Невозможное неумолимо - Василий Головачев

«Что с ним?!» – не поняла Марина.

«Ему нехорошо. Он не может освободиться от информационных искажений. Доумник, пусти нас в операционную зону! Мы поможем избавиться от помех!»

«Опа… опас… опасно…»

«Дай линию выхода в программу управления! Быстро! Я разберусь, что тебе мешает!»

Какое-то время ничего не было слышно, лишь доносился тихий шорох и писк, словно в траве шевелились мыши. Потом темнота вокруг стала рассеиваться, появились светлые пятна, складывающиеся в красивый интерференционный узор. Этот узор соткал подобие стен, создающих объём. Образовалось нечто вроде помещения с центральной колонной, напоминающей пучок водяных струй, текущих снизу вверх. От колонны отделилась струя в форме ковша, превращаясь в подобие сиденья. Доумник вспомнил, как гости общались с ним, хотя в данный момент этого не требовалось – гости жили вне своих тел.

«Молодец! – похвалил Леонтий. – Не забыл, какими мы были. Сформируй мне операционный манипулятор и зафиксируй в этом… гм, гм, кресле».

В ковше возникло зыбкое туманное облачко, напоминающее очертания тела человека.

Леонтий напрягся и «вселился» в него тысячью лучиков света, рождённых интерференционными стенами «помещения», которое было порождёно воображением самого Леонтия, привыкшего работать с браузерами земных компьютеров.

Из текучей колонны перед ковшом вылепилось подобие прозрачного шлема.

«Ну, ты даёшь! – восхитился Леонтий. – Прямо читаешь мои мысли!»

Впрочем, до него дошло, что собеседник действительно читает его мысли, и он засмеялся.

«Всё предусмотрел! Хотя мог бы просто пересадить меня в свой софт».

«Опас… но… т-ты захлеб… утоне… шь…»

«Не утонул же, когда мы заговорили в первый раз! Память у меня хорошая».

«Б-буду… д-давать… инфу… п-порционно…»

«Хорошо. – Леонтий «надел» шлем на «голову», ощутив при этом вполне реальное прикосновение холодного металла к коже. – Марина, ты готова?»

«Готова!» – без колебаний ответила «вторая половина».

«Поехали!»

Колонна связи перед оператором засверкала, испуская кустистые фонтанчики нежгучего огня: Доумник выдал «напарнику» первую порцию запасённой в его невероятной памяти информации.

* * *

Абстрактные разговоры учёных-физиков, изучающих состояния Мультивселенной, о том, что внутри конечных объектов могут находиться бесконечные континуумы, когда-то вызывали у Леонтия снисходительную усмешку. Он свободно оперировал понятиями n-бран, бесконечных значений тензора Римана на нулевой гиперповерхности, сингулярностей с бесконечной плотностью, однако не думал, что ему самому придётся наяву столкнуться с реальными проявлениями этих феноменов.

Поначалу «дикий НЛО» показался ему всего лишь удивительным физическим объектом, сформированным законами довселенского пространства. Однако Динло, несмотря на конечные размеры, оказался не осколком предшествующей Вселенной, а самой предшествующей Вселенной, заблокированной законами Мироздания, в котором появился человек. И в то же время он представлял собой узел связи с другими районами пространства-времени, так как его иномерные разряды свободно пронизывали трёхмерность человеческой Вселенной и выхватывали из районов выхода объекты, перенося их в земную реальность так же легко, как это делает туннель метро. Либо наоборот – похищали объекты земного мира: машины, скалы, камни, вертолёты и живых людей, – и уносили в те районы Земли или космоса, где спонтанно заканчивались каналы перехода.

Все эти секреты Динло стали известны Леонтию чуть позже, когда он освоился со своим положением оператора и партнёра Доумника. Поначалу же было невероятно трудно разобраться в мешанине «чужой математики», и он не раз терял сознание и «плыл», измученный борьбой с потоками нечеловеческой логики.

Неизвестно, сколько прошло времени: никаких часов у Доумника и в помине не было, поэтому оценивать длительность какого-либо процесса можно было только по внешним признакам, когда удавалось выглянуть из «рубки управления» наружу, в земной мир, – прежде чем у Леонтия стало получаться взаимодействие с эффекторами Доумника и видеть окрестности через его «очки и телескопы». Своё положение Доумник понимал плохо, и Леонтий помог ему откорректировать систему визуального наблюдения, которой мог пользоваться и сам.

Во время очередного спонтанного разряда свёрнутого измерения, когда одно из «щупалец» Динло выхватило откуда-то из соседней галактики невиданную тварь: рассмотреть её как следует Леонтий не успел, тварь выпала из чрева Динло через другой разряд, – у него возникла мысль послать весточку брату.

Как раз к этому моменту Динло падал на льды Арктики (это удалось выяснить позже), и Леонтий попытался объяснить Доумнику, что нужно сделать.

Сначала он планировал сбросить на лёд своё тело. То есть, разумеется, подвысохший труп. Но Марина, читавшая его мысли, не одобрила план, так как её коробила мрачная «эстетика» и ещё более негативная «этика» такого поступка, и смущённый Леонтий нашёл другой вариант.

Доумник понял идею не сразу, поэтому ни при первом столкновении с Землёй в районе Арктики, ни при втором – когда Динло врезался в какой-то остров, осуществить задуманное не удалось. И лишь когда «осколок» иной Вселенной прополз по второму острову, Леонтий смог запрограммировать напарника сбросить на остров свой наладонник, так и оставшийся лежать рядом с телом в «кабине контакта». Доумник сформировал «манипулятор» в виде силового кокона, поместив внутрь наладонник, и сбросил кокон вместе с содержимым в момент скольжения Динло по острову.

Сотрясение при ударе все получили приличное. Всё-таки никаких «подушек безопасности» кабина не имела. Да и Доумник отключился. А Леонтий вместе с Мариной поплыли и пришли в себя только после того, как Динло спикировал на горный хребет Джугджур (о чём стало известно уже после восстановления операционной системы) и застрял на одной из сопок, растворив её почти полностью «кислотой» иномерных разрядов.

После того как Динло оседлал сопку в горах, Леонтий на некоторое время потерял с ним связь и потратил немало душевных сил, отстраиваясь от «дыма» чужих подпрограмм, представлявших собой настоящие вирусы. Пришлось даже с помощью Марины чистить засорённую память и освобождаться от вирусов и «мешков чёрной информации», содержащих абсолютно непонятные сведения.

На третий день после падения на горы, – удалось сориентироваться по нескольким признакам изменений суточного ритма, – Леонтий наконец смог осмотреть окрестности места приземления. Стало понятно, что, во-первых, люди не теряли времени на бесплодные охи и ахи и на размышления – с чем они столкнулись, а во-вторых, это были русские люди, и упал Динло не где-то на территории сопредельных государств и не в Африке, а на горный хребет, тянувшийся вдоль побережья Охотского моря.

Динло был окружён военным кордоном, были видны посты оцепления, лагерь, техника, палатки и аппаратура исследователей, а также территория вокруг сопки: реки, горные изломы, тайга и россыпи камней.