А что вы хотели от Бабы-яги - Елена Никитина

– Что именно?

– Как ты докатилась до такой жизни?

– Не поверишь, на метле, – съехидничала я.

– Это я видел, – усмехнулся князь. – Оценил в продуктовом эквиваленте. Ну и как ощущения?

– Как у пьяного поросенка на дереве.

– В смысле?

– Штормит, мутит и упасть страшно. А самое главное – не знаешь как ты здесь оказался.

При воспоминании о полете меня передернуло. Ни за что больше не буду ставить такие спонтанные опыты на собственной тушке. А если б мы в болото угодили? Или на кладбище, полное кровожадных тварей? Хотя еще неизвестно, чем замок Кащея лучше первых двух, вместе взятых.

Хозяин тем временем поглядывал на меня с любопытством, пряча улыбку. Неужели что-то задумал?

– Кстати, о кровожадных монстрах, – вспомнила я причину своего появления здесь. – Если не ты похитил Василису, то кто? Уж не мышка ли утащила?

Кащей нахмурился, выражая крайнюю степень задумчивости. Интересно, он отмазку придумывает или правда не знает? Я поднесла бокал к губам и сделала несколько осторожных глотков. Вкусное вино. У этого упыря, оказывается, хороший вкус.

– А что бы ты предпочла услышать? – наконец спросил он, пристально глядя мне в глаза.

– Правду.

– Тогда не я. – И Кащей залпом осушил бокал.

Кто бы сомневался! А почему похищение вообще на него свалили? За ним уже водилось что-либо подобное? Или тоже людская молва так оригинально ославила на всю округу? Уж я-то знаю, что это такое, не понаслышке.

– Хорошо, – легко согласилась я и спрыгнула со стола, куда успела опять взгромоздиться. – Тогда я могу спать спокойно.

– Ты хочешь сказать, что поверила мне на слово? Так легко? – удивился Кащей, не скрывая подозрительности.

– Нет, конечно.

– Тогда в чем дело?

– В бестолковой ведьме. Спокойной ночи!

И я направилась к двери. К моему удивлению, она спокойно открылась, надо было только ручку вверх поднять. Вот бестолочь я! Не научилась двери открывать, а лезу в такие серьезные дела.

– Тебя проводить? – любезно поинтересовался Кащей, бесшумно возникая за моей спиной.

– Сама справлюсь, – уже поднимаясь и создавая светящийся шар, откликнулась я.

Но через полчаса бесплодных блужданий по лестнице вверх-вниз я поняла, что погорячилась, гордо отклонив предложение Кащея. Заклинание нескончаемости работало тут на полную катушку. Все коридоры были совершенно одинаковыми, а на каком этаже разместили нас с королевичем, поинтересоваться я конечно же не удосужилась. Возвращаться в каморку с горящим камином и признаваться, что заблудилась, было стыдно.

Я с досадой затушила свой «фонарик» и уселась прямо на ступеньки, понадеявшись, что утром на меня обязательно кто-нибудь наткнется. Темнота обступила со всех сторон, и я даже не заметила, как задремала, прислонившись к холодным чугунным перилам.

Разбудил меня яркий свет. Я открыла глаза и огляделась по сторонам. Горящий факел, послуживший причиной моего пробуждения, осветил насмешливое лицо Кащея.

– Если у меня возникнет вакансия привидения, я обязательно тебя возьму на эту должность.

– Премного благодарна, – сонно отозвалась я. – Но моя меня устраивает больше.

– Сколько тебе лет, Алена?

– Двадцать. А что? – Вопрос меня удивил.

– Мне просто интересно, как тебя угораздило влезть в это грязное дело, тем более перед госэкзаменами? Ты ведь учишься в академии магии? Кто уговорил тебя?

Я тяжело вздохнула. Напоминание о неполученном дипломе все еще отзывалось в душе щемящей болью. Не то чтобы он был мне очень нужен, но гордость и тщеславие пострадали.

– Знаешь, не надо об этом, ладно? – с трудом выговорила я. – Мне проще признать, что я заблудилась, чем ответить на твой вопрос.

Кащей посмотрел на меня так, будто собирался запомнить в мельчайших деталях.

– Из тебя плохой шпион. Выкладывай, зачем ты здесь?

Если б я сама знала! Оказавшись в замке, я поняла, насколько глупой и безнадежной была идея попасть сюда.

– Не знаю. – И это был самый честный ответ. – Можешь принести меня в жертву богу глупости, он будет доволен.

Кащей хмыкнул:

– Ну пойдем.

– Что, уже? – удивилась я.

– А чего ждать-то? Когда ты корни пустишь? Спотыкайся потом об тебя.

Утром меня разбудил настойчивый стук в дверь. Стучали, похоже, давно, потому что дверь, как мне показалось, держалась исключительно на заклинании, которое я наложила перед сном, чтобы обезопасить себя от непрошеных посетителей. Как оказалось, не зря.

Я разлепила глаза и поднялась. Долбилась вчерашняя грымза. Даже не взглянув в мою сторону, она с громким сопением, достойным дикого кабана, загнанного охотниками, прошла в комнату и бухнула поднос с завтраком на комод. Омлет испуганно подпрыгнул в тарелке, чай вышел из берегов, а фрукты в ужасе были готовы разбежаться в разные стороны. Если бы я была нежной и впечатлительной барышней, то немедленно спряталась бы под кровать.

Но я с равнодушным спокойствием следила за ее издевательствами, и только когда убедилась, что моему завтраку больше ничего не грозит, мило поинтересовалась:

– Если бы было в вашей власти казнить меня, какой вид смерти вы бы для меня выбрали?

– Четвертование, – прошипела она.

– И вы уже присмотрели определенную часть тела в виде сувенира?

Ответа, кроме громкого стука двери, я не удостоилась.

Ночью Кащей не стал приносить меня в жертву никаким богам и кровожадным демонам, а очень любезно проводил до моей комнаты, объяснив, что бродить ночью по замку небезопасно. Правда, не сказал почему, предоставив моему воображению самому справиться с этой задачей. Ко всему прочему, я узнала очень ценную информацию – наши комнаты находятся на четвертом этаже. Более детальную экскурсию он проводить категорически отказался.

Наскоро сбегав умыться и позавтракав, я отправилась к Елисею на военный совет. Новостей было не так уж и много, скорее одни наблюдения, которыми я собиралась поделиться с его высочеством. Но меня ждал пренеприятный сюрприз – у Елисея был сильный жар.

Когда я вошла, он лежал в кровати, укрытый несколькими одеялами, и при этом продолжал мерзнуть. Дыхание больше походило на хрипы подавившегося костью кота, а глаза постоянно закрывались и плохо видели окружающее. Рядом крутился невысокий мужчина лет шестидесяти, с длинной бородой и умным видом. Расставленные вокруг баночки, скляночки, мисочки с приготовленными примочками не оставляли никаких сомнений относительно его принадлежности к медицинской профессии.