Франкенштейн. Запретные знания эпохи готического романа - Джоэл Леви

широты, в то время как предполагалось, что за полярным кругом, где вечное лето, солнце должно прогревать полюс. Исследования океанских течений позволили заключить, что Гольфстрим и другие теплые океанские течения могут выходить на поверхность в полярном море; кроме того, считалось, что дрейфующие льды могут формироваться только вдоль линии побережья, поэтому на полюсе, где нет земли, их тоже быть не должно. Считалось даже, что уклон земной поверхности на полюсах (Земля представляет собой не идеальную сферу, она слегка сплющена на полюсах) говорит о том, что полюс находится ближе к расплавленному ядру планеты и, таким образом, будет прогреваться теплом земной коры.

Английский исследователь Арктики Уильям Скорсби был ревностным поборником теории открытого полюса, и, несмотря на широко распространенный скептицизм, некоторые его записи были повторно использованы Джоном Барроу в Адмиралтействе. Барроу игнорировал любые свидетельства противоположной точки зрения и даже намеренно исказил анализ Скорсби, опустив его предположение о том, что проход во льдах может открываться лишь раз в несколько лет. Шелли, возможно, хорошо знала о нереалистичности учения, представленного Барроу, – таким образом, приверженность Уолтона теории открытого полюса можно рассматривать как сатирическое толкование этого популярного заблуждения.

Постоянные неудачи экспедиций, пытавшихся проникнуть за дрейфующие льды, не смогли положить конец теории открытого полюса. Еще в 1872 году выпускались карты с изображением открытого полюса. А раз никто так и не смог достичь самой северной точки Земли, то кто знает, что там находится? Покорение Северного полюса долгое время оставалось одной из самых труднодостижимых задач географических исследований. Это произошло лишь в 1968 году!

Тайна магнита: земной магнетизм и полюса

Полярный исследователь Роберт Уолтон, герой романа Мэри Шелли, является отражением Виктора Франкенштейна не только по части необдуманных и честолюбивых стремлений заглянуть за грань известного, еще их объединяет особый интерес к той силе, которую сегодня мы называем электромагнетизмом. В наши дни электричество и магнетизм считаются единой силой – она как раз и зовется электромагнетизмом, – но во времена Мэри Шелли их единство еще не было доказано. Однако такое предположение, если не уверенность, уже зародилось в силу наличия общих признаков у обеих сил, среди которых не последнее место занимала их загадочность. Когда Мэри наделяет Виктора увлеченностью разного рода электричеством, она параллельно награждает Уолтона интересом к магнетизму. В письме к сестре, повествуя о своем научном стремлении совершить полярную экспедицию, Уолтон страстно мечтает: «Там я смогу открыть секрет дивной силы, влекущей к себе магнитную стрелку… или открою тайну магнита». Почему Уолтон ищет тайну магнита на Северном полюсе? Какая наука на самом деле вдохновила Мэри Шелли включить этот сюжет в свой роман?

Магнитная гора

Компас был изобретен в Китае еще в III веке до н. э., и уже к XII веку широко использовался европейцами для навигации. Компас представляет собой кусок намагниченного металла, свободно вращающийся вокруг своей оси или плавающий в жидкой среде таким образом, что может показывать направление в случае перемещения. В широком смысле ценным его делает способность сохранять свою ориентацию по отношению к оси север-юг. В Средние века европейцы, пытаясь объяснить действие компаса, связывали его с материалом, из которого была выполнена игла, – магнетитом, или природным оксидом железа, естественным образом намагниченным минералом. Магниты из магнетита притягиваются друг к другу, отсюда был сделан вывод, что игла компаса реагирует на воздействие большой массы магнетита, предположительно расположенной на севере, – магнитной горы на Северном полюсе.

Карта Северного полюса, изданная в начале XVIII века, не содержит каких-либо домыслов, просто показывая, сколько еще terra incognita остается на полюсе.

Магнитные горы описывались еще античными авторами, такими как Плиний Старший, вот только народы античного мира предполагали, что они находятся в Индии, поэтому идея магнитных гор воспринималась очень хорошо. Появление компаса перенесло их расположение на Северный полюс. Вера в гиперборейскую магнитную гору была настолько популярна, что позволяла сравнить ее с силой любви в поэме Гвидо Гвиницелли 1276 года «Мadonna, il fino amor ched eo vo porto»:

И в той земле, что ниже северных ветров,

Есть горы из магнитного металла,

Способные сквозь воздух привлекать к себе железо,

Но, будучи не в силах одолеть преграду изо льдов,

Что воды севера навек сковали,

Они на помощь камни призывают,

Чтоб стрелка компаса могла вращаться дале,

К звезде полярной путнику дорогу открывая.

Не все ученые принимали теорию северной магнитной горы, но к числу ее влиятельных сторонников относились Джироламо Фракасторо и Олаф Магнус. В своей книге «История северных народов», напечатанной в 1555 году, Олаф писал, что корабельщики на севере вынуждены были использовать деревянные шпильки вместо железных гвоздей, потому что гвозди могло вырвать из досок силой притяжения северного магнетита. Самый известный в истории картограф Герард Меркатор включил в свою карту Арктики 1569 года впечатляющую черную гору из магнетита на самой вершине земного шара, в центре Открытого полярного моря (см. страницу 151). Она обозначена как Rupus Nigra et Altissima, то есть «Очень высокая черная скала». Карту Меркатора расширил до ее наиболее известного вида его преемник Йодокус Хондиус в 1606 году. И по всей видимости, демонстрируя тот факт, что моряки уже поняли, что магнитный север, на который указывает стрелка компаса, не полностью совпадает с Северным полюсом, карта содержит другую гору наверху карты, которая обозначена как «Магнитный полюс».

Маленькая земля Гильберта

К моменту публикации пересмотренной меркаторовской карты Арктики теории магнитной горы уже была нанесена смертельная рана. Сэр Уильям Гильберт, врач Елизаветы I, принадлежал к новому поколению натурфилософов; он со скептицизмом относился к античным авторитетам, возведенным в догму католической церковью, и был открыт для экспериментов и проникновения в сущность вещей, свойственного ремесленникам. Гильберта в особенности привлекал магнетизм – любопытная сила, которую было нелегко вписать в общепринятую Аристотелеву физику, но можно было постичь путем экспериментальных исследований.

Гильберт наверняка был знаком с «Эпистолой» французского ученого XIII века Пьера Пелерена де Марикура, написавшего в 1269 году одну из первых в западном мире работ, посвященных компасу и магнетизму. Именно у него Гильберт позаимствовал идею терреллы – «маленькой Земли» (от лат. Terra – «Земля»). Это был шарик, высеченный из куска магнетита, представляющий Землю в миниатюре. Незаурядный ум Гильберта смог применить терреллу в качестве модели настоящей Земли. От своего современника, мастера по изготовлению компасов Роберта Нортона, он узнал, что магнитная сила, на которую реагирует стрелка