернулся к детям.

– Ваше присутствие здесь крайне нежелательно и создает массу неудобств, – промолвил он. – Хорошо, что завтра все будет исправлено.

– Мы никакие не чаки, – подала голос Кестрель.

– Конечно чаки, кто же еще. Не барраки же.

– Мы прибыли из Араманта.

– Не порите чушь. Вы чаки, а значит, поутру качаться вам на рее.

– Но вы не имеете права нас вешать! – горячо воскликнула девочка.

– Это ты верно заметила, – пробормотал Кемба. – Не имеем права, договор есть договор. Хотя, судите сами, не оставлять же вас в живых. Щекотливое положение. – Он еще раз протяжно вздохнул. – Ужасно, ужасно щекотливое. Но ничего, я что-нибудь надумаю. Как всегда.

Седовласый мужчина звонко хлопнул в ладоши, очевидно подавая сигнал тем, кто ждал снаружи.

– Открыть!

И прибавил, будто спохватившись:

– Придется показать вас самому Раке. Это чистая формальность, однако все приговоры он подписывает лично.

Дверь распахнулась.

– Отвести пленных ко двору, немедля! – приказал Кемба.

Детей под строгим конвоем прогнали по нижнему ярусу кочующей громадины, именуемой Омбарака, к центральной подъемной шахте. На сей раз клетка была такая просторная, что в ней разместилась еще и вся стража. Деревянная платформа со скрипом поползла вверх, мимо лестниц и переходов, на придворную палубу – туда, где роскошная площадь вывела процессию к одному из дворцов с колоннадами. Случайные прохожие, оборачиваясь на близнецов, злобно шипели вдогонку, но потом замечали Мампо – и только рты разевали от изумления. Даже конвоиры по дороге вполголоса обсуждали его прическу.

– Слишком уж пестро, – фыркнул один.

– А оранжевый! – подхватил товарищ. – Какая пошлость.

– Интересно, чем он их намазал для жесткости? Мне-то, конечно, такое и даром не нужно, а все же…

Высокий потолок над колоннадой громким эхом вторил шагам узников и стражи. В дальнем конце зала перед ними распахнулись двери, за которыми обнаружился вытянутый кабинет. Посередине громоздился стол, целиком накрытый военной картой. Вокруг него важно стояли с хмурыми лицами несколько бородачей; в том числе и господин, что встретил детей на палубе в первый день, – глава вооруженных сил Танака, пунцовое лицо которого сплошь изрезали глубокие хищные морщины. При виде Мампо тот удивленно крякнул и тут же воскликнул:

– Разве я не говорил! Один из них уже маскируется под нашего!

Самый низкорослый из мужчин с весьма напыщенным видом выступил вперед и враждебно уставился на пленников. Рака Девятый, Военачальник барраков, Сюзерен Омбараки, Главнокомандующий Ветряного флота и Властитель Равнин имел несчастье быть коротышкой. Этот природный недостаток он с лихвой возмещал взрывным характером и особо свирепыми замашками. Рака один во всем городе переплетал свои косы тончайшими лезвиями, которые опасно блистали при каждом повороте головы. От шеи до пят Властителя опутывали ремни с бряцающими ножнами, где размещался целый арсенал разнообразных мечей и сабель. Передвигаясь, Главнокомандующий напоминал бродячего пса, ощетинившегося на весь белый свет.

– Шпионы Омчаки!

Даже в его голосе отчетливо слышался лай.

– Нет, сэр, мы…

– Не сметь возражать! Я – Рака!

Кестрель съежилась и умолкла.

– Танака!

– Да, господин. – Глава вооруженных сил сделал шаг вперед.

– Это они разрушили боевой корвет?

– Так точно, господин.

– Презренные чаки дорого поплатятся! – Яростно заскрипев зубами, он топнул по палубе. – Доложить расположение Омчаки! Надеюсь, она в пределах нашей досягаемости?

– Никак нет, сэр, – ответил мужчина, склонившийся над картой, и быстро произвел на бумаге некие вычисления. – Еще день пути, сэр.

– Курс на перехват! – вскричал Рака. – Враг меня рассердил – теперь пускай пеняет на себя!