Искусство шпионажа. Тайная история спецтехники ЦРУ - Генри Шлезингер

В 1973 г. советский дипломат, аккредитованный в Колумбии, вошел в сауну отеля «Хилтон» в Боготе. Несколько минут спустя другой человек спокойно подошел к нему и заговорил по-испански. Советским дипломатом был Александр Огородник, сотрудник Министерства иностранных дел, другим был офицер-агентурист ЦРУ. Их случайная, как могло показаться, встреча на самом деле была этапом тщательно скоординированного плана вербовки Огородника.

Огородник – экономист, специализирующийся на Латинской Америке, – имел доступ к информации о советской политике благодаря дипломатическому статусу и своей должности. Это был шанс для Соединенных Штатов узнать, о чем думали советские лидеры и каковы были их внешнеполитические планы в отношении латиноамериканских стран. В случае успеха эта операция могла бы обеспечить надежную и детальную разведывательную информацию о советских планах и намерениях, недоступную американским спутникам-шпионам.

Вступить в контакт с советскими чиновниками за пределами СССР было легко, гораздо сложнее было их завербовать. Для обеспечения безопасности советских дипломатов СССР предпринимал беспрецедентные меры. Работающие за границей советские чиновники находились под пристальным наблюдением посольской службы безопасности, офицеры которой находились в постоянной готовности. Они собирали сведения о малейших намеках на политические проступки, обращая внимание даже на такие безобидные вещи, как посещение иностранного кинотеатра. Внутри советских представительств были информаторы, или стукачи, которые выслуживались перед начальством, сообщая о любом, самом безобидном проступке. Советские дипломаты были обязаны сообщать офицеру посольской резидентуры КГБ о любом разговоре с американцем. Большинство дипломатов соблюдали подобные ограничения, поскольку это гарантировало роскошное по сравнению с условиями Москвы заграничное проживание. Жизнь этих дипломатов процветала под бдительным оком советского режима, и сами сотрудники ревниво охраняли свой особый статус.

Тем не менее, когда офицер-агентурист в тот день зашел в сауну, он уже имел основания полагать, что советский экономист может быть завербован. Согласно оценкам ЦРУ, Огородник отличался от остальных представителей советского дипломатического сообщества, он был известен как любитель хорошей жизни и наслаждался всеми возможностями, которые давал Запад. У него были хороший автомобиль и даже любимый пудель.

У Огородника имелись также три проблемы, которые делали его вербовку возможной. Во-первых, офицер КГБ в посольстве уже пробовал вербовать его в качестве информатора. Это уже говорило о том, что Огородник более или менее лоялен к советским спецслужбам. Вторая проблема была в том, что женатый дипломат Огородник имел колумбийскую любовницу, которая к тому же была от него беременна. Отсюда появлялась и третья проблема. После окончания командировки он должен был возвратиться в Москву. Огородник оказался в трудной ситуации, попав в ловушку дипломатической «мыльной оперы», в которой были замешаны неудачный брак, беременная любовница, карьерные амбиции и КГБ.

Как только контакт с дипломатом был установлен, для офицера ЦРУ стало очевидным, что Огородник имел сильную мотивацию и подходящий характер для шпионажа. Он не любил советскую систему и был готов работать против нее, хотя был неглуп. Он потребовал компенсаций и защиты. В обмен на обязательства Огородника работать на США, ЦРУ должно было перевести деньги для его любовницы и ребенка в ближайшее время. В долгосрочной перспективе ЦРУ должно было помочь ему бежать на Запад. Огороднику было присвоено кодовое имя TRIGON[5] (треугольник) и даны строгие наставления относительно безопасности и конфиденциальности. Однако для эффективной работы в Советском Союзе TRIGON должен был пройти интенсивный курс обучения перед возвращением в Москву.

Джордж Сакс получил задание и точные инструкции – ему предлагалось закрыть все другие дела и сконцентрировать все усилия на агенте TRIGON. Он не мог обсуждать с кем-либо свое новое задание по обучению агента, а также по созданию системы связи для передачи ЦРУ фотографий документов из Москвы.

Хотя обучение и проводилось в Колумбии, конспирация была необходима. КГБ имел сильные позиции в этой стране и поддерживал близкие отношения с местными полицией, журналистами и правительственными чиновниками. Западный образ жизни выделял Огородника из местного дипломатического сообщества, и посольские офицеры КГБ следили за дипломатом в рамках собственной операции по его вербовке в качестве информатора.

Джорджу понадобился месяц на обучение и подготовку плана связи с агентом. С тех пор как Джордж начал свободно говорить и писать по-русски, он сам проводил обучение непосредственно в Колумбии, в контакте с офицером-техником OTS, находившимся рядом для технической консультации и помощи. В отличие от Пеньковского, Огородник не был офицером разведки. Ему нужно было изучить основы конспирации и освоить методы оперативной работы, включая использование тайников и контейнеров, постановку сигналов, моментальные передачи, автомобильные броски и отправку писем «до востребования». После этого новому агенту нужно было изучить современную спецтехнику и способы ее применения, такие как фотографирование документов, прием коротковолновых радиопередач, работа с одноразовыми шифрблокнотами, а также овладеть навыками тайнописи и чтения микроточек[6].

Даже у профессионалов такая всесторонняя оперативно-техническая подготовка занимает месяцы, а затем требуются годы для ее совершенствования. Но сейчас, в номере отеля «Хилтон» в Боготе, перед Джорджем стояла задача за несколько недель подготовить шпиона, который будет работать в самой жесткой контрразведывательной обстановке.

Среди спецтехники, подготовленной для агента, была новая сверхминиатюрная фотокамера, созданная OTS. Работы над ее созданием развернулись еще в начале 1970-х гг. – предполагалось, что эту камеру будут использовать в мероприятиях с Пеньковским. Офицер Квентин Джонсон в период своей работы в TSD настаивал на разработке фотокамеры для фотографирования документов в особо охраняемых местах, в том числе внутри резидентур КГБ. Первоначально казалось, что выполнить такие технические требования невозможно. В дополнение к высокому фоторазрешению, для четкого копирования изображения всей страницы документа фотокамера не должна была давать искажений на краях кадра. Еще она должна была делать снимки без вспышки, вмещать не менее сотни кадров, а также работать бесшумно. К этому надо добавить требование того, чтобы фотокамера имела минимальные размеры, чтобы можно было спрятать ее внутри предметов, которые человек имеет право вносить в охраняемые помещения и зоны безопасности.

По этим техническим требованиям в OTS был разработан новый сверхминиатюрный фотоаппарат T-100{155}. Он был в шесть раз меньше всемирно известного аппарата «Минокс», который использовал Пеньковский 10 лет назад. Т-100 имел цилиндрическую форму, что в сочетании с малыми размерами позволяло использовать различные бытовые предметы, такие как ручки, часы, зажигалки или брелоки для ключей в качестве камуфляжа.