Командировка в Шотландию - Марианна Лесли

И все равно Виктория постоянно ощущала его незримое присутствие. Он не отпускал ее, заполнив собой сердце, душу и мысли.

В течение дня, когда она работала и ее голова была занята статьей, было легче хотя бы ненадолго забыть о нем. Но по ночам, когда Виктория лежала в постели без сна, ворочаясь с боку на бок, Роберт безраздельно владел ее телом и душой. Она без конца плакала, заливая слезами подушку и думая о том, что любовь в конце концов пришла к ней, но оказалась совсем не такой, какой она себе ее представляла.

В горьких размышлениях она пришла к выводу, что любовь – это не розы и лунный свет, как пишут в романах, а боль и страдания. Любовь – это заблуждение, болезненная страсть, ревность, это все то, что немилосердно терзает душу. Она заставляет человека терять голову, пронизывая с головы до пят его тело то жарким пламенем, то ледяным холодом. Любовь коварна: ты надеешься на то, что она взаимна и бесконечна, надеешься найти с любимым человеком физическое и духовное единение, а случается совсем другое. В один прекрасный день вдруг обнаруживается, что надежды иллюзорны, а желания мертвы, и тогда ты остаешься одна. Именно это и произошло с ней.

Почему? – не переставала задавать она себе вопрос. Почему она всем сердцем полюбила мужчину, который видит в ней лишь временное удовольствие? Почему она не может быть для него единственной любовью, какой он стал для нее? И неужели она когда-нибудь сможет забыть его?

Вопросы возникали у Виктории в голове один за другим, и она упорно пыталась дать на них ответ, потому что только так надеялась вновь обрести былую уверенность в себе и восстановить душевное равновесие. Но ответов пока не было.

– Значит, ты уже закончила там всю работу? – спросила по телефону ее мама, когда она в очередной раз позвонила ей. – Когда прилетишь? Завтра?

При мысли о том, что завтра она уедет и больше никогда не увидит Роберта, горькие слезы навернулись на глаза Виктории, и она часто заморгала, прогоняя их.

– Не знаю, мам, – пробормотала она. – Старый лэрд Малколм Шеридан пригласил меня завтра на день рождения. Он очень милый, приятный человек, и мне бы не хотелось обижать его отказом…

– Так в чем же дело, дорогая? – послышалось в трубке бодрое меццо-сопрано миссис Стоун. – Конечно, ты должна остаться и сходить на прием. В конце концов, было бы просто невежливо отказаться от приглашения лэрда. Насколько я поняла по твоим рассказам, Шериданы весьма уважаемое, почтенное семейство, не так ли?

– Да, это так, мама, но…

– Никаких «но», девочка моя. Ты должна пойти на этот прием. Ты ведь взяла с собой то вишневое платье от Miu Miu, которое я привезла тебе из Парижа? Я помню, ты говорила, что собираешься упаковать его на всякий случай. Это и есть тот самый случай.

Слушая доводы матери, Виктория думала, с каким удовольствием она пошла бы на этот прием, если бы у них с Робертом все сложилось по-другому. Если бы он любил ее. Как она была бы счастлива находиться с ним рядом среди гостей, зная, что она его единственная любовь, его избранница. Но видеть его, такого красивого, элегантного, чуть-чуть надменного, но такого бесконечно дорогого и любимого, и не сметь прикоснуться, сказать о своей любви станет для нее настоящей пыткой.

Однако мама права. Будет крайне невежливо отказать лэрду, особенно если учесть, каким добрым, милым и понимающим он был по отношению к ней. Нет, она конечно же должна пойти.

– Ладно, мам, ты меня убедила. Завтра я схожу на прием, а домой прилечу послезавтра.

– Вот и славно, дорогая. Я рада, что ты у меня такая разумная девочка. Значит, до субботы? Кстати, когда закажешь билет, сообщи мне, во сколько прилетишь. Постараюсь вырваться и встретить тебя.

– Мама, это необязательно, – запротестовала Виктория, зная, насколько плотный график у ее матери.

– Нет-нет, и не спорь, – возразила миссис Стоун. – Это доставит мне удовольствие. Я соскучилась по своей девочке. К тому же в таком случае тебе не придется брать такси.

– Спасибо, мама. Я тоже скучаю по тебе.

– Ну что ж, скоро увидимся. Береги себя, девочка.

– Ты тоже, мама.

Виктория разъединилась и, откинувшись на спинку кресла, закрыла глаза. Завтрашний вечер обещает быть трудным.

Весь следующий день Тори напряженно работала над статьей. Ей удалось сделать немало, но все равно предстояло еще много работы, прежде чем статья будет окончательно готова и она сможет сдать ее.

Работа спасала Викторию от мыслей о Роберте, о том, что сегодня она увидит его в последний раз. Осознание этого болью сжимало сердце, но она упрямо твердила себе, что лучше расстаться сейчас, пока у нее еще есть для этого силы, чем уступить его эгоистическому желанию сделать ее своей любовницей и окончательно утратить самоуважение.

Каковы бы ни были ее чувства, Виктория решила, что сегодня вечером она должна выглядеть сногсшибательно. Ей вдруг захотелось сразить Роберта наповал. Пусть увидит ее во всем блеске и поймет, как он ошибся, полагая, что она годится лишь на второстепенную роль временной пассии.

Воодушевленная этой мыслью, Виктория достала свой вечерний наряд из шкафа, куда повесила его в первый день своего приезда, затем позвонила дежурному администратору и договорилась насчет прически и макияжа в салоне красоты, имеющемся при гостинице.

Через три часа, когда пришло время отправляться в замок Кинлах на день рождения старого лэрда, Виктория придирчиво оглядела себя в зеркало и осталась довольна. Платье было великолепно: сшитое из темно-вишневого, таинственно мерцающего шелка, оно идеально облегало ее стройную фигуру. Особый шик платью придавал глубокий вырез сзади, притягивающий взоры к стройной шее и изящным линиям спины. На ноги Виктория надела туфли на шпильках вишневого цвета, а из украшений – комплект, состоящий из сережек, колье и перстня, выполненный из серебра с бирюзой. Волосы Виктории были красиво уложены в модную элегантную прическу, а искусный макияж выгодно подчеркивал все достоинства ее прелестного лица.

Ну, Роберт Шеридан, держись! Торжествующе, как женщина, уверенная в своей неотразимости, Виктория улыбнулась своему отражению. Впервые за последние два дня у нее поднялось настроение. Уж если ей суждено страдать от неразделенной любви, то пусть и он тоже помучается. Поделом ему за то, что посмел предложить ей стать его любовницей!

Набросив на плечи тонкий шерстяной палантин и взяв пакет, в котором лежал подарок для именинника – красочная книга-альбом по садоводству и ландшафтному дизайну, – Виктория решительно направилась вниз, к машине.

Она приехала в замок, как и полагалось, чуть позже семи. Миссис Маклеон, молчаливая и угрюмая как всегда и без каких-либо следов раскаяния на лице, провела ее в банкетный зал, где уже собралось человек тридцать гостей, большинство из которых, насколько поняла Виктория, были близкой и дальней родней Шериданов, а остальные – друзья и ближайшие соседи.

– Мисс Виктория Стоун! – торжественным голосом объявил дворецкий, которого Виктория прежде ни разу здесь не видела. Вероятно, промелькнуло у нее, он нанят специально для приема по случаю дня рождения.