Юность воина - Марик Лернер

Блор молча сорвался с места, готовый поразить противника в спину. Прав Док — это не поединок. Играть в благородство и предупреждать глупо… Не помогло. У очередного врага оказался замечательный слух.

Он шарахнулся от девушки и развернулся к Блору, готовый драться. Щита не было, зато нагрудник присутствовал. И на поясе болтался странный предмет. Еще не меч, но уже не нож. Нечто среднее между ними по размерам. Показывали ему такое крато. Однолезвийный клинок с односторонней заточкой. Опасная вещь в руках умелого человека. Иногда используют в пару мечу.

Бандит ухмыльнулся во весь рот, показав гнилые зубы, и поманил пальцем нежданного защитника каравана и девушки. Секира в его руках так и запорхала, постепенно превращаясь в стальное колесо. А ухмылка становилась все шире. До сих пор, одним своим видом говорил боец, я просто забавлялся. А ты имел дело с увальнями. Сюда иди!

— Сегодня хороший день для смерти, — сказал Блор слова литании Воина и шагнул вперед. Он готов к гибели. Это и есть жизнь воина. Бежать от смерти — потерять лицо, унизившись.

— Я спою над твоим трупом песню смерти. Не подведи меня, мягкотелый, — покажи храбрость.

Голос у разбойника оказался грубым, но слова произнесены практически без мешающего акцента.

Он резко выдохнул, и изо рта вытекла на подбородок струйка крови. Повернулся и показал у себя в спине нож. А не надо гордо стоять задом к недобитым врагам. Презирать станешь, когда все кончится, а не в бою.

Блору оставалось лишь снять одним махом замечательно подставленную голову. Он перешагнул через тело и присел у стоящей на коленях Скай. Вид у нее был жуткий. Все лицо в кровавой массе. Бровь рассечена, и на лбу глубокий порез до самых волос.

— Дай посмотреть, — попросил Блор. — Сядь.

— Я его убила?

— Да, — подтвердил парень. Заключительное отделение немытой башки от тела можно и пропустить. Основная победа за ней.

— А остальные?

Он поднял голову и прищурился, присматриваясь. У развалин вроде тоже пошло к концу. Крики и звон оружия прекратились. Кто бы ни победил, они придут. Но не сейчас. Еще есть немного времени. А различать в сотне локтей одних горцев от других он был не способен. Все в овчинах и бородатые. У половины секиры. Странная такая любовь. Неудобно же и тяжело. Долго не помашешь. Хотя если древко длинное, то удобно разбираться со всадником, не подпуская его рубить по ногам. Может, в этом и смысл?

Девушка протерла глаз и уставилась туда же.

— Наша взяла. Зарко живой, — сказала с ощутимым облегчением. — Дядю не так просто победить.

— Ну тебе лучше знать, — согласился Блор.

Что старший каравана ей приходится дядей, он услышал впервые, но не особо удивился. Все они родичи, ясно без уточнений.

— Посмотри Мунстера, — попросила она. — И остальных проверь.

Это да, поднимаясь, мысленно согласился парень. Приятного мало вот так сзади получить. В своих он был уверен — эти на такие действия не способны: если еще не на встрече с Властелином Гор, или кто у них в пантеоне числится на первом месте, то недолго задержатся. А вот остальных не мешало бы осмотреть внимательно. Заодно и трофеи собрать. По кодексу он имеет право. На двух точно. Загонит секиру и ножи в первой же кузнице по дороге — все не зря поучаствовал. Копье самому пригодится.

Он замер на полушаге и с изумлением подумал: «А почему я Возмездие не позвал? Может, обошлось бы для наших малой кровью…» Хм. Просто не успел подумать. Вообще не размышлял. Все проделал на рефлексах. Плохо. Или хорошо? Специально же не стал показывать зверя караванщикам. Не хотел сталкиваться с очередными суевериями и страхом. Решил — пусть побудет в жезле, от него не убудет. А, что сделано, то сделано. Назад не повернешь.

— Умер Мунстер, — сообщил, вернувшись и сгружая добычу на землю. Секира, копье, три ножа. Удачное приобретение. Пригодятся на будущее. Взято с убитых, значит, все честно. А монет, как назло, при налетчиках не обнаружилось. Даже брачные браслеты из железа. Только серебряное кольцо в ухе второго. Негусто. — Жилу ему на ноге перерезали, и истек кровью. Двоих завалил.

— Он был хороший человек и боец.

— Будешь по-прежнему настаивать, что вот эти алчные и кровожадные дикари и есть замечательные горцы? — намочив подходящую тряпку и осторожно протирая ей лицо, нейтрально спросил.

— Это были кланкарти!

— А они из долин или имперцы?

— Ты издеваешься, — замычала она. — Больно!

— Ничего страшного, — заверил, осмотрев внимательно. — Бровь рассечена, и кожа содрана. Неприятно, но не опасно.

— Зашей!

— Я? — удивился Блор.

— Ты воин или мышь? А может, крови боишься?

— Глупые у горцев шутки, — сказал он с досадой. — Хорошо будет, если от моего неумения шрам неприятный на лице останется?

— Замуж, значит, не позовешь? Да ладно, не вздрагивай, — попыталась засмеяться и охнула. — Будто кого-то учили лучше. Шей. И вообще, — сказала тихо, будто для себя, — шрамы украшают воина.

Но не женщину, подумал Блор.

Снег на вершинах гор уже сошел. Заполненные бурно несущейся водой русла многочисленных речек избороздили склоны Эланпара. Горцы упорно называли все вокруг с обязательной «Э». Видимо, Док переводил, все-таки не вполне неся отсебятину. Оказывается, не он первый считал так говорить правильным, обнаруживая в гавканье крато нечто членораздельное.

Запахи стояли в воздухе умопомрачительные. Цветы, зелень, земля и еще нечто неуловимое, но приятное. Естественно, если отстраниться от едущих рядом спутников. От тех несло не хуже чем от козлов. Рекомендации целителя насчет регулярного мытья их не касались и вызывали откровенное пренебрежение.

Легкая первоначальная заинтересованность поведением незнакомца быстро сменилась скукой. Ну мается навязанный спутник дурью — его дело. Оно и понятно, лезть в ледяную воду, текущую с ледников, приятного мало. Но Доку Блор верил. Если хочешь быть здоров — соблюдай чистоту. Причем весь, а не только проверяй, взопрели ли ноги.

Внизу блестела уже не первый день собирающая с окрестностей в одно целое ручьи и речки река Кула. Заметив блики воды впервые, он всерьез обрадовался, предвкушая конец путешествию. Ага, как же. Дороги в горах не ходят по прямой, а постоянно вьются кольцами, снижаясь или поднимаясь в зависимости от рельефа. Переться напрямую — скорее всего, элементарно переломать ноги. А так, потихоньку-помаленьку караван по известным лишь бородатым горцам тропам шел наиболее удобным путем.

Они никогда особо не торопились и при этом точно знали время и место остановки на ночлег. И вода, и дрова, и укрытие от ветра — все присутствует к услугам путешественников. Остается с неудовольствием вспомнить свой бестолковый поход и послушно следовать указаниям.