Беременна от нелюбимого - Арина Вильде

И вот я дома.

За две недели с Милой всего несколько раз поговорили. По минуте, не больше. Она, как обычно, была раздражена и зла, я же с удовольствием слушал ее голос. Жаловалась на тошноту, на то, что набрала несколько килограмм, и во всех красках рассказывала, как ненавидит меня.

Взаимно, Мила. Я тоже безумно тебя ненавижу за то, что двенадцать лет без тебя с ума сходил. Но моя ненависть не настолько сильна, чтобы вытеснить из сердца глупую щенячью любовь…

Бесит.

Я достаю из багажника чемодан, бросая злой взгляд на своего охранника, который пытается ухватиться за ручку и отобрать у меня сумки. Останавливаюсь перед высокими глухими воротами дома. Частный сектор, охраняемая территория, влиятельные соседи, бассейн на заднем дворе. Идеальное место. Когда-то я о таком даже мечтать не смел.

— Я не немощный, Юрий. Езжай к своей семье, наберу, когда понадобишься.

— Но, босс, — пытается перечить мне охранник.

— Я хочу побыть со своей женой. Наедине, — чеканю каждое слово и с силой сжимаю кулаки. Могу поспорить, Сергей приказал ему не спускать с меня глаз. Параноик. Как будто меня киллер пасёт.

— Хорошо. Я займусь тогда набором людей для охраны дома и проверю систему безопасности.

— Как знаешь.

Сердце колотит словно сумасшедшее от одной мысли, что вот сейчас зайду в дом и увижу Милу. Перехватывает дыхание. Сколько раз мечтал об этом, но даже подумать не мог, что мои мысли воплотятся в реальность.

Открываю калитку и прохожу во двор. Рабочие закончили здесь все в начале месяца. Прямо перед свадьбой. Мебель еще не всю заказал, но со временем обустроимся. На улице уже начало темнеть, но света в окнах нет.

В доме меня никто не встречает, хотя я еще вчера написал Решетниковой, что сегодня прилетаю. В доме холодно, тихо, как в гробу, а ещё до сих пор воняет краской. Щелкаю выключателем и хмурюсь. Ничего здесь не указывает на то, что в доме кто-то живет. Никаких вещей, ничего. Все выглядит точно так же, как когда я уезжал, а клининговая компания как раз заканчивала уборку.

Я иду в сторону кухни. Нехорошее предчувствие подкрадывается к горлу.

Я спросил ее, хорошо ли она устроилась.

Она ответила: «Да».

И она не соврала.

Я не спросил ее, хорошо ли она устроилась в нашем новом доме, и, зная Милу, понимаю, что она специально не стала развивать эту тему.

Холодильник не подключен. Внутри пусто. Все эти две недели в доме никто не жил. Злость зарождается внутри меня, хочется прибить идиотку. Неужели не может хоть что-то сделать, как я прошу? Почему Давид не сказал, что Мила не переехала? Хотя я знаю брата, он предоставил бы нам самим разбираться в своих отношениях, а не стал бы ябедничать на мою жену.

Набираю номер Милы, но никто не отвечает. Она два дня не писала мне, на вчерашнее сообщение не ответила до сих пор. Наряду со злостью поселяется страх. Страх за нее и ребенка. А вдруг что-то случилось?

Ну почему все не может идти так, как я задумал? Уверен, сейчас закатит скандал и снова скажет, что никуда не переедет.

Я набираю ее снова и снова — не знаю, после какого раза, но моя жена наконец-то поднимает трубку, и я выдыхаю с облегчением.

— Если я не отвечаю, значит, я занята, Кравцов. Хватит наяривать, я работаю, — ее голос звучит раздраженно. Она совершенно не рада слышать меня.

— Я прилетел, — ровно произношу я.

— Рада за тебя.

И видеть она тоже меня не будет рада.

Как же бесит! До чертиков! До зубного скрежета! Ну чего ей не хватает? Я же как на побегушках у нее. Клубника посреди ночи? Пожалуйста! Свадьба? Будет свадьба! Привезти в четыре утра минералки, потому что ее тошнит? Конечно, Даня уже мчит на помощь!

А сама даже не может изобразить ни капли радости, услышав меня.

— Где ты? — сквозь зубы спрашиваю я. Захотелось посмотреть в ее глаза. Сейчас же. Вытрясти из нее всю ту дурь, что внутри находится, а еще лучше объяснить, что теперь я муж и она обязана хоть немного, но прислушиваться к моему мнению. И если я сказал переехать, она должна переехать!

Черт, я же с несколькими давними знакомыми на ее счет даже пообщался, чтобы на съемки ее взяли, забочусь о ней, думаю, а она не может хотя бы притвориться, что ждала моего возвращения.

— На съемках я. Буду часов до девяти, — уже немного спокойней произносит Мила.

— Ты беременна, какие съемки? Еще и такие долгие.

— Обычные, Дань, пока живота не видно, я не собираюсь сидеть дома.

— Я заеду за тобой. Адрес дай.

— Я на машине.

— Тогда я приеду на такси и поведу твою машину. Не зли меня, Мила, нам нужно поговорить серьезно. Сегодня. Поэтому напиши чертов адрес, чтобы я мог к тебе приехать, — начинаю заводиться я.

— Греческая десять, студия «Лофт». Меня зовут уже, как освобожусь — наберу.

— Я буду ждать, и не вздумай сбежать, — произношу я и с силой пинаю стул.

Размечтался сыграть в настоящую семью, мать твою! Похоже, за двенадцать лет, что я знаю Милу, у меня так и не открылись на неё глаза. Не будет у нас долго и счастливо. Она самовлюбленная эгоистка, а я все ищу в ней идеальные черты.

Вспышка камеры, и я меняю позу. Я уже немного устала, но фотограф сегодня в ударе. У меня четвёртый месяц беременности, и, к счастью, животика вообще не видно. Поэтому до конца месяца я собираюсь отработать все заказы, а потом… не знаю, что буду делать потом, если честно.

Две недели прошло с дня свадьбы, и мне начинает казаться, что мне все приснилось. Если бы не редкие сообщения Дани и токсикоз, все было бы как и прежде.

— Мила, дорогая, постарайся еще немного. — Я понимаю, что задумалась, меняю позу и выражение лица. — Отлично, ещё несколько кадров…

Сегодня я работаю для каталога нижнего белья. В студии немного прохладно, и ноги уже превратились в ледышки. На мне черные кружевные трусики и бюстгальтер, на очереди несколько пеньюаров, и могу быть свободной.

— Молодой человек, сюда нельзя! Молодой человек! — слышу голос Светланы, нашего стилиста.

Я перевожу взгляд в сторону, и глаза расширяются от удивления. Даня, словно хищник, быстрыми шагами движется ко мне. На ходу снимает с себя пальто, внимания ни на кого не обращает, кроме меня. На его лице застыл свирепый оскал. Кажется, он готов убить меня на месте, только я не понимаю за что.

— Съемка закончена, мы едем домой, — рычит он, останавливаясь передо мной, накидывает мне на плечи свое пальто и практически укутывает меня им. В нос сразу же ударяет до боли знакомый аромат туалетной воды.

— Покиньте, пожалуйста, студию, иначе я вынужден буду позвать охрану, — подходит к нам Виталий, я же пока и слова не могу произнести. Слишком обескуражена его внезапным появлением.