Цусимские хроники. Апперкот - Сергей Протасов

Снова вызвали шлюпку с крейсера. Китайцы, не поднимаясь на палубу миноносца, пересели в гребной катер «Светланы», а Нирод с матросами присоединился к ним, когда сменили штатское обратно на свою форму. У трапа он еще раз поблагодарил немца и вместе с новыми пассажирами, которых для скрытности уложили на дно шлюпки, отправился на свой корабль.

Когда мичман поднялся на палубу, офицер с телеграфа все еще не вернулся. Получалось, что такая масштабная экспедиция, организованная германцами, закончилась быстрее простого визита на почту, куда, по правде говоря, пришлось слать второго гонца вслед за первым. Но когда граф взглянул на часы, понял, что времени прошло не так и много. Просто для него оно очень растянулось.

Пакет сразу был передан командиру лично в руки, после чего он удалился в свою каюту для ознакомления, а китайцев передал в распоряжение старшего офицера, разместившего их в одной из офицерских кают. За время стоянки успели осмотреть механизмы и прочистить котлы, так что крейсер был готов к прорыву и мог держать полный ход достаточно длительное время. Вскоре, дождавшись наконец своего офицера с телеграфа, «Светлана» вышла в море.

Командир сразу собрал в кают-компании военный совет. Предстояло решить, как лучше использовать последние сведения? По всему получалось, что бункероваться хорошим углем главным силам японцев здесь негде, следовательно, они скоро покинут Корейский залив, либо примут плохой уголь, что снизит их скорость. Но, учитывая, что вот-вот должны прийти известия о начале штурма Сасебо, скорее всего, они вовсе откажутся от бункеровки и поспешат туда.

Появлялся соблазн дождаться ухода японской эскадры и напасть на Дальний, где стояло много еще не разгруженных судов, а потом атаковать и Порт-Артур. Но для этого нужно было встретиться с «Богатырем», чтобы действовать в паре, поскольку не исключалось, что здесь могут остаться хотя бы «Нанива» с «Такачихо», чьи старые огнетрубные котлы вполне способны обходиться и без кардифа.

Попытки связаться по радио в установленное для сеансов связи время с кем-либо из своих для согласования дальнейших действий оказались безуспешными, зато привлекли внимание английского крейсера у Вэйхайвэя. Он приблизился на две мили и был надежно опознан как «Амфитрита». Его высокий четырехтрубный силуэт все время маячил слева. Минеры докладывали, что он постоянно телеграфирует.

Наша станция в ответ тоже работала беспрестанно, забивая английские депеши, в то время как с мостиков обоих крейсеров не прекращался флажный обмен любезностями, положенными по этикету при встрече в море. От навязчивого англичанина с трудом удалось избавиться, воспользовавшись налетевшим дождевым шквалом.

Вернувшийся после этого в кают-компанию капитан первого ранга Шеин приказал немедленно окончательно отрываться от наблюдателя. После короткого совещания с офицерами пришли к выводу, что атаковать транспорты прямо в портах разгрузки, конечно, очень заманчиво, но при столь плотной опеке англичан, не имея карт даже своих старых минных полей в этих водах, все же слишком рискованно, тем более ночью.

Кроме того, как теперь выяснилось, штабом Тихоокеанского флота перед крейсерами поставлена новая задача, выполнить которую предстоит уже на Формозе. Поэтому сейчас следует, в первую очередь, встретиться с «Богатырем» и уже вместе с ним незамедлительно идти на юг.

Выставив усиленные сигнальные вахты, в том числе и на клотиках мачт, «Светлана» двинулась к западному побережью Кореи, где была назначена точка рандеву с флагманом отряда, сократившегося всего до двух единиц. Все время принимались японские телеграммы, шедшие через какой-то атмосферный треск сплошным потоком. Их не перебивали, чтобы не обозначить своего присутствия и ожидая известий от Добротворского или Рожественского.

Из-за плохих условий для связи депеши принимались искаженными и не целиком, так что разобрать получалось далеко не все. Хотя, вполне возможно, просто квалификация единственного переводчика, имевшегося на крейсере, была низковата. Их тщательно записывали, ведя хронометраж, для последующей основательной обработки.

Никого вокруг не видели. Даже паруса китайских джонок исчезли из поля зрения. Откуда-то с севера докатывались едва слышные отголоски то ли грозы, то ли артиллерийских залпов. Довольно скоро была получена телеграмма с «Богатыря», причем тоже искаженная помехами и не целиком. Но координаты нового места встречи, назначенного гораздо севернее, читались уверенно. Курс откорректировали в соответствии с ней, дав машинам полный ход.

К моменту начала развертывания сил для атаки Сасебо начальником разведки Тихоокеанского флота капитаном второго ранга Русиным была разработана и даже утверждена в Петербурге операция по дестабилизации ситуации в западных колониальных провинциях Японской империи. Главную роль в ней предстояло сыграть представителям Тайваньской республики, эмигрировавшим в Китай после разгрома антияпонского восстания на Формозе в 1902 году.

Все приготовления уже были закончены, однако до ухода флота с Цусимы согласовать ее со штабом Рожественского не успели. С началом атаки Сасебо пришлось действовать в форс-мажоре, чтобы совместить отвлекающие действия крейсеров с политическим вояжем к Формозе, но все сложилось удачно.

Получив из Шанхая телеграфом известие о начале атаки, через генерал-майора Дессино и немцев, имевших своего представителя в каждом китайском порту, удалось быстро организовать связь с китайским адмиралом Кано. Уже через него вышли на второго президента Тайваньской республики Маньчжу-Го Лю-Юнфу, сформировавшего к тому времени по поручению Русина представительную делегацию.

Она вторую неделю ожидала дальнейшего развития событий, как раз перебравшись в Чифу. Оставалось лишь передать распоряжение для командира нашего корабля, который должен был, согласно имевшимся у штаба во Владивостоке сведениям, отправить срочные депеши с последними новостями через этот порт, чтобы он принял их на борт и втайне высадил на острове для активизации повстанческого движения.

К слову говоря, переход крейсеров к Формозе изначально планировался штабом Рожественского для поиска контрабанды в Формозском проливе, через который шло не менее шестидесяти процентов всего ввоза в Японию и могли отстаиваться груженные военным имуществом пароходы, а также для встречи с угольщиками из Сайгона. Так что «пассажиры» оказались попутными и планов не меняли.

Поставки оружия, денег и прочего снабжения для подпитки освободительного движения планировалось наладить уже позже, когда будут отработаны надежные каналы связи повстанцев с их сторонниками в Китае, а через них и с нашими представителями в Шанхае или Сайгоне.

* * *

«Богатырь», оказавшись единственным русским кораблем в Корейском заливе, попытался уклониться от становившейся почти неизбежной встречи с противником. Хотя контактов с ним до сих пор не было, как только сгорели трофейные шлюпки, Добротворский приказал положить право руля, уходя с предполагаемого курса преследовавших его японцев.

Незадолго до этого удалось снова определиться с местом по открывшейся слева скале Энкоунтер. Это было очень вовремя. После всех метаний прошлой ночи невязка фактического места с расчетным оказалась существенной, а маневров, судя по всему, в ближайшее время предстояло немало.