Полуночная роза - Люсинда Райли

Я моргнула, не веря, что сорвиголова Индира могла так измениться. Платье красиво облегало ее стройную фигурку. Заколов волосы наверх и воткнув в прическу персиковую розу, она была очаровательна и походила на свою мать.

– Ну, как? – взволнованно прошептала она.

– Прекрасно! Пойдем!

Мы открыли двери в ресторан в тот момент, когда церемониймейстер хлопнул в ладоши и объявил:

– Дамы и господа! Леди и джентльмены! Слово капитану.

Все головы повернулись в сторону капитана, который, как назло, сидел во главе стола в нескольких метрах от двери. Я стояла, словно кролик в свете фар, и мои щеки пылали ярче, чем помада на губах Индиры.

Заметив нас, капитан сделал приглашающий жест.

– Леди, прошу вас занять свои места, прежде чем я произнесу молитву.

– Благодарю. – Индира, ничуть не смутившись, подошла к капитанскому столу. В тот момент я впервые увидела в ней не подругу по детским играм, а особу королевской крови. Мы уселись за стол. Следуя за Инди, я поймала взглядом принца Варуна и поняла, что он смотрит на нее с другим выражением.

Я весь вечер наблюдала за Индирой. Казалось, персиковое платье придало ей взрослости, изысканности и шарма. Даже ее родители, отойдя от первоначального шока, смотрели вполне благосклонно.

Вот на что способна красота, отметила я, чувствуя себя нескладной и неуклюжей в детском муслиновом платьице. Никто и не думал злиться на Индиру, все ею восхищались. Когда заиграла музыка, махараджа пригласил младшую дочь на танец. Его примеру последовал Радж, а затем – принц Варун.

Ровно в десять часов ко мне подошла мисс Рид.

– А где Индира?

Я указала рукой на танцпол.

– Не вижу, – близоруко сощурилась гувернантка.

– В персиковом платье, танцует с принцем Варуном.

Мисс Рид в ужасе прикрыла рот рукой и нашла взглядом махарани.

– Ну, все, я осталась без работы… Ты знала?

– Да, – ответила я, – но что я могла сделать?

– Ни ты, ни я ничего не могли сделать, – тяжело вздохнула мисс Рид. – Она ведь принцесса.

Лежа вечером в постели, я в сотый раз выслушивала подробности триумфа Индиры, кульминацией которого стал танец с Варуном. По словам подруги, в конце танца Варун прошептал, что она превратилась в красивую девушку и похожа на свою мать.

Слушая излияния подруги, я кусала губы, чтобы не заплакать, потому что вдруг осознала: рано или поздно ей станет недостаточно моей дружбы; она захочет испытать любовь мужчины.

На следующий день я проснулась в состоянии крайнего беспокойства, ожидая репрессий после вчерашнего выступления Индиры. К моему удивлению, их не последовало. Все бегали по судну, прощаясь с друзьями, которыми обзавелись за время путешествия. Я только и слышала, как сногсшибательна была Индира вчера вечером. Гадкий утенок превратился в прекрасного лебедя, и нарушение приличий никого не волновало.

Индира носилась из каюты в каюту, прощаясь с новыми друзьями, а я в одиночестве вышла на палубу, чтобы посмотреть на страну, о которой столько мечтала.

Несмотря на то что август считается в Англии одним из самых теплых месяцев, я изрядно продрогла в тонкой хлопчатобумажной блузке. Стояло раннее утро, над Саутгемптоном висел густой туман. Впервые в жизни вдохнув английский воздух, я обнаружила, что он не пахнет ничем, кроме чистого соленого ветра.

Стараясь не поддаваться грусти, я подумала, что через какой-нибудь час впервые окажусь на знаменитой английской земле, вдохновлявшей моих любимых писателей и поэтов. Но легче не стало.

Я утешала себя тем, что просто устала от эмоционального напряжения вчерашнего вечера, хотя прекрасно понимала, что причина не только в нем. Все еще непривычная к новым странным чувствам, которые приходили с таинственным пением, я стояла, чувствуя дрожь в позвоночнике. По коже пробежали мурашки, крошечные волоски на руках встали дыбом. Позже я узнала, что это предупреждение об опасности.

Судовая сирена издала последний оглушительный гудок, корабль встал у причала, на палубах началась веселая кутерьма. Толпа на набережной размахивала английскими флагами, высматривая родных и друзей. Пассажиры разошлись по каютам, чтобы выносить вещи и готовиться к выходу на берег, палуба опустела, и лишь я осталась стоять, дрожа от холода и одиночества.

– Что ты здесь делаешь? Я тебя обыскалась. – Индира подошла сзади и обняла меня за плечи. Ее теплое дыхание растопило лед в моих венах.

– Смотрю на Англию.

Подруга развернула меня к себе:

– Ты плакала, Анни? Почему?

– Не знаю, – честно ответила я.

Она пальцем вытерла слезинку на моей щеке и крепко обняла меня.

– Не плачь, Анни, и ничего не бойся. Помни, я всегда буду с тобой.

Следующие две недели мы жили в прекрасном викторианском особняке на Понт-стрит, в Найтсбридже. Несмотря на то что по сравнению с дворцом он казался кроличьей норой, это не имело значения – в городе было чем заняться. Хоть Индира и жаловалась, что ненавидит Англию, она немедленно реквизировала семейного шофера, чтобы показать мне лондонские достопримечательности. Мы посмотрели Букингемский дворец и смену караула и побывали в Тауэре, где Индира развлекала меня жуткими подробностями личной жизни короля Генриха VIII, который отрубил головы двум женам, чтобы жениться на третьей.

– Как глупо, что им разрешается иметь только одну жену, и приходится убивать ее, если хочешь жениться на другой, – хихикнула Индира. – Мой папочка мог бы иметь хоть восемь жен.

Мы кормили голубей на Трафальгарской площади у колонны Нельсона, а затем катались на лодке по Темзе. Однако самое любимое место Индиры в Лондоне находилось в двух шагах от дома на Понт-стрит.

Когда мы вошли в универмаг «Хэрродз», подруга сообщила мне, что это лучший магазин в мире.

– Обожаю «Хэрродз», здесь можно купить все, что хочешь, – заявила она. – Ключи для сломавшегося замка, сыр, одежду и даже индийского слона! И маме все записывают на счет, так что если тебе что-нибудь нужно, говори, не стесняйся.

Магазин и вправду показался мне пещерой Аладдина. Индира развлекала меня, спрашивая у обходительных продавцов, есть ли у них волнистые попугайчики или фиалковые деревья.

– Попугаи продаются в отделе животных, а деревья – в садовом отделе, – отвечали продавцы. – А если у нас нет необходимого вам товара, мы его закажем.

– Ах, Инди, перестань их дразнить, – урезонивала я подругу, а она весело хихикала.

Мы поднялись в отдел игрушек, где ее приветствовали как старую знакомую.

– В раннем детстве я тайком уходила из дома, заказывала здесь все, что хотела, и записывала на мамин счет, а она даже не замечала, – засмеялась Индира, ведя меня к движущейся лестнице – эскалатору.