Вечные сны о любви - Марианн Уилманн

Но она еще и причиняет беспокойство, напомнил он себе мрачно.

— Неважно. — Блейн вдруг отпустил ее руки. — Мне безразлично, кого ты любила. Мне вся ты безразлична — кроме одного: не стой у меня на пути.

— С огромным удовольствием, — резко ответила Уиллоу. — До тех пор, пока ты не встанешь у меня на пути.

Блейн хмуро посмотрел на нее сверху вниз.

— Будешь полной дурой, если хоть ногой ступишь в этот лес. И не жди, что я буду тратить свое драгоценное время, чтобы помочь тебе, когда у тебя возникнут проблемы.

— К тому времени, как ты въедешь в Гиблый лес, я уже буду возвращаться назад — причем с ожерельем! — выпалила она.

Он покачал головой, не в силах подавить улыбку. Его глаза блуждали по ней с нарастающим интересом, пытаясь разглядеть, действительно ли у нее соблазнительные формы под этой проклятой накидкой и курткой.

— Ты либо самая глупая, либо самая решительная женщина, которую я встречал. Но я дал бы десять золотых монет, чтобы посмотреть, как ты выглядишь под всей этой сажей и шерстью, — пробормотал он.

Я скорее съем жабу, чем сделаю по-твоему, подумала Уиллоу, но вслух сказала:

— У меня есть чистое платье в мешке, который привязан к моей лошади. Мне взять его и переодеться? Мы могли бы выпить немного вина, и ты… ты бы мне рассказал еще что-нибудь о своем желании жениться на принцессе.

Он откинул голову и захохотал.

— Ты действительно думаешь, что я такой дурак? Я не собираюсь упускать тебя из виду до самого утра.

— Это нелепо. — Уиллоу говорила резко. — Ты что же, думаешь, что я останусь здесь на всю ночь?

— Почему бы и нет? Это может быть приятно для нас обоих. Я отделаюсь от тебя на рассвете, когда буду готов отправиться в лес.

— Я просто поеду за тобой.

— Я оторвусь от тебя еще до первой развилки на дороге.

— Тогда посмотрим, ладно?

Но Уиллоу знала, что должна выбраться отсюда сегодня вечером — она обязана обставить этого невыносимого мужчину. Повернувшись, она подошла к окну и внезапно подняла руку ко лбу.

— Мне действительно… нужно выпить… немного вина, — слабо пробормотала она.

— Снова собираешься чем-то отравить меня? Это не вышло у тебя в первый раз… — Он замолк, когда она покачнулась. — Что такое? — спросил он, приблизившись к ней одним большим шагом и схватив ее за руку. — Это что, шутка?

Уиллоу закрыла глаза и покачала головой.

— Никаких шуток, — прошептала она. — Пожалуйста… немного воздуха. Окно. Я сейчас… потеряю сознание.

Тихо выругавшись, Блейн подхватил девушку. Колени ее подкосились, и она осела ему на руки. Он поднял ее, отнес к кровати, мягко положил. Он подозрительно смотрел на вытянутое неподвижное лицо. Черт, она была очаровательна, казалась такой маленькой и хрупкой на грубой соломенной постели. И, похоже, она была в глубоком обмороке.

— Девушка… девушка? — Он даже не знал ее имени. — Очнись.

Блейн нахмурился, вспомнив, как он отшвырнул ее к сараю, ударил кулаком. Правда, бил несильно, думая, что целится в нахального тощего мальчишку, но все же…

Она казалась красивее, чем прежде, лежа с разбросанными по подушке золотисто-рыжими волосами. Длинные ресницы чуть подрагивали.

Он снова выругался и подошел к окну, открыл его настежь, впустив прохладный свежий воздух. Потом вернулся и увидел, что она наконец зашевелилась.

— Пить… — Это был слабый, едва слышный шепот. Она прикоснулась рукой к горлу.

Ее невероятные темно-синие глаза открылись, остановившись на нем. Мольба, которую он увидел в их светящейся глубине, разбудила в нем нечто такое, чем он, по его мнению, не обладал.

— Немного… вина…

Он направился к двери, распахнул ее. Шум снизу ворвался через коридор в сырую узкую комнату.

— Эй, хозяин! — закричал Блейн.

Из пивного зала доносились смех, пение, крики вместе с запахом дыма, жира и эля.

— Хозяин! — рявкнул он.

Ответа не было. Бесполезно. Никто ни черта не слышал.

Он еще раз бросил взгляд на лежавшую на кровати девушку. Она не сдвинулась ни на йоту; более того, глаза ее снова закрылись.

Блейн зашагал к началу лестницы.

— Проклятье… хозяин! — снова закричал он, и на этот раз красное жирное лицо трактирщика возникло у подножия лестницы.

— Принеси мне вина. Побольше. Да поживее!

Он повернулся и вошел в комнату.

— Все в порядке, сейчас принесут…

Он замолчал. Кровать была пуста, если не считать старого серого покрывала. Такой же пустой была и комната. Он был наедине с бедной мебелью да ставнями, хлопающими на ветру.

Блейн бросился к окну и успел заметить стройную фигурку, скачущую на белой лошади сквозь мрак. Слишком поздно он увидел дерево, толстые ветви которого расположились на расстоянии прыжка из окна комнаты постоялого двора.

— Маленькая лгунишка. — Блейн заскрежетал зубами и перекинул ногу через подоконник, чтобы погнаться за ней. Никто не должен взять верх над Волком из Кендрика. Никто.

Затем он пожал плечами и залез внутрь. Даже лучше, что она убежала, мрачно решил он. Что-то в этой девушке завораживало, и ему это не нравилось. Она заставила его отвлечься от той задачи, которая стояла перед ним. Он должен думать только о лесе и ожерелье Ниссы. И о сне, который был его проводником к заветной добыче.

Он не мог позволить, чтобы его внимание занимала какая-то маленькая упрямая девчонка с розовым чувственным ртом и глазами, сияющими ярче любых драгоценных камней, которые он когда-либо видел. Пускай едет в лес сегодня ночью, если она так решила. Можно не сомневаться, что завтра он натолкнется на ее безжизненное тело.

И винить она должна только себя.

Блейн из Кендрика отвернулся от окна, и когда принесли вино, и выпил его сам — до последней капли. Но когда он наконец упал на узкую кровать, где совсем недавно лежала упрямая девчонка, он не мог не думать о ней.

Думать о том, увидит ли он ее еще когда-нибудь.

Думай про ожерелье, сказал он себе. И про принцессу.

А еще лучше, представь, как будешь целовать принцессу. И лежать с ней в постели.

Ему никогда не доводилось целовать принцесс, и он с нетерпением ждал этого момента. Думай об этом.

Но когда ночь начала переползать в утро и холодный осенний воздух наполнил комнату, он вдруг осознал, что представляет, как целует огневолосую девушку с веснушками на прекрасном лице, девушку, которая отказалась даже назвать свое имя.

Высоко над деревьями забрезжила бледная перламутровая заря, когда Уиллоу оседлала Мунбим и снова отправилась в путь. Прошлой ночью она въехала в Гиблый лес после полуночи, в самый темный час, и даже она, которая гордилась своей отвагой и здравым смыслом, чувствовала тревожное покалывание в затылке, когда ее кобылица шла рысью под зловещими узловатыми ветвями огромных черных деревьев. Ни единый лучик луны не освещал дорогу, но Уиллоу продвигалась вперед медленно и настойчиво, не обращая внимания на ухающую сову, которая металась между ветвями и, казалось, преследовала ее, на горящие красные глаза призрачных ночных существ, которые время от времени бросали на нее взгляды и снова исчезали в густых кустах.