Остров острых ощущений - Мария Жукова-Гладкова

Иван Захарович встретил нас в огромном холле своего загородного особняка, по очереди облобызал, в очередной раз сказал, что мне нужно прибавить в весе килограммов пятьдесят, чтобы ему понравиться, Татьяне заявил, что она прекрасна, как всегда.

Когда мы вошли в знакомую столовую, за накрытым столом уже сидел известный мне Соломон Моисеевич Зельдин, знаменитый в нашем городе специалист по антиквариату, с которым Иван Захарович в молодости (когда оба были молодыми) познакомился на Севере, куда они оба попали по принуждению. Иван Захарович всегда умел окружить себя полезными ему людьми (во всех видах деятельности), взял над Соломоном Моисеевичем покровительство, а потом, насколько мне известно, они на протяжении всей жизни очень плодотворно друг с другом сотрудничали. В частности, этот особняк и городскую квартиру Ивана Захаровича частично помогал обставлять Зельдин.

Про Соломона Моисеевича я слышала и от других людей, и узнавала из самых неожиданных источников. Он на самом деле был специалистом экстра-класса. Более того, он отличался патологической честностью (как выразился один знакомый сотрудник органов) и клиентов не обманывал никогда. Если вещь была ценной, он давал за нее высокую цену, а не покупал по дешевке. Если вещь ценности не представляла, он никому не впаривал ее как дорогую старину. Поэтому отбоя от клиентов у него не было, но он работал только с теми, кого знал много лет, кого уважал и кто его самого ни разу не пытался кинуть, – или с людьми, рекомендованными этими клиентами.

При виде нас с Татьяной Соломон Моисеевич вскочил из-за стола, склонился над нашими ручками, сказал по паре комплиментов. Я знала, что слабостью Соломона Моисеевича даже в этом возрасте были женщины. Он был официально женат трижды, имел пятерых законных детей и еще троих от разных женщин. Любит всех, дружит с бывшими женами и любовницами, до сих пор засматривается на хорошеньких женщин, и помощницами у него всегда работают настоящие красотки, которые, правда, часто меняются из-за того, что выходят замуж. Устроить личную жизнь помогает Соломон Моисеевич.

– Юлечка, Танечка, вы до сих пор не замужем? – с искренней печалью в голосе воскликнул Соломон Моисеевич. – Ну как так можно? Такие красивые девочки! Куда смотрят эти мужчины? Юлечка еще такая известная! Иван, о чем ты думаешь? Почему ты еще не нашел женихов Юлечке и Танечке? Вон у тебя есть такой симпатичный молодой человек…

Взгляд Соломона Моисеевича упал на Виталю. «Симпатичным молодым человеком» Виталю не называл никто и никогда, правда, он очень нравится моей маме, но из-за того, что на него можно положиться. Именно Виталя поддержал ее, когда все считали, что я погибла в Сибири. Возможно, я и согласилась с ним тогда жить вместе из чувства благодарности – он и отца моего в больницу устраивал, когда после известия о моей гибели у того случился сердечный приступ…

– У меня есть на примете очень достойные молодые люди, – не оставлял попыток устроить личную жизнь всем знакомым Соломон Моисеевич. – Я хочу, чтобы они попали в хорошие руки.

Я тут же вспомнила тетку, которую видела в холдинге, и сказала, что мне на днях уже предлагали взять одного мужчину в хорошие руки – ест все, к туалету приучен, еще и ремонт может сделать. Потом я посмотрела на Ивана Захаровича и заметила, что тот мужчина подошел бы ему. Иван Захарович уже открыл рот, чтобы заорать, но я пояснила, что имею в виду хорошие руки, а он, насколько мне известно, собрался делать ремонт городской квартиры.

– Девочки со своей личной жизнью сами разберутся, – заявил Иван Захарович Соломону Моисеевичу, не удостоив меня ответом, и пригласил всех к столу. Это было что-то новенькое. Обычно Иван Захарович влезает с комментариями, по крайней мере моей личной жизни.

На вопрос о том, нет ли у нас каких-то новостей, Татьяна рассказала про сегодняшних гостей.

– К вам воры не должны бы наведываться, – серьезно заметил Иван Захарович. – Все знают, что вы под моим покровительством, да и в правоохранительных органах у Юли полно знакомых.

– Это серьезные воры знают, – заметил Соломон Моисеевич. – А сейчас массу преступлений совершают оставшиеся без работы гастарбайтеры, наркоманы…

– Внешность у ребят славянская, и на наркоманов они не похожи, – вставила Татьяна.

– Ну, будем надеяться, что больше не полезут, – заявил Иван Захарович и предложил приступать к трапезе.

Неужели не придал значения нашему сообщению? На него это не похоже.

Развитие событий последовало после трапезы. Иван Захарович придерживается принципа: вначале гостя накормить надо, потом вопросы задавать. Правда, он не задавал. Он рассказывал и объяснял. На пару с Соломоном Моисеевичем.

На стол был выставлен вместительный кубок, принесенный Виталей откуда-то из глубины дома.

– Как утверждает наш уважаемый Соломон Моисеевич, кубок серебряный, золоченый, семнадцатого века, – сообщил Иван Захарович нейтральным тоном.

Мы с Татьяной моргнули.

– Если Соломон Моисеевич утверждает, то так и есть… – начала я.

Старик тут же пустился в пространные объяснения, которые я не в состоянии воспроизвести, но я на самом деле в таких вопросах готова верить ему на слово.

– А откуда он? – спросила Татьяна. – Вы клад нашли?

– Юля нашла, – сказал Сухоруков. – На пару с Пашей. Только они ничего не поняли.

– Я отродясь