Патрология. Период Древней Церкви. С хрестоматией - Михаил Легеев

в друга или происходящих друг от друга; важнейшими из эонов, как правило, выступают Отец, Сын и Святой Дух. Грех, зло и несовершенство появляются вследствие диалектики внутренней жизни плиромы (то есть Бога). Вместе со злом и несовершенством появляется, согласно гностикам, и материя; естественно, она противопоставляется духу и почитается ими за недостойное.

Отсюда вытекает следующая важная черта гностицизма, именуемая обычно докетизмом (от греч. слова «докео» – «казаться»); суть ее в утверждении кажимости, иллюзорности тела Христова (в более жестком варианте гностицизма) или, по крайней мере (в более мягком варианте), – Его страданий. «Невидимый Христос стоял рядом и смеялся, когда Симона Киринейского распинали на Кресте», – таково миросозерцание гностиков, разрушающее само основание христианства – крестный подвиг Христов.

Тогда как Бога гностики наделяли чертами тварными, ограниченными, – человеческие жизнь и бытие, его отношения с Богом, совершенно напротив, наделялись чертами онтологической непоколебимости и неизменности. Это проявлялось прежде всего в делении всех людей на три категории – духовных (пневматиков), душевных (психиков) и телесных (соматиков), между которыми стояла известная пропасть. К каждой из этих категорий от Бога адресовался свой уровень откровения; высшее, тайное (эзотерическое) откровение, откровенное знание – собственно «гнозис» – было открыто немногим, тогда как Священное Писание (а значит, и само дело Христово) представляло собой в глазах гностиков низшую степень открытого Богом человеку.

Как видим, налицо некоторое родство гностицизма с античными языческими философскими системами, например платонизмом (при всем значительном отличии первого и второго) – в отсутствии четкой и непроходимой грани между Богом и тварью, а, следовательно, и в ограничении Самого Бога, в отношении к материи и в некоторых других чертах. Гностицизм выступает на историческую сцену как первая и мощная ересь, ересь специфически западного типа. Он не будет иметь себе «конкурентов» по силе и влиятельности вплоть до конца эпохи апологетов (эвионитство, как восточный антипод гностицизма, не имело такой силы и распространения). Тогда, прежде всего трудами святого Иринея Лионского, сила его окажется подрубленной под корень, а его место постепенно займут ереси новые и не менее жестокие.

Раскалывая Бога, гностицизм вольно или невольно раскалывал и человека, Церковь, церковное достояние – Предание. Поэтому сверхзадачей святого Иринея Лионского в борьбе с гностицизмом становится идея цельности, истинной полноты и внутреннего единства. В применении ее к Святой Троице, Христу, Церкви и ее достоянию, а также к человеку, и разворачиваются темы богословия святого.

14.3. Важнейшие особенности богословия

Вклад в богословие Церкви святого Иринея значителен и многообразен, однако важнейшее в нем обнимается двумя областями догматического знания: сотериологией и учением о Предании Церкви. Особенно важна сотериология св. Иринея, ставшая важнейшим звеном во всем богословии Церкви, в его историческом развитии, и имевшая громадные и далеко идущие последствия, простирающиеся вплоть до нашего времени.

Примечательно также предвосхищение, предчувствие святым Иринеем специфической проблематики III века – проблемы связи жизни, спасения, истории человека и творения с таинственной жизнью Святой Троицы; в недрах этой проблематики впоследствии и будет вызревать и рождаться троическое богословие Церкви.

14.3.1. Сотериология

Именно малоазийская богословская школа дает в эти времена наиболее значимый вклад в сотериологию. Идущая от апостола Иоанна Богослова линия духовного преемства в эпоху апологетов дает таких ярких мыслителей, как святые Мелитон Сардийский и Ириней Лионский; вклад их в сотериологию, а в ее рамках и в христологию, очевиден.

Тема спасения вытекает у святого Иринея из полемики с докетизмом (то есть с учением о призрачности тела Христова или, по крайней мере, Его страданий; учением, которое в той или иной форме неизменно бытовало в рамках гностических доктрин). Поэтому центральным и, так сказать, отправным моментом в его сотериологии становится утверждение истинности человечества Христова, обладающего не только духовно-душевной, но и подлинной телесной природой, способной страдать и умереть. Именно отсюда рождается гениальная святоотеческая формула «Бог стал человеком, чтобы человек стал богом», на тысячелетия ставшая квинтэссенцией всей сотериологии, предчувствованная и фактически сформулированная (пусть и в более пространном виде) святым Иринеем Лионским:

«Слово Божие сделалось человеком и Сын Божий – Сыном Человеческим, чтобы [человек], соединившись с Сыном Божиим и получив усыновление, сделался сыном Божиим» (Против ересей. 3:19:1. Хрестоматия, с. 439);

Ср.: «Божие Слово вочеловечилось, чтобы мы обожились» (свт. Афанасий Великий. Слово о воплощении Бога Слова. Гл. 54).

Эта формула, решающая у святого Иринея Лионского задачу опровержения гностицизма, будет использована позднейшими святыми для разрешения и объяснения уже иных, новых, более сложных вопросов, которые встанут перед Церковью в последующие эпохи (см. темы «Свт. Афанасий Великий», «Свт. Кирилл Александрийский» во II томе настоящей «Патрологии»).

Не только в своей знаменитой формуле, но и в других текстах в ясных традициях малоазийского богословия, вслед за свт. Мелитоном Сардийским, святой Ириней утверждает мысль о двух природах во Христе.

«Как Он был человек, чтобы подвергнуться испытанию, так был и Слово, чтобы быть прославлену <…> Итак сей Сын Божий, Господь наш, сущее Слово Отца, [есть] и Сын Человеческий, потому что имел по человечеству рождение от Марии, Которая происходила родом от человеков и Сама была человек, и сделался сыном человеческим» (Против ересей. 3:19:3. Хрестоматия, с. 440);

См. также: Против ересей. 3:22. Хрестоматия, с. 440–442;

«Помни, возлюбленный, что ты искуплен плотью Господа нашего и восстановлен кровью Его <…> исповедуя Его Богом и твердо принимая Его человечество» (Против ересей. 5:14:4. Хрестоматия, с. 478).

Распадающийся, «развязанный» грехопадением человека космос, внешний и внутренний, вновь собирается, по терминологии святого Иринея – рекапитулируется (буквально – «перевозглавляется») в восстановленном человеке – во Христе, втором и новом Адаме. Прежде всего это восстановление происходит в Самом Христе, в Его человеческой природе, переходя оттуда уже на все творение. Подвигу второго Адама предшествует вера и послушание второй Евы.

«[Плоть человека] Он восстановил (рекапитулировал) в Себе Самом, спасая Свое создание <…> Он в Себе самом восстановил (рекапитулировал) все народы от Адама распространившиеся и все языки и [весь] род людей вместе с самим Адамом. Посему-то и Адам назван у Павла “образом будущего” (Рим 5:14), потому что Создатель всего Слово предобразовал в отношении к Себе Самому будущее устроение рода человеческого <…> предопределил, чтобы первый человек душевный был спасен духовным [человеком] <…> Таким [же] образом и узел непослушания Евы получил разрешение чрез послушание Марии. Ибо что связала дева Ева чрез неверность, то Дева Мария разрешила чрез веру» (Против ересей. 3:22:2–4. Хрестоматия, с. 441–442);

«Пролитую от начала кровь всех праведных и пророков <…> Господь не восстановил бы <…> в Себе Самом, если бы и Сам не