Прекрасная ошибка - Холли Престон

— И посудомоечной машины, фена, телевизора, самолетов и всего остального? — фыркнул Энтони.

— Чего не имел, того не жалко, — последовал здравый ответ. — Зато мне пошел бы кринолин!

— О, тогда половина мужчин лежала бы у твоих ног, — с видом заговорщика подмигнул Томас.

— Милый, ты знаешь, я ничего не делаю наполовину!

Мэри искренне хохотала вместе со всеми. Кокетство Флер казалось просто веселой игрой. Ее невозможно не полюбить, и Мэри она действительно очень нравилась, чего нельзя сказать о брюнетке в красном, которая время от времени поглядывала с таким видом, словно хотела сказать: до тебя Том был моим…

Рука Томаса лежала на спинке кресла, в котором сидела Мэри. Повинуясь безотчетному порыву, она откинула голову, коснулась шеей рукава его пиджака и тотчас увидела, как Джулия недовольно поджала губы. Вот тебе, подумала Мэри.

Мэри чувствовала, Томас смотрит на нее, и вздрогнула, когда он положил руку на плечо и ласково провел пальцами по шее. Этот жест собственника, всеми замеченный, заставил бешено заколотиться сердце Мэри. Потребовалось все самообладание, чтобы сохранить видимость спокойствия.

Гром стал слышен ближе, засверкали молнии. Поднялся ветер.

— Ой, сейчас начнется! — воскликнул Энтони. — Скорее пойдемте в дом.

Будь Мэри одна, забилась бы в угол и дрожала. С восьми лет, когда молния ударила в антенну на их доме, и телевизор взорвался, она боялась и ненавидела грозу.

Сейчас, видя, что никто не обращает на бушующую за окнами грозу особого внимания, Мэри стало стыдно за свои страхи, однако каждый раз при ударе грома она невольно поеживалась. Томас, сидевший рядом, видимо; чувствовал ее напряжение, но — слава богу — ничего не говорил.

Уже за полночь гроза, наконец, прошла, но дождь продолжал лить как из ведра. Джек поднялся первым и стал прощаться, объясняя, что утром предстоит важная встреча.

— Пожалуй, мы тоже пойдем, — сказал Томас. — Ехать далеко. — Он легко встал, протянул руку Мэри и ободряюще улыбнулся. — Готова?

— Тогда увидимся в четверг, — говорила Флер, провожая гостей до дверей. — Конечно, если жених с невестой не сбегут из-под венца!

Тут Мэри с удивлением поняла, что эти несколько часов и не вспоминала о тайне, которую пообещала хранить. О господи, если бы Джон и Джун сбежали в самом начале этой авантюры, это избавило бы всех от кучи неприятностей…

В машине Мэри молчала и сидела тихо. Томас участливо посмотрел на нее.

— Устала?

На самом деле его вопрос имел подтекст — он спрашивал, не отвезти ли ее прямо домой, догадалась Мэри и тут призналась себе, что больше не в силах сдерживать томление, нараставшее с каждой минутой. Что бы ни ожидало ее в будущем, эту ночь девушка собиралась запомнить на всю жизнь.

— Не слишком, — ответила она.

Мэри не сомневалась, что Томас все прекрасно понял, но молча, продолжал вести машину. Она украдкой взглянула на четкий профиль, желая узнать его истинные мысли и чувства.

— Ты уверена, что хочешь этого? — наконец произнес он, заставив сердце девушки биться неровными толчками.

— Как никогда, — решительно сказала Мэри. — Я хочу тебя, Томас.

Тот криво усмехнулся.

— Смотри не передумай. Нам еще ехать и ехать.

Слишком долго, подумала Мэри, глядя на пустынную дорогу, освещенную фарами. Целых двадцать минут. Конечно, выспаться сегодня она не успеет… Ну и пусть! То, что произойдет сейчас, важнее.

Когда приехали, Томас не стал зажигать свет, просто обнял и поцелуями довел до того, что Мэри забыла обо всем на свете, потом отнес ее в спальню. Он медленно, но уверенно раздевал Мэри, и охваченная томлением девушка не испытывала ни малейших сомнений правильности происходящего.

Когда Том, наконец, лег рядом, обнаженный, как и она, Мэри не могла сдерживать эмоций, она целовала Томаса, сгорая от желания. Возбужденный до предела, Томас все же не торопил Мэри, пока его руки и губы не ввергли ее в пучину неслыханного наслаждения, при этом шептал такие нежные слова, от которых сердце начинало биться у самого горла.

И она раскрылась навстречу, как влажный, только что распустившийся цветок. Боль длилась лишь секунды, сметенная потоком радостного ликования, когда он целиком вошел в нее.

Какими бы восхитительными ни были ее фантазии, они не могли сравниться с изумительным чувством полного слияния плоти с плотью, когда вся растворяешься в том единственном мужчине на свете, который предназначен тебе судьбой. Мэри наслаждалась его властной любовью и инстинктивно подчинялась ритму медленных длинных толчков, в горле зарождался первобытный крик, и крик вырвался наружу, когда движения ускорились, подводя обоих к потрясающему завершению…

Первым пришел в себя Томас, приподнял голову и посмотрел глазами, полными нежности. Таких глаз Мэри еще не видела у любимого никогда.

— Ты откровение! — прошептал он. — Как только подумаю, что кто-нибудь другой… — Он резко оборвал фразу и потряс головой. — Забудь, что я сказал.

Охваченная любовью, Мэри отбросила остатки сомнений и заговорила о том, что больше не имело смысла скрывать.

— Я не хочу никого другого! — исступленно, словно принося клятву, выкрикнула она. — Никогда не будет другого!

В темноте невозможно было разобрать выражение лица Томаса.

— Никогда — большой срок, — осторожно начал он. — Ты меня знаешь всего две недели, и большую часть этого времени я вызывал у тебя только отрицательные эмоции.

— Это не так… — Мэри подняла руку и положила пальцы на его твердые чувственные губы. Даже мимолетного прикосновения хватило, и тело затрепетало от возбуждения. — Просто я злилась на тебя, когда ты ругал Джун…

Томас поцеловал ее пальцы и слабо улыбнулся.

— Не сказал бы, что мое мнение об этой юной леди изменилось. Я действительно не прав, считая во всем виноватой тебя. Нельзя требовать от человека, чтобы тот успевал вести дело и держал в руках своенравного подростка. Один бог знает, сколько сил положил я сам, чтобы справиться с Джоном… — Том перекатился на бок, притянул Мэри поближе, положил ее голову себе на плечо и ласково пригладил волосы. — А если говорить честно, я боролся с самим собой. Не ожидал, что сдамся старшей сестре девчонки, позарившейся на деньги Джона.

— Ты не похож на сдавшегося, — промурлыкала Мэри, с наслаждением вдыхая запах кожи любимого.

Том коротко рассмеялся.

— Если я чему-то и научился — это не выдавать подлинных чувств. Женщины привыкли пользоваться любой зацепкой.

— Не все, — возразила Мэри. — Как сказала Флер, ты чересчур обобщаешь.

— Флер и сама порой не прочь воспользоваться ситуацией…

Мэри постаралась задать вопрос безразличным тоном.