36 вопросов, чтобы влюбиться - Ольга Тимофеева

Встречаюсь с серьёзным взглядом мужчины в строгом тёмном костюме. Жмём друг другу руки и знакомимся. С виду серьёзный Генри — отец Джадда — оказывается достаточно приятным мужчиной.

— Я оставлю вас, пойду разогрею обед, — извиняется Джессика, покидая меня с Генри наедине. Смотрю на Джадда, тот рассматривает новую игрушку с Алексом.

— Рейн, вы учитесь вместе с Джаддом? — заполняет молчание Генри.

— Да, — переключаюсь на него. — У нас пересекается курс по психологии. Кроме того я делаю одну исследовательскую работу, а ваш сын мне помогает.

— Да? — искренне удивляется. — Он нам не рассказывал.

— Он, просто отвечает на кое-какие вопросы и фактически является моим подопытным. — Улыбаюсь, довольная тем, что Смит выбрал именно его. — Знаете это так удивительно усыновлять ребёнка и давать постороннему человеку свою любовь и тепло просто так, — восхищаюсь их решением усыновить малыша.

— Ни Джадд никогда не был обделён, ни Алекс никогда не будет, — мужчина бросает неоднозначную фразу, но я не решаюсь переспрашивать, что он имел в виду.

— Пойдёмте на обед, — прерывает нас Джессика. — Только сначала моем руки.

Все направляемся в ванную. Пропускаю вперёд Генри. Как только отец Джадда освобождает ванную, мой хвойный друг кивает мне, приглашая зайти. Улыбаюсь и захожу внутрь. Не дожидаясь, пока я выйду, ступает Джадд. Отодвигаюсь в сторону, пропуская Алекса вперёд. Мальчик старательно моет руки, Джадд помогает ему вытереть лишнюю влагу с пальчиков и отпускает. Открываю воду и намыливаю руки. Поднимаю глаза и встречаюсь в зеркале с отражением парня.

— Помнишь эту ванну? — закусывают нижнюю губу, и чувствую, как дрожь воспоминаний накатывает. Слегка улыбаюсь в ответ. Джадд подходит вплотную. По позвонкам отдаётся биение его сердца. Кладёт руки на живот, обнимает меня и прижимает сильнее. Левая рука движется вверх по ложбинке между грудей и, касаясь шеи, обхватывает рукой. Вторая одновременно скользит вниз, задирает платье и касается трусиков.

— Рей, ты такая сексуальная, — смотрю в карие дерзкие глаза, утопая в шёпоте на ухо. Целует вдоль контура лица. — Я безумно тебя хочу, но нам всё время надо куда-то спешить. — Огорчённо выдыхает и отпускает меня. Стоя позади, моет руки, закрывает кран и отходит. Молча вытираем руки и идём вместе на кухню.

Не помню, когда последний раз мы вот собирались семьёй на обед. Наверное, это было ещё до смерти Адри. Потом всё изменилось. Навсегда потеряв всю прелесть этих моментов.

Слишком легко я влилась в эту семью. Как бы не было потом больно потерять их. Островок настоящей жизни в этом доме. За этим обеденным столом. Из мыслей вырывает звон разбившегося стекла. Дёргаю головой и понимаю, что Алекс случайно толкнул локтём стакан с соком и разбил. Мальчик испуганно бегает глазами. Весь сжимается, ожидая наказания. Джессика улавливает его волнение и крепко сжимает за руку.

— Ничего страшного. Это всего лишь стакан, — мальчик слазит со стула и идёт в угол. И через пару секунд возвращается с совком и метлой.

— Я помогу ему, — кивает маме Джадд и встаёт. Наблюдаю, как помогает малышу убрать стекло, протереть пол и выносит в мусор. Алексу же Джессика в это время что-то негромко рассказывает. Как только Джадд возвращается и садится за стол, все продолжают обедать, забыв о происшествии. Смотрю на них, вспоминая те времени, когда мы так же собирались семьёй. Все вместе. Папа с мамой сидели за одной половиной стола, я с Адри с другой. Папа вот также приобнимал маму, целуя в щеку.

— Извините, — кладу вилку и, сжав зубы, чтобы не расплакаться, быстро покидаю комнату. Почти бегом направляюсь в ванную. Как только оказываюсь там, даю волю слезам. Они обжигают щёки, оставляя солёные дорожки. В груди печёт от накопленной зависти. Почему у меня не так? Что пошло не так? В чём я провинилась? Слышу лёгкий стук в дверь и поднимаю голову. Не хочу сейчас видеть Джадда и всё объяснять.

