Она ушла, но обещала вернуться - Татьяна Олейник

– И где вы шлялись? – я сделала руки в боки и притворилась, что сержусь.

– Краа!

– То-то я и смотрю, что у вас морды довольные. А обо мне не подумали?

– Кар! – обиделся ворон, и вместе с Ксюхой скрылись в кустах.

– Эй! Это как понимать?

Мне кажется, я понимаю Карыча, и он сказал «Сейчас придем!», да и в первый раз сказал, что они искали пищу.

Зависнув на мгновение, услышала как за спиной, хрустнула ветка под чьей-то ногой. Резко обернувшись, увидела, как в меня летит голубой сгусток магии, но даже не успела среагировать.

Коварный маг дождался, когда я потеряю бдительность и напал со спины.

Падая на землю, успела увидеть, как появившиеся из кустов Ксюха с Карычем, побросав дикие орехи, кинулись меня защищать.

Последнее, что я почувствовала, теряя сознание, это был ужас за своих питомцев.

– Лучше бы я вообще не приходила в себя! Вот так и делай людям добро! А они тебе потом отплатят черной неблагодарностью! – Возмущалась я, сидя на каменном полу в сырой темноте, и пыталась согреться, растирая руки и ноги ладонями.

Уже около двух часов, как очнулась, а ко мне так никто и не зашел.

Первое время пыталась намагичить огонь. Ничего не вышло, словно я и не маг вовсе. Может, и вправду приснилось?

– Думай, Катя! Думай! – сотрясаясь всем телом и стуча зубами, начала раскачиваться.

Как же я могла забыть!? Я же могу видеть в темноте! Но не стоит радоваться раньше времени, вдруг тоже не получится.

Крепко зажмурив глаза, представила, что вижу все в сером цвете как в прошлый раз. Почувствовав зуд в глазах, поспешила их открыть и чуть не запрыгала от радости, но вовремя себя одернула. Да и радоваться точно нечему.

Я оказалась в большой, каменной темнице.

– В натуре темница! Не одного окошка, даже самого меленького! И кто так строит?

Меня окружили сплошные стены и, если бы не массивная деревянная дверь, оббитая металлическими полосками, я бы подумала, что меня сюда телепортировали.

Встав, оглядела свое, похоже, последнее пристанище и увидела на полу у стены свой рюкзак. Бросившись к нему, как сумасшедшая, развязала шнурок трясущимися руками и достала плащ с теплой подкладкой.

Закутав себя с головы до пят, оставив с наружи только нос, отвязала спальник, бросила на пол и уселась на него.

Долго тряслась, пытаясь согреться. Потом вожделенное тепло растеклось по конечностям, и я разомлела. Нереальное блаженство!

Мысли потекли медленнее, а тепло свело на нет стремление к сопротивлению.

Я уже была готова уснуть, но за дверью раздались звуки тяжелых шагов и позвякивание ключей.

Не зная, как поступить, решила остаться на месте и притвориться спящей. Накрывшись с головой и оставив для обзора небольшую щелочку, неотрывно смотрела на дверь.

Шаги стали громче, а потом резко затихли, кто-то загремел ключами. Потом в двери образовалось окошко, пропускающее тусклый свет. Мелькнуло чье-то бледное лицо, затем такие же бледные руки просунули поднос с тарелками, и окошко громко захлопнулось.

Резко подскочив, бросилась к двери, боясь не успеть.

– Эээй! Выпустите меня! – за дверью испуганно пискнули. – Прошу вас! Я ни в чем не виновата! – тишина.

– Я знаю, что вы там! Хотя бы ответьте, куда я попала? – сделала последнюю попытку разговорить разносчика еды.

– Его высочество запретил с вами разговаривать, – пискнул испуганный девичий голос и раздались удаляющиеся шаги.

От досады стукнула кулаком по двери.

– Его высочество? – меня как током ударило. – Неужели Маркус…? А я его голым задом по земле! – ужаснулась я, стараясь вспомнить, к кому так обращаются, к королю или принцу? По-моему тут вообще император, а не король! Ой, да и черт с ними. Один фиг, монаршая особа.

Получается я в столице и, возможно, в замке. Если это так, то плохи мои дела. Сбежать будет сложно, если вообще возможно.

Хорошо еще не призналась Маркусу в том, что я – некромант.

– Точно! Книга!!! – бросившись к рюкзаку, стала лихорадочно вытаскивать небогатые пожитки.

Компромат лежал на дне нетронутым. К счастью, магу не хватило ума порыться в моих вещах, да еще оставил их мне. Как непредусмотрительно с его стороны.

– Хуух!!! – выдохнула облегченно.

Но почему он сразу меня не убил и куда дел Ксюху с Карычем?

– И что мне теперь делать? – ответом стало громкое и протяжное бурчанье в животе.

Посмотрела в сторону двери, поднос с едой стоял на полочке, предусмотренной специально для этого.

– Ну, все прям, как в тюремной камере! – горькая усмешка коснулась губ. – Все, Катенька, скоро закончатся твои мучения!

Еда оказалось простенькой, но я и этому рада. Двое или уже трое суток без пищи не способствовали разборчивости в еде.

Каша с мясом, кусок ржаного хлеба с сыром и стакан молока мгновенно исчезли в недрах моего желудка, а ощущение осталось, словно ничего и не было.

– Маловато, – разочарованно заглянула в пустую миску, жалея, что не растянула удовольствие хотя бы чуточку дольше. – Ну, да ладно! Может, сегодня еще покормят!

Если пораскинуть мозгами, то, судя по всему, в ближайшее время, убивать меня не собираются, а иначе зачем было кормить?

Не зная, чем еще заняться, снова закуталась в плащ и открыла книгу, но прочитать ничего не получилось, так как в сером цвете буквы почему-то расплывались. Да и вообще, какое может быть чтение незаконной литературы в камере? В любой момент сюда может кто-нибудь войти.

Оглядев темницу в поисках места, куда бы спрятать опасную ношу, ничего не нашла. Посмотрела на рюкзак – тоже не вариант, его могут обыскать. Но оставлять книгу тут, тоже не хочется.

Осмотревшись еще раз, взяла подкладку и не до конца пристегнула ее к плащу. Засунула книгу в образовавшийся потайной карман, соединила оставшиеся крючочки, и туго свернув плащ, затолкала его в рюкзак.

От нечего делать нормально расстелила спальник и залезла в него. Ожидание лучше скоротать во сне.

Я лежала и лежала, а сон все не шел и не шел. В голову начали лезть всякие нехорошие мысли и я, не выдержав, в первый раз за все это время разревелась.

– Ууу, – самозабвенно завыла в голос, жалея себя. – К маме хочуууу!!! И к паааапее!!! Ууууу!

Крокодильи слезы горячими струями текли по щекам и затекали в правое ухо, но мне было все равно. Я полностью отдалась жалости к себе.

Стало так жалко бедную и несчастную себя, а еще я так сильно устала.

– Ууууууу! Маааркуууус, отпууусти меня домооой!