Когда воскреснет Россия? - Василий Белов

…Выдержать натиск католицизма с его неоспоримой культурной мощью и обаянием, одолеть страшный «сумрачный германский гений», и все для того, оказывается, чтобы теперь покорно — и даже с радостью — принять увольнительную из рук «попсовой Америки»! Еще одна гримаса пародийной постмодернистской реальности, в которую погружена современная Россия.

И сейчас все силы мирового зла нацелены прежде всего на Россию, Сербию и Болгарию. То есть на православных славян.

Объявлена война православию…

«Люди, живущие на грандиозной равнине между морем Хвалынским и морем Белым, испокон веку с надеждой и верой глядели в свое будущее.

Земля, укутанная лесами и травами, омытая бесчисленными родниками, ручейками и речками, и небо, отраженное в плесах великих рек, давали человеку не только пищу, кров и одежду. Они внушали земному жителю душевное равновесие… Люди верили в то, что эти леса и травы будут всегда. Знали, что великие реки будут стремиться туда, куда им предназначено. Не сомневались в том, что для внуков и внуков их правнуков так же будут светить небесные звезды.

Как быстро все изменилось!

Еще вчера большинство из нас даже не задумывалось о судьбе собственных детей. Хватит ли им чистой воды и свежего воздуха, не станут ли они во цвете лет, а то еще в материнском чреве задыхаться от дыму и чаду, не проклянут ли нас за такую цивилизацию? Человечество само себе создало тупиковые, безвыходные положения. Технический прогресс в современном мире поставил себя на место нравственного. Обольщенные бытовым комфортом и всяческими научными открытиями, люди сломя голову понеслись к собственной гибели. Чернобыль, взбесившийся у всех на глазах, осветил своим дьявольским факелом наше отнюдь не фантастическое, а вполне реальное и вполне близкое по своей возможности будущее. Нет, разговор здесь не только о жителях среднерусской равнины! С младых ногтей помнятся нам завораживающие названия: Миссисипи с притоком Миссури в Америке, Шилка и Аргунь на Дальнем Востоке, Амазонка в Южной Америке, озеро Танганьика в Африке. Но романтика этих звучных названий исчезла в грохоте межконтинентальных ракет. Какая уж тут романтика, если проснешься иной раз ночью и долго думаешь, куда же он полетел, этот разрывающий тишину самолет! Или задумаешься, почему из-за границы везут в Россию не одни лишь колготки, зерно и масло, но и атомные отходы? И куда хоронят атомщики всю эту свою и закордонную заразу? И на каких в общем-то основаниях?

В среде энергетиков родился и укрепился зловещий тандем, составленный из двух спорщиков: атомщиков и гидростроителей. Тандем — термин английский. Относится больше к технике, чем к системе бюрократического планирования. Два направления как бы противоборствуют, борются за преимущественное влияние в энергетике. Но спорят они для виду… И невдомек простодушному обывателю, что вредны оба, что ни новые затопления, ни новые чернобыли нашей стране не нужны. Создана фальшивая энергетическая альтернатива. Ветровая, солнечная и прочая энергетика, а также экономия электричества как бы не существуют. Кто победит, атомщики или гидростроители?

Может быть, те и другие. Но всего скорее атомщики. В любом случае земле нашей несдобровать!

На Волге уже нету живого места, все перерыто, все искорежено. Затоплены плодородные земли, пространства, равные некоторым европейским государствам. Волга (а вместе с нею добрая половина России, а вместе с Россией с десяток других народов) попали в энергетическую ловушку, из которой нашему поколению их не вызволить.

Стороннику спасения великой реки надо готовиться к длительной, изнуряющей и, пожалуй, неравной борьбе. Об этом напоминает и опыт байкальского движения. Нравственный дуализм, порожденный техническим прогрессом, махрово цветет как в нашем обществе, так и за рубежами страны, но мы отягощены еще и своими доморощенными болячками.

Главная из них — это ведомственное, а не государственное управление экономикой; ведомственное, а не философское мышление многих ученых; ведомственные, а не общечеловеческие взгляды в будущее.

Можно ли жить с постоянным ощущением предстоящей, причем близкой гибели мира? Вероятно, можно, только это будет странная, неустойчивая и какая-то неполнокровная жизнь. Мне кажется, что и русскому народу, и другим народам, живущим в бассейне Волги, не свойственно апокалиптическое самосознание. Поэтому будем трудиться по мере сил наших, а кто может, то и сверх того. Мы выживем, если спасем свою землю и воду».

…Цитирую сам себя. Выступление на Комитете по спасению Волги. Разумеется, ни на кого не подействовало. Кому он был нужен, этот жалкий писательский монолог, если даже тревожные, отчаянные голоса академиков (таких как Легасов и Шафаревич) никогда не услышат миллионы симплициусов? Услышат эти голоса одни циники. И отреагируют по-своему. То есть никак не отреагируют. Может быть, по этой причине русские люди не спасли во время «перестройки» ни земли, ни воды, ни собственных кошельков.

Да что про кошельки толковать, если границы тысячелетнего государства нашего стали «прозрачны»!

Ничего нет непонятного в содружестве двух этих терминов: циники и симплициусы. Вспомним, что слово «симплициус» латинского происхождения. (Немецкое simpel значит простой.) Простой в русском народном понимании значит бесхитростный, открытый, откровенный, не способный на обман и на подлость. Слово имело несчастье попасть сначала в горбачевский словарь, затем подхватила его газетная и депутатская братия. (Когда Горбачеву нечего было сказать, он начинал так: «Вопрос не простой».) Это и сейчас самый ходячий термин у всех, не отличающихся красноречием президентов. Помню, слушая перестроечных Цицеронов, я возненавидел эти «не просто» и «не простой», возненавидел так же, как тошнотворное слово «проблема». (Установить бы для ораторов норму: слово «проблема» использовать в выступлении не больше двух, в докладе не больше трех раз. Демократическое косноязычие и пустозвонство сразу оказалось бы как на ладони.) В ряду мертвых и оттого ядовитых терминов стоят, как часовые, выражения: «во всех цивилизованных странах», «мировое сообщество», «миротворческие силы», «ближнее и дальнее зарубежье». Для демократических ораторов характерно пресловутое «ни для кого не секрет». Словом, что такое симплициус «ни для кого не секрет». Особенно, если прочесть роман Гриммельхаузена.

Ну, а кто же такие циники? «Не считай нас за дураков! — скажет читатель. — Ты не умнее всех…» Не только не умнее, но и беспомощнее, поскольку отношу себя к породе симплициусов. Потому и обложился всякими словарями. Большая советская энциклопедия говорит, что основатель школы циников Антисфен «высший критерий истинности видел в добродетели», а философский словарь (Политиздат, 1975 г.) сообщает, что «киники выражают настроения демократических слоев рабовладельческого общества». Спрашивается: почему бы им и сейчас не выражать «демократических настроений»? Из Краткой дореволюционной Энциклопедии Битнера можно узнать, что «киники отвергали всякие условия цивилизованного общежития, отрицали государство, религию, стояли за общность жен». В еще более раннем (1861 г.) словаре говорится, что циники «…не носили платья и совершали все естественные отправления, как собаки, публично». По этому словарю и термин-то произошел не от названия афинского холма, как утверждают советские ученые, а от греческого слова кинос, т. е. собака. Или и впрямь «…все врут календари», как говаривал Фамусов?