Но передо мной появляется в дверях Джессика. Быстро стираю ладошками слёзы, чтобы она не заметила ничего. Проходит внутрь, бесшумно закрывая за собой дверь, и садится на край ванны рядом со мной. Кладёт руку мне на голову и наклоняет к себе на плечо. Не сопротивляюсь. Так не хватает этого в данную минуту. Хотя не только в эту. С тех пор как Адри погибла, я потеряла маму. Навсегда. И, как бы ненавидела её, скучала по этой нежности.

— Простите, — тихо извиняюсь, — я… это очень тяжело.

— Что, дорогая?

— Когда-то у меня была такая же семья. Любящая и надёжная, сейчас от неё остались лишь руины. На которых я с отцом пытаюсь выжить. Но это сложно.

— Рейн, чтобы у тебя не происходило, можешь всегда обратиться ко мне. Для меня нет чужих детей. А ты внутри ещё маленькая девочка, которая сбилась с пути и не знает, как повзрослеть. — Как никто понимает меня. За это благодарна ей. Сидим молча несколько минут. Джессика мягко гладит меня по волосам. Не нужны какие-то слова и советы.

— Спасибо вам, Джессика, — наконец разрываю молчание я, — за поддержку и что даёте возможность почувствовать себя как в настоящей семье, — выдыхаю. И простите, что испортила вам обед.

— Ну что ты. Это мелочи. — Вытирает мне слёзы, поправляя волосы.

— Пойдём, — берёт меня за руку, и встаю за ней. Выходим из ванной. Мужчины уже перебрались в гостиную. Ловлю обеспокоенный взгляд Джадда и слегка улыбаюсь в ответ, успокаивая. Ухожу на кухню, а мальчики продолжают играть в машины, устраивая там настоящие гонки.

Следующие несколько часов мы играли с Алексом и Джаддом в машинки. И, хотя в детстве, у меня преимущественно были куклы, придумать игру с машинками мне не составило труда. Этим я смогла расположить малыша, и он оттаял. Начал говорить со мной и даже смеяться.

— Мам, а можно Рейн тоже будет с нами жить? — неожиданно спрашивает Алекс и ставит всех в тупик своей непосредственностью.

— Нет, Алекс, я живу в другом доме, — улыбаюсь мальчику, снимая неловкость ситуации. — И мне уже, кстати, пора уходить.

— Рейн, если хочешь, можешь остаться у нас ночевать, — слышу за спиной голос Джессики и автоматически вскидываю глаза на Джадда. Едва улыбается уголком губ, по которому понимаю, что он не против и разворачиваюсь к Джессике.

— Спасибо, не откажусь. Всё равно дома сейчас одна, папа уехал в командировку.

— Вот и отлично, пойду, подготовлю комнату, — переглядываемся с парнем. Только представив нас в одном доме. Ночью. Когда отключается зрение и на первое место выходят слух и осязание. Контроль в виде родителей в соседней комнате. Почему мне кажется, что мы думаем сейчас об одном и том же. Чём-то неприличном и до жути притягивающем.

— Рейн, может, ты хочешь принять душ? — слышу снова голос мамы Джадда и поворачиваюсь в её сторону. Женщина держит в руках полотенце и какую-то одежду.

— Да, с удовольствием, — киваю ей, оставляю ребят одних и забираю одежду. — Можешь сходить в эту ванную, — указывает на первом этаже. — Джадд, а вы идите с Алексом наверх. Там сходите в душ. — Парень сдерживает улыбку, чтобы не пошутить. Уверена, было бы что-то у духе: «Пойдёмте все вместе». Усмехаюсь и, развернувшись, ухожу принять душ. Закрываюсь на замок и разворачиваюсь к зеркалу. Прикрываю глаза, вспоминая, руки Джадда на моём теле. Даже сегодня днём не упустил возможность напомнить про себя. Стягиваю платье, оставаясь в одном нижнем белье. Чёрт, как бы сейчас хотела, чтобы он оказался рядом. Расстёгиваю лифчик, вешаю на крючок. Входящее сообщение вырывает из мыслей. Разблокирую телефон, усаживаясь на край ванны.