Пленница страсти. Беркут и ласточка - Агата Санлайт

Я аж слегка дернулась. Серьезный мужчина! Так основательно ко всему подходит.

– Так вот… Обычно флирт – это игра. Партия на двоих. Иногда и больше, кто как любит, – он говорил спокойно, без напряжения. Словно лекцию мне читал. – Но не тогда, когда тебя дико колбасит, ломает от одного взгляда на женщину. Сейчас я не могу флиртовать. И ты должна учитывать, насколько буквально и совершенно однозначно воспринимаю я и мое тело любые твои намеки и заигрывания.

– Ззачем? – тихо уточнила я. Потому что воздух вдруг резко закончился.

– Затем, чтобы я не сделал того, чего ты не хочешь, и о чем я, по этой самой причине, очень пожалею. Я мужчина определенного склада. У меня есть потребности в женщине. И я не удовлетворял их с самой нашей встречи. Что для меня крайне непривычно. Хотеть женщину до помутнения в мыслях и не иметь возможности взять ее. Поэтому я не в любой момент смогу остановить себя. Это ты тоже должна понимать.

Вслед за кислородом у меня закончились и слова. Словно мне их тоже перекрыли. Я приоткрывала рот и ничего не могла сказать. Совсем. Даже мысли куда-то улетучились. Глаза Беркута гипнотизировали. Буквально втягивали в себя, словно погружали меня в странный, малознакомый мир этого мужчины.

– Вы меня прямо пугаете…

Зачем-то произнесла я.

– Я этого не хочу. Поэтому и предупредил. Не дразни меня и не кокетничай, если не хочешь большего. В какой-то момент я могу сам не заметить, как слишком увлекусь этой игрой…

Беркут резко отошел от меня, и прежде чем я сообразила, уже опять подпирал косяк плечом.

– В общем, переодевайтесь и пойдем в бассейн. Жду в коридоре. Потом все покажу и расскажу. Посидите с подругой в лежаках, поплаваете. Закуски привезет прислуга. А мне надо на работу. Главное, чтобы я теперь смог о ней думать. Потому что у меня очень серьезное охранное агентство. А ты выбила меня из колеи почти на два дня. И пока мой мозг испытывает суровое голодание по крови.

Я даже не поняла это было обвинение, сообщение или что-то еще.

Стоило двери закрыться за Беркутом, как Ирина подскочила и шепнула на ухо:

– Ну да. Это только мои фантазии, что у мужика гормоны и сперма разве что из ушей не валят при одном только взгляде на тебя.

Я шлепнула подругу по руке. Она расхохоталась и показала мне язык.

– Твое счастье, что я не завистливая. А то слепила бы себе куклу вуду с твоим лицом и прядью твоих волос и без конца тыкала иголками. Хочу себе такого мужика! Ну где, где их выдают? Можно мне двух? Согласна даже выполнять все их распоряжения. Отдавать честь и прыгать в постель по первому взгляду и требованию!

Я ткнула Ирину пальцем под ребра, и та лишь развела руками. Мол, а я что? Я ничего!

Это все Беркут, Беркут…

* * *

Беркут

Беркут совсем не хотел предупреждать ее. Скорее уже походило на угрозу. И он прекрасно понимал это. Видел, что каждая мышца ласточки напряглась, Аля подобралась. А взгляд ее опять приобрел это неприятное до зубовного скрипа выражение, которое Беркут хотел бы навсегда стереть: затравленности, опасливости и недоверчивости…

Но он не мог ее не предупредить.

Аля была женщиной до мозга костей. До кончиков ногтей и волос.

И в минуты, когда она расслаблялась, она с ним элегантно заигрывала. Так, совершенно невинно дразнила. Без перегибов и намеков на продолжение. А вот тело Беркута намеков уже не понимало.

С любой другой он бы тоже поиграл. Позанимался пинг понгом уловок, ужимок и полутонов. Но каждое слово ласточки, хоть немного касавшееся секса, буквально искры из Беркута высекало.

И он честно предупредил Алю, чтобы та была осторожней.

Разумеется, она насторожилась. Кто б сомневался!

И Беркут злился.

На себя, на ситуацию и на собственную несдержанность, совершенно ему не свойственную.

Однако, когда их с ласточкой тела почти касались друг друга, у Беркута черные мушки кружили в глазах. Потому что кровь резко хлынула в голову, а потом вся стекла значительно ниже.

Каменный стояк каждые пять минут, по поводу и без повода, порой просто потому, что ласточка слишком уж резво двигалась и ее грудь вздымалась чаще, начал реально мешать Бориславу.

Поэтому он решил заняться работой, чтобы не искушать себя понапрасну.

Ласточка в бассейне… Мокрая… Со стекающими по упругому телу ручейками. С влажными ресницами, украшенными бриллиантами капель. Это было бы уже слишком.

От одной мысли на ствол в штанах уже можно было вешать одежду, как на крючок.

Беркут проводил женщин в бассейн. Показал лежаки, которые прислуга только что расставила после уборки. И поспешил уйти, прежде, чем Аля скинет шелковый халатик, обхваченный узким поясом на талии. То, что Ирина отправилась в бассейн в чем-то вроде парео и лифе от купальника, Беркута мало интересовало.

Он задержался взглядом на спине ласточки, когда та начала сбрасывать халатик, и поторопился на выход.

Все, Беркут! Холодный душ, немного боксирования с грушей и две деловые встречи. Остается надеяться, что поможет. Иначе не обойтись без чего-то совсем радикального. Типа брома.

Мятный чай оказался полным фуфлом. За последние полтора дня Беркут влил его в себя в таком количестве, что мята едва из ушей не лезла. Не помогло.

В душе Беркут сразу щедро крутанул кран, обрушив себе на голову ледяной поток. Взбодрился. Встряхнулся и немного полегчало.

Во всяком случае, голова почти прояснилась.

Следующим этапом Беркут выпил большую кружку мятного чая в прикуску с сендвичем с котлетой, одновременно просматривая макеты будущих договоров и предложения от поставщиков. Оборудование для слежки, защиты, нападения. Оружие, всякие примочки, типа мини-бомбочек и прочее…

Несмотря на интересные разработки, и выгодные контракты, с подковырками – а как же без них, когда имеешь дело с крупными предприятиями и чиновниками, Беркут то и дело возвращался мыслями в цокольный этаж.

Результатом становились: минут двадцать простоя, каменный стояк и злость на себя.

Он не мог с этим бороться.

Не мог контролировать. И не мог этому противиться.

Потому что кроме ноющей боли в паху воспоминания и фантазии приносили легкость где-то в районе живота и ощущение какой-то наполненности. Глупой радости и странной восторженности.

Приходилось признать, что теперь жизнью Беркута управляли не его личные установки, правила и планы, а эта женщина. Которой он ни разу не сдался.

Которая все еще боялась Беркута. Все еще не доверяла ему до конца.

Как раз в момент, когда Борислав снова перетирал в голове эти мысли, пытаясь найти несуществующие пилюли от своей новой болезни, пришло сообщение от Алексея.