Строитель руин - Владимир Мясоедов

Ну, оно и понятно, вряд ли гробокопатель и историк будет ходить на свой порицаемый обществом и законами промысел регулярно. Сделает вылазку, продаст добычу, начнет готовиться к новой, как говорил Мальграм, его знакомец не любит разорять захоронения наугад, опасаясь не столько нарваться на какую-нибудь систему защиты, сколько впустую потратить время и силы. Стоп! Историк…

– Странно, – заметил я, возвращаясь обратно в комнату с сундуком, где лежали слабомагические предметы. – Эй, никто не видит никаких книг? Свитков? Глиняных табличек, в конце-то концов?

– Нет, – покачал головой Илирий. – Ни одной бумажки, даже непонятно, где он делал конторские записи…

– Есть тайник! – Хором выкрикнули храмовые воины, прекратив с подозрением пялиться на высыпавшуюся из какого-то шкафа груду женских платьев. Странно, но все они были примерно одного размера. Самый раскупаемый?

– Должен быть, – хмыкнул я, постукивая по полу бронированным сапогом. – Филарим пытался получить научную известность, пусть даже его работы объявляли плагиатом. Но ведь где-то они должны лежать. Хотя бы в единственном авторском экземпляре, не говоря уж о черновиках или справочной литературе. И, кстати, книги ведь достаточно дороги, чтобы обычный мелкий торговец мог позволить себе иметь хорошую библиотеку, необходимую для подобной работы?

– Мы перевернем тут все вверх дном, – заверил азиат. – И вскроем полы, расположить под известным всем подвалом еще одно подземелье логично и удобно. Но мэтр, как вы думаете, может, это жилище было заведено чернокнижником лишь для отвода глаз и настоящее логово у него в другом месте?

– Вероятно, – вздохнул я, уже сам начиная сомневаться в достоверности сведений, выданных Мальграмом. Вдруг он знал своего коллегу-мошенника не так хорошо, как думал? – Но даже если ничего не найдем, засаду из пары человек тут все же надо будет оставить.

– Разуме…

– Кого это вы, мерзавцы, собрались оставлять в моем доме?!

Мы развернулись на голос и так и застыли, сраженные открывшимся зрелищем. Толстый колобок, низкорослый даже по здешним меркам, облаченный в некое подобие халата, судя по виду человеческого роду-племени, тащил волоком за собой двух рослых стражников, вцепившихся ему в руки, несмотря на их отчаянные попытки сопротивления. Под правым глазом хозяина сдаваемой в аренду жилплощади, ну а кто еще это мог быть, виднелась здоровенная ссадина, грозящая позже перейти в шикарнейший фингал. Но меры физического воздействия не оказывали на разъяренного вторжением собственника ни малейшего эффекта. Он, впавший в некое подобие состояния берсеркера, просто не обращал на них внимания, и даже смерть, похоже, не сумела бы остановить жаждущего выдворения незваных гостей владельца доходного дома сразу.

– Я до префекта дойду! До мэрии! До секретаря самого графа Принмута! – Коротышка лишь немного возвышался над уровнем моего пояса, но все равно упорно стремился вперед, и наклоняться к нему, чтобы выслушать, вовсе не хотелось. Загрызет еще, крокозябра бешеная. Кстати, а не вызвана ли такая реакция какими-либо внешними причинами, вроде наложенного заклятия?

Илирий подумал о том же, поскольку, повинуясь его короткой команде, парочка стражей остановила продвижение разъяренного человека, преградив ему путь мечами. Как оказалось, тот совсем разума все-таки не потерял, поскольку нанизываться на клинки не стал, шарахнувшись в сторону. И, поскользнувшись все на той же злополучной тарелке, едва не стоившей жизни Локрену, полетел кубарем вместе со своими якорями-конвоирами. Сам владелец жилья красиво вписался в стену, как и один из солдат. А вот второй, опрокинув хлипкую тумбочку, попавшуюся ему на пути, пробил монолитный на первый взгляд камень прямо за ней и ухнул в какую-то черную дыру со сдавленным воплем, перешедшим спустя секунд десять в отчетливо разборчивые проклятия.

– Ширма, – определил метнувшийся вперед азиат, оглядев начало тайного хода. – Весьма искусно сделанная, должен заметить. Открывающий механизм загорожен от посторонних взглядов, но даже если бы был открыт, то при чуть-чуть худшем освещении оказался бы почти незаметным для тех, кто не знал, что искать.

Из проема раздался жуткий вопль, заставивший азиата отпрянуть назад и занести для удара немного изогнутый короткий меч, невесть когда оказавшийся в его руке. Если бы вернувшийся обратно к товарищам солдат не подал бы голос, боюсь, он оказался бы зарублен собственным начальством.

– Там! – выдохнул стражник, волосы которого встали дыбом, скрыть чего не мог даже шлем. – Там! Она! Оно! Чудовище! Демон!

– Похоже, мы нашли настоящее жилище Филарима, – улыбнулся с непонятным выражением лица Илирий. – Мэтр, прошу вас вперед, снимите ловушки, установленные темным магом, чтобы мы могли поискать улики.

– Конечно, – сглотнув, надеюсь, незаметно для окружающих, сказал я и, чтобы не разрушить свой образ сурового и могущественного колдуна, двинулся вниз по узкой винтовой лестнице, молясь непонятно кому, чтобы доспехи выдержали, а живой артефакт смог откачать после пропущенного удара. В общем-то, шансы как на первое, так и на второе имелись, и весьма неплохие. Вряд ли волшебник наделил охранную систему чересчур большой мощностью. Случится срабатывание, к примеру, на какую-нибудь пробегавшую мимо мышь, и как ему потом откапываться? А боевую магию, рассчитанную на уничтожение обычного человека или то, чтобы выиграть время для хозяина в случае вторжения, как-нибудь переживу. Черт! Ступеньки какие неудобные! Как тот парень тут себе шею-то не свернул?

Синеватый свет, пробившийся откуда-то снизу, показал, что я на правильном пути. Данная гипотеза подтвердилась спустя еще пару витков, поскольку лестница кончилась. Открытая дверь, оснащенная внушительного вида запорами с обеих сторон, но почему-то не запертая, привела в довольно просторное помещение. Все оно было заставлено какими-то странными предметами, напоминающими то ли пыточные агрегаты, то ли спортивные снаряды, во всяком случае на них виднелись как удобные на первый взгляд сидения и какие-то сложные системы грузиков, так и самые настоящие кандалы. В памяти сами по себе начали всплывать картины прошлого, в частности жуткий алтарь, на котором Джулия убила себя, переделав останки в живой артефакт.

Большую конкуренцию им составляли выстроенные в ряд у стеночки штук восемь статуй, изображавших разных существ весьма жуткого вида. Клыкастых, когтистых, многоруких… Впрочем, ближайшая ко мне скульптура была очень даже эстетична с точки зрения любого ценителя культуры. Женщина, высеченная из белого мрамора, не обладала ни одной лишней деталью, не сверкала голым задом, целомудренно прикрытым каменным же платьем, начинающимся на шее и спускающимся до самых ступней, обутых в сандалии. Даже в руках она держала всего лишь щит, а не какое-нибудь орудие смертоубийства. А может, это и вовсе было зеркало или там бубен, различить сразу было проблематично.

Магией, ровно как и светом, тянуло из дальнего угла, скрытого какой-то ширмой, за которой просматривались очертания некоего гуманоидоподобного существа, неподвижно висящего в воздухе. В другом конце помещения виднелись колбы, реторты и маленькая жаровня, предназначенные, без сомнения, для занятий алхимией. Вдоль одной из стен шла длинная полочка с книгами, и некоторым корешкам, судя по внешнему виду, было уже много десятков лет. А то и сотен. Для фолиантов чернокнижников, где зачарована даже самая последняя клякса, время – не тот фактор, которого следует бояться. А последние сомнения в истинной профессии владельца попавшегося на глаза богатства уже давно отпали.