Хрен с Горы - Изяслав Кацман

Я в ответ пообещал больше не чинить никакого колдовства против славной дочери Кахилуу и, кажется, даже поклялся чем-то очень важным для папуасов, – в силу остроты ситуации всё воспринималось урывками, а потом было как-то неудобно, с точки зрения своей репутации, спрашивать у своих подчинённых, чем там Сонаваралинга клялся.

Удовлетворившись признанием со стороны колдуна-полукровки морально-магического превосходства над ним потомков Пилапи, Солнцеликая и Духами Хранимая тэми Раминаганива соизволила проявить интерес к делам медеплавильной мастерской. Сменив гнев на некое подобие милости, она пронеслась звеняще-трещащим вихрем по подотчётному мне хозяйству, умудрившись в ускоренном режиме заглянуть во все закутки, задать множество вопросов, получить ответы на них, а также обжечься и замарать лицо и руки углём и сажей (впрочем, на тёмной коже папуасской принцессы это было не сильно заметно, да и вообще у туземцев отношение к чистоте и гигиене было весьма специфическим).

Мои разъяснения, что сейчас мы собираемся изготавливать не оружие или украшения, а некий сосуд для колдовских процедур, юную претендентку на трон неожиданно заинтересовали, в отличие от её сопровождающих. Вахаку, например, откровенно был разочарован, что мы тут какой-то фигнёй маемся, вместо того чтобы заниматься изготовлением оружия – единственного, что полагается делать из металла. Правда, он несколько смягчился, когда я мимоходом пообещал отлить ему персональный клинок.

Тэми же проявила неподдельный интерес как к самому процессу создания непонятного магического агрегата, так и к его назначению. Думаю, я не слишком погрешил против истины, сказав, что задуманное устройство поможет бороться со зловредными духами, ответственными за множество неприятностей – от гниения ран до кровавого поноса.

Покинула мастерскую тэми Раминаганива с сопровождением уже под вечер, пообещав нанести повторный визит и унося свежеотлитый браслет (это постарался Атакануй, сообразивший, в отличие от меня, что небольшой презент не помешает вручить не только одному из охранников, но и самой Солнцеликой и Духами Хранимой).

А я после исчезновения этого мини-урагана из поля зрения вновь загрузился на тему: что же там замутил наш босс в компании с частью приближённых тэми.

Следующие несколько дней прошли в инспекциях строительства канала, беседах с Сектантом и Бакланом и в стойком выдерживании налётов юной тэми на медеплавильную мастерскую. И если первое было всего лишь частью ежедневного моциона, то и разговоры с вохейцами, и общение с Солнцеликой и Духами Хранимой отнимало уйму душевных сил. По разным, впрочем, причинам.

Чужеземцы в основном утомляли, как я уже говорил, тем, что приходилось играть в аналог испорченного телефона: русский – бонхойский – диалект западного Пеу – вохейский, а при выслушивании ответа – в обратном порядке. Ну и раздражало периодическое сползание Тунаки в тенхорабитские проповеди.

Что до тэми Раминаганивы, то здесь проблемы были совсем иные. Живость характера, любознательность и сообразительность, увы, сочетались в венценосном ребёнке с капризностью (как следствием воспитания в семье потенциального наследника престола) и некоторой горячностью (как наследственной чертой потомков Пилапи), благодаря чему я частенько по несколько раз за визит успевал попасть в монаршую немилость и получить прощение. И хотя, уходя, Солнцеликая и Духами Хранимая тэми, как правило, успевала полностью простить Сонаваралингу, иногда я очень сожалел, что нельзя применить к претендентке на трон Пеу обычных для туземцев воспитательных мер, благо свежие гибкие ивовые прутья, идущие на починку мехов, в мастерской никогда не переводились.

Я как раз вернулся с очередного обхода канала, который был уже почти прорыт через самое высокое место, – оставалось пройти менее ста метров через гряду, отделяющую долину отводимой реки от логовины, что должна стать в недалёком будущем первым прудом-водосборником. Дальше предстояло только провести ещё несколько сотен метров канала ко второму потенциальному пруду, насыпать в паре мест дамбы да прорыть арыки для непосредственного отвода воды на поля сунийских деревень.

Только собрался посидеть записать кое-какие наблюдения последних дней насчёт медеплавильного дела, заявляется собственной персоной Ратикуитаки. Боюсь, лицо моё выражало не совсем те чувства, которые должен испытывать верный вассал в отношении сюзерена. Но наш босс, кажется, не сильно за это на меня обиделся, в отличие от бывших с ним головорезов, кое-кто из которых явно горел желанием показать сонайскому колдуну, что не следует смотреть на своего вождя без должного почтения.

Таки властным жестом оставил свою свиту на пороге мастерской, решив посмотреть медеплавильню в компании со мной одним.

Оказавшись достаточно далеко от чьих-либо любопытных ушей, Ратикуи внимательно посмотрел на меня и неожиданно довольно улыбнулся.

– Молодец, Ралинга, – покровительственно похлопал он меня по плечу. – Ты всё сделал, как надо. – Заметив отсутствие удивления на моём лице, босс добавил: – Ты всегда хорошо соображал, Ралинга-сонай. Вот и сейчас тоже догадался обо всём.

– Не совсем, – хмуро ответил я.

– Ага, значит, и мудрый не по дождям Сонаваралинга может чего-то не понимать! – довольно заржал таки.

– Я пойму, если ты мне сейчас объяснишь, – стараясь сохранить невозмутимость, сквозь зубы процедил я.

– Хорошо, – высокий гость вновь растянул рот до ушей. – Слушай…

Да, век живи, век учись, в том числе и у невежественных дикарей, верящих в то, что случающиеся неприятности – это результат чьего-то вредоносного колдовства.

Пока я занимался организацией земляных работ да переживал насчёт того, что наш босс втянет Бонхо в разборки претендентов на трон Пеу, а остальные сперва готовились к пиру по случаю высокой гостьи, а потом самозабвенно на нём объедались и упивались местной брагой, Ратикуитаки успел пообщаться в узком кругу кое с кем из свиты тэми.

Очень быстро наш босс и Огорегуй нашли общий язык. Как оказалось, ни тому, ни другому не хотелось ввязываться в безнадёжную войну с прочно утвердившимся на престоле предков Кивамуем с заранее предсказуемым результатом. Гораздо интереснее обоим показалась идея, чтобы сопровождающие Раминаганиву регои вошли в дружину нашего таки. Обещанное мной повышение урожайности корнеплодов у доброй тысячи семей сунийцев-ганеоев должно было позволить прокормить десятка полтора или два дополнительных воинов, так что одиннадцать пришельцев для нашего Самого Главного Босса, собиравшегося расширять штат освобождённых головорезов, оказались настоящим подарком. Так почему бы не взять на службу людей Огорегуя, бойцов опытных и основательно вооружённых, вместо местных кадров, которых ещё нужно обучить и вооружить из своих арсеналов? Вдобавок ко всему, чужаки из Текока будут всецело преданы Ратикуитаки, в отличие от регоев-бонхойцев, имеющих кучу родни, почитай, по всему краю. Так что при наличии под рукой отряда пришельцев у таки будет больше свободы манёвра в случае конфликтов с вождями деревень. А то сейчас ему приходится действовать в отношении норовящих выйти из повиновения подчинённых очень осторожно, учитывая возможность отказа своих дружинников выступать против родственников и односельчан. Но когда у нашего босса будет преданный только лично ему отряд, то он покажет всем, кто в Бонхо хозяин.