Страсть по понятиям - Владимир Колычев

— Да. Федя, был ты козлом, а похоронят тебя, как собаку, — сказал я. сбрасывая в яму первый труп.

Не чувствовал я жалости к этому человек, но все равно настроение было скверное. Хоть убивал я для того, чтобы выжить, но душа ноет. Это не первые мои трупы, но еще ни разу я не избавлялся от покойников таким образом.

Автоматы я тоже сбросил в могилу. Хотел оставить их себе, но потом решил, что это слишком. Во-первых, нет у меня столько тайников, чтобы взять их на хранение. А во-вторых, меня могли взять с этим оружием, по нему определить мою причастность к исчезновению Струкова. Может, я и смог бы выдержать допрос с пристрастием, но на Ваню я, увы, положиться не мог…

Не хоронил я людей, как собак, но знал, как это делается. Чтобы земля впоследствии не просела, нужно тщательно утрамбовывать ее с самого начала. Для этого нам с Ваней пришлось топтаться фактически по трупам, присыпанным землей всего на четверть метра. Я ощущал под ногами ужасную для восприятия упругость, и мне стало тошно. А Ваня блеванул прямо под ноги.

И все-таки мы не остановились и захоронили трупы по всем правилам криминальной науки. Грязные и уставшие, вернулись к месту, где произошло убийство, осмотрелись. Кровь смешалась с грязью, а больше ничего здесь и не осталось. Кроме наших гильз, которые нам пришлось собирать, подсчитав количество выстрелов. Я истратил четырнадцать патронов. Ваня разрядил всю обойму.

Мы нашли все гильзы, бросили их в реку, снова замаскировали свой автобус и загрузились в спальный салон. Ваня потянулся за пивом, а я достал бутылку водки. Так вдруг захотелось выпить…

Но лучше не напиваться. Вдруг еще одна ремезовская бригада появится. Как показала практика, обнаружить нас не так уж и трудно.

— Да, дела, — глядя куда-то в пустоту перед собой, озадаченно протянул Иван.

— С боевым крещением тебя! — совсем не весело поздравил я его.

— Может, зря ты начал? — пожал он плечами.

— А ты сам как думаешь?

— Нуда, этот гад нас вычислил. Мог бы и очередью полоснуть, — Ваня пальцами огладил свой затылок.

— Ты делаешь успехи. И соображать начал, и мне здорово помог…

— Я не думал, что ты так стрелять можешь.

— Жить захочешь, и не так извернешься.

— Ну, одного желания мало… Стало быть, мы на правильном пути.

— В смысле?

— Ну, эти в лагерь ехали.

— Соображаешь, Ваня. Правильно соображаешь.

— Ну, это нетрудно! — расплылся в наивно-торжествующей улыбке парень.

— Я тоже думаю, что мы на правильном пути. Только вот путь какой-то не очень. Дорога плохая. И лесовозов что-то не видать…

— Лесовозов?! Нуда, что-то не видать…

— А если лес не возят, зачем рабы нужны? — вслух рассуждал я. — Может, заминка какая-то с лесом. Или по реке его сплавляют… Ладно, дальше проедем, посмотрим, что да как…

Похоже, Ваня решил, что я обращаюсь к нему, загордился, заважничал. Пальцы к подбородку приложил в глубоком философском раздумье. Я не стал ему мешать.

Вернул бутылку водки на место, вскрыл банку с пивом, сделал несколько глотков. Умылся, сменил грязную одежду. Была в кемпере стиральная машина-автомат, но в баке мало воды. Неплохо было бы найти родник с чистой водой. Может, Ваню отправить на разведку, раз он такой умный?

Я привел себя в порядок, вернулся к столу. Ваня даже не изменил своего положения, и вид у него такой же важный, задумчивый, как будто квантовую теорию поля в уме выводил.

— Ну и что ты там надумал? — спросил я и глянул в окно.

— Ну, ты же говоришь, что лес не возят… — не меняясь в лице, проговорил Ваня.

— Так этому может быть объяснение.

— А если нет никаких рабов?.. Может, и не было никогда!

— Ну, давай, развивай мысль, — с насмешливым интересом посмотрел я на Ваню.

— Э-э, не получается, — скривился он.

— Не понял.

— Дальше не идет.

— Закупорка извилин?

— А так бывает?

— Ну, в некоторых случаях…

— Не могу я развить… Просто подумал, что это ловушка.

— Ловушка?

— Нуда. Мы едем сюда, попадаем в эту глухомань, а нас тут под орех… Не зря же эти ребята с автоматами были. И в брониках. Как будто на нас охотились…

— Если так, то выходит, что Витя нам наврал? — в раздумье спросил я.

— Витя? Какой Витя?.. A-а, Витя!.. Думаешь, наврал?

— Ты так думаешь.

— Да нет, не думал я… Как-то не подумал… А он мог соврать?

— А почему нет?

Возможно, Ремезов или кто-то из его команды предусмотрел мой ход после больницы. Возможно, Витю настроили против меня, заставили заучить байку про лагерь с рабами, чтобы он затем скормил ее мне. И ведь скормил, а я как тот дурень попался на крючок.

Только вот накладочка у Феди вышла. Не смог он меня отслеживать, потому что я радиомаяк снял и прослушку. Поэтому и прозевал он меня. Но ничего, он отправился патрулировать дорогу, которую указал мне Витя, будь он неладен. А может, ему из Карасевки позвонили, сказали, что автобус наш мимо проезжал. Или даже из лесничества сигнал поступил… Как бы то ни было. Федя поехал за нами и нарвался на летальный исход…

Логично?.. Логично.

Только вот не должен был Федя упускать меня из виду Он должен был ужом извернуться, но удержать меня под своим контролем, чтобы затем перехватить по дороге к несуществующему концлагерю. Но не смог он этого сделать. А почему? Может, потому, что не было у него такой задачи.

Да и Витя не мог мне наврать с три короба так, чтобы я этого не заметил… Хотя нет, подозрения у меня должны были возникнуть. Три с половиной года назад завод находился в зачаточном состоянии, и вряд ли тогда на Ремезова вкалывали рабы. Это могло появиться позже, а не тогда. Потому и замялся Витя, когда я сказал ему об этом, начал шило под мыло подгонять, дескать, умом обижен, все такое…

— А зачем ему врать? — спросил Ваня.

— Ты же сам про ловушку сказал. А кто нас в эту ловушку загнал… А может, и не ловушка это вовсе. Может, никто за нами и не охотился, — пожал я плечами. — Может, есть лагерь. Может, Федя со своими «быками» туда и ехал… А может, и за нами охотился…

Я вспомнил, как Федя взял наш след. Значит, он его искал, потому и стал рассматривать дорогу.

И появился Струков на следующий день после того, как мы выехали к вышедшей из берегов реке. Радиомаяка под автобусом не было, но ведь свет наших фар видел сторож лесничества. Он-то, возможно, и сообщил куда надо о подозрительном перемещении. А может, в лесничестве сам Федя со своей зондеркомандой заседал, может, он только на следующий день сообразил, что произошло. Вышел на дорогу, зацепился взглядом за след от нашего колеса, прикинул хвост к носу…