Дворец со съехавшей крышей - Дарья Донцова

– Они издеваются? Красная, какого хрена развалилась тюленем астраханским?

– Вы приказали лечь, – оправдалась Майя.

Дима повернулся к Маше.

– Маслина моя голубоглазая, где ты откопала этих чудовищ, Минотавру подобных? Синяя, налево!

Валя пошла направо.

– Сейчас нашинкую тебя на чипсы, – пообещал Дмитрий.

– Что не так? – захныкала девушка. – Иду, куда говорите.

– Ноги твои прекрасны, подобны они греческим колоннам, – перешел режиссер на гекзаметр, но тут же вернулся к своей обычной манере, – а вот голова протухла. Что у нас под черепом? Отвечай, коза и семеро козлят тебе в печень!

– Мозги, – пролепетала Валя.

– Нет, солнышко, у тебя там творог, – не согласился Дима. – Лево слева, право справа, а у тебя лево направо! Усекла? Шагай левее от себя!

Валины глаза наполнились слезами, и она осторожно двинулась направо.

Мне надоело наблюдать за ними, и я решила вмешаться:

– Валя, вы с режиссером стоите друг напротив друга. Когда Дмитрий требует идти налево, ступайте направо. Ясно?

Блондинка кивнула и снова направилась не в том направлении. Дмитрий застонал.

– Валечка, покажите правую ножку, – ласково попросила я.

Девушка приподняла подол длинного платья.

– Вот она.

– Теперь шагайте туда, где у вас эта нога, – посоветовала я.

Валентина всхлипнула.

– Как? Я уже стою на ней.

– Тупой, еще тупее! – заорал Дима. – Всех согнать в стадо и отправить в космос навечно! Валя, ты замужем?

– Нет, – тихо ответила вконец замороченная блондинка.

– Прекрасно, – обрадовался режиссер. – Никогда не выходи. И упаси тебя бог рожать детей. В стране и так с генофондом беда, не стоит родному Отечеству еще хуже делать.

Горская глубоко вдохнула, выдохнула, вышла на сцену и в мгновение ока расставила моделей на нужные места. Но вместо благодарности услышала от шефа:

– Наконец-то! Бутылки на месте, несите штопор. Где ведущий? Выпускайте его из загона.

На подмостки выскочил тощий парень в джинсах и, широко разведя в стороны руки, кинулся вперед.

– Здравствуйте, добрый вечер, как здорово, что все мы здесь сегодня собрались! Отличный день! Чудесный зал! Прааааздник! Вы славно поработали, теперь весело отдохнете! Сколько радости приносит людям продукция вашего завода пластмасс малых форм! В каждом доме непременно есть тазики. И у меня, ха-ха, тоже!

Дмитрий, успевший усесться за установленный в зрительном зале маленький столик, стукнул по нему кулаком.

– Стоп! Леонид, очнись, рыбка наша железная! Что ты несешь? Какие тазики? Осень на дворе, мы на вручении премии «Герой Бака».

Ведущий помахал планшеткой.

– В сценарии написано про тазы. Сейчас переговорю. Опять выходить? Думаю, не надо. Начали! Сколько радости приносит людям продукция вашего завода пластмассовых изделий малых форм. В каждой простой нашей российской семье есть баки. И у меня, ха-ха, тоже в ванной стоит бак.

– Леня, ты упал с самосвала и тормозил головой? – завопил Дима.

– Вечно ты ко мне придираешься! – заорал в ответ ведущий. – Сахар не сладкий, лимон не кислый… В тексте про тазы сказано, а ему не нравится. Я заменил их на баки, снова дурак. Сам велел про баки говорить. Определись, чего ты хочешь, а уж потом ко мне обращайся. Я не телевизор, меня пультом с канала на канал нельзя переключить.

– Фирма «Бак» выпускает косметику, – пояснила я, – канистры, баки, бидоны, миски и прочее к нам отношения не имеет.

– Извините, – сконфузился Леонид, – текстуху не ту подсунули. Бывает. Сейчас переговорю. Начали! Сколько радости приносит людям продукция вашего завода «Бак». В каждой простой российской семье, у каждой женщины и любого мужчины, ребенка и старика есть пудра, румяна, тушь для ресниц. И у меня, ха-ха, в ванной мыло, дезодорант, одеколон…

– И клизма! – заорал Дима. – Кто текстуху сляпал?

– Опять плохо? – возмутился Леня. – Всегда нравилось, сегодня нет?

– Напиши новый текст, – потребовал режиссер. – Смени болванку, невозможно слушать!

– Раз я тупой, раз я бесталанный, раз меня невозможно слушать, то до свидания! – выпалил Леонид. – Приглашай великих – Брэда Питта, Тома Круза… Да хоть Никиту Михалкова! Интересно, сколько они за ведение корпоратива потребуют? А, Дима?

Из-за кулис вразвалочку вышел еще один парень в джинсах. Наклонился и начал разглядывать что-то на полу.

– Уберите посторонних! – взлетел на волне крика Леонид. – Наф-Нафа вон из конюшни!

– Молодой человек, – окликнула парня Мария, – простите, у нас репетиция. Вы кто?

– У меня тоже прогон, – ответил незнакомец. – Я Рэй, фронтмен группы «Взрыв мозга», нас пригласил Дмитрий. Ищу розетку. Кто-нибудь может объяснить, почему на всех сценах всегда не хватает розеток? Натуральный дурдом.

– Здрассти всем! – заорала хорошенькая мулатка в белых коротких до неприличия мини-шортиках и обтягивающей майке кислотного розового цвета. – Хай, мои любимые фаны! С вами Амаретта!

– Выпить дают? – оживился Рэй. – Амаретто липкая дрянь, но на халяву сойдет. Где поляна накрыта? И где розетка? Эй, как тебя там, в шортах, отыщи удлинитель!

Мулатка топнула ногой в белом лаковом ботфорте.

– Я певица! Не видишь?

Рэй почесал в затылке.

– Не. Думал, таджичка из местного клиринга, больно ты черная.

– Офигел? – возмутилась Амаретта. – Кто тут типа главный? У меня времени ваще нет, через час эфир на Первом канале, затем интервью на Втором, выступление в Кремле и корпоратив в Государственной думе. Голова кругом идет, меня на части разорвали, дышать некогда. Быстренько покажите, что тут куда, и я помчалась.

Дима повернулся к Маше.

– Они откуда? Кто привел сюда козлиное стадо Одиссея?

– Музыкант уверяет, что его пригласил ты, – пробормотала Горская.

Дмитрий надулся.

– Я? Впервые о пасхальной индейке услышал.

– Индейку едят на Рождество, – захихикала Амаретта. – Дедуля, вы кто?

– Режиссер концерта Дмитрий Барашков, – торжественно представился жених Белки, – владелец агентства по организации праздников. А вам, многоуважаемая африканская леди, не следует выскакивать на сцену и мешать творческому процессу. Ждите своей очереди. И вы, сэр с гитарой, шлепайте в подсобку, не фига тут из себя Рэя Брэдбери корчить, вы под фанеру голосите, розетка для микрофона вам без надобности.

– Брэдбери – писатель-фантаст, – тихо сказала я.

– Да хоть мент-надомник! – заорал Дмитрий.