Видок. Цена жизни  - Григорий Шаргородский

– Что тогда? – спокойно спросил я. – Если это угроза, то зря вы так, господин Матюхин. Я человек очень впечатлительный и, когда сильно пугаюсь, могу наделать глупостей. Вон ваш пшек может подтвердить.

Рыжий дернулся как от удара. Мало того, он со злобой мельком глянул на усатого подручного, а тот испуганно втянул голову в плечи. Казалось, что еще секунда – и Рыжий сорвется, но я буквально спиной почувствовал, как к нам вплотную приблизились казаки. И, судя по выражению лиц троицы наших оппонентов, они прекрасно понимали, с каким удовольствием станичники влезут в драку. Похоже, схватки с шатунами казакам не хватило, чтобы полностью спустить накопившийся пар.

Досматривать эту пантомиму я не стал и шагнул мимо злобно скрипящего зубами Матюхина.

– Если не возражаете, мы с Дмитрием Ивановичем все же займемся делом.

В этот раз место преступления выглядело немного иначе. Общим были только свечи и пентаграмма на полу. У отодвинутого к стене стола лежал небрежно свернутый в рулон ковер, а в центре рисунка находилось полураздетое тело жертвы. Отличался и способ убийства: он был более кровавым. Купца не просто умертвили с помощью кинжала, также имевшего очень примечательную рукоять, но и изрядно порезали. Кажется, он неслабо сопротивлялся, залив все вокруг своей кровью. Наверное, и на убийце хватало кровавых пятен, но вряд ли нам удастся поймать сектантов раньше, чем они отмоются. Есть еще надежда на окровавленную одежду, но крайне слабая.

Пока я осматривался, Дмитрий Иванович уподобился ищейке и начал едва ли не ползать по полу, разглядывая паркет, а затем и отдельные детали интерьера. Он подсвечивал себе магическим фонариком, а еще использовал большую лупу.

Ну, прямо Шерлок Холмс уездного разлива!

И все же, как мне кажется, у нас обоих было предчувствие, что от этого ползания пользы выйдет больше, чем от моего транса.

Через пару минут Бренников встал прямо и выразительно посмотрел на меня. Похоже, он закончил. Теперь моя очередь.

Не особо выбирая место, я присел в углу комнаты и, расслабившись, активировал руны.

Что же, предчувствия не обманули меня – транс оказался стремительным и неприятным, как нырок в прорубь. Можно было бы и не пытаться, но тогда пришлось бы врать Лехе при составлении протокола.

Похоже, Матюхин подсматривал за нами, потому что как только я встал на ноги, он сразу же вошел в комнату.

– Вы закончили? – зло спросил пришлый чиновник.

– Да, но – увы, как и в прошлый раз, ничего не вышло. Похоже, убийцы применили какой-то артефакт.

– Или же ваша слава кудесника является простым мифом. Об этом я немедля составлю докладную записку товарищу министра.

– Ваше право, – равнодушно пожал я плечами, потому что сейчас думал о том, что же смог разнюхать Бренников.

И этот вопрос заинтересовал не только меня.

– А вы что скажете? – резко повернулся к следователю Матюхин.

– В каком смысле? – насквозь фальшиво удивился Дмитрий Иванович.

– Но вы же что-то искали?

– Да, я искал все, что может помешать моему начальнику в проведении ритуала. Никаких подозрительных артефактов найдено не было.

Лучезарная улыбка следователя окончательно добила Матюхина, и он, прошипев что-то нечленораздельное, резко развернулся и стремительно вылетел из комнаты.

И над этим стоило задуматься. Ну вот не казался мне приезжий чиновник слишком уж вспыльчивым. Пока он вел свою игру очень грамотно и хладнокровно. А тут распсиховался, словно институтка. Объяснений этому феномену у меня не было, так что просто сделаем пометку в памяти – вдруг пригодится.

Оставаться на месте преступления нам больше смысла не было, так что мы с Дмитрием Ивановичем покинули дом и, погрузившись в паромобиль, отбыли на базу. Казаки уже привычно последовали за нами с явным разочарованием на наглых рожах из-за сорвавшейся возможности устроить славную потасовку.

Меня распирало от любопытства, но все же удалось дотерпеть до базы. А уж там я прямо с порога насел на следователя:

– Рассказывайте, Дмитрий Иванович, не томите. Вы ведь что-то нашли?

– Не горячитесь, Игнат Дормидонтович, – охладил мой пыл Бренников. – Кое-что есть, но не уверен, что это нам поможет. Я обнаружил на полу три частичных следа. Два человека неосторожно запятнали обувь кровью. И эти следы, если честно, сильно обескуражили меня.

– А именно? – в нетерпении поторопил я следователя.

– Еще раз говорю, следы были частичными, и я вполне могу ошибаться в своих выводах. На полу благодаря крови остались – след мужской обуви нормального размера, отпечаток трости, а также след детского ботинка. Хотя вполне возможно, это мог быть и карлик. Ну как, поможет нам все это в расследовании?

Он что, иронизирует или мне показалось?

Бренников был прав – зацепки так себе, если не сказать хуже. Мало того, меня посетило ощущение нереальности происходящего. Сначала я ассоциировал рыскающего по дому следователя с известнейшим английским сыщиком, а в итоге мы имеем следы присутствия на месте преступления калеки и карлика. Прямо сюжет романа «Знак четырех» Конан Дойля.

Бред, особенно учитывая то, что в этом мире и писателя такого нет. Что-то здесь не то. Понять бы теперь, что именно.

Да уж, расслабился я со своим даром видока, а когда он дал осечку, навалилось чувство беспомощности. По большому счету, если прибегать к аналогам охотничьих собак, я – гончая, а не ищейка. И толку пыжиться, если вон у профессионального следователя и то ничего не получается.

Увы, как оказалось, Дмитрий Иванович блещет талантом только на фоне таких умельцев, как я. Он в своем деле больше опирается на знание города и горожан, чем на дедуктивный метод. Да и чего еще желать от провинциального полицейского?

Наш с Бренниковым мозговой штурм ничего не дал, и вообще все выглядело крайне бестолково, в основном из-за меня. Ну а затем проводить нормальный анализ стало попросту невозможно. Часам к десяти утра в городе начался ожидаемый переполох. И хуже всего была даже не реакция обывателей, а нездоровая оперативность унылой городской газетенки. Точнее, унылой она была до этого утра. К одиннадцати часам по городу разошелся выпуск «Топинского вестника» с грамотно прописанной статьей о безобразии, творящемся в нашем некогда мирном уезде.

К редактору я обязательно загляну, но это позже. Все равно корень наших бед находится в другом месте. Теперь понятно, почему первое убийство осталось незамеченным.

Спокойно дочитать статью мне не удалось, потому что первый экземпляр газеты был порван в приступе ярости. Пришлось отправляться за новым – все равно меня вызвонил дежурный управы и передал приказ полицмейстера немедленно явиться пред его ясны и грозны очи.

Что-то раздухарился наш Аполлон. Или его об этом попросили?

Уже в центре города, остановив паромобиль рядом с пробегавшим мальчишкой, я купил еще один экземпляр «Вестника». А еще заметил взгляды прохожих, которые настороженно косились в мою сторону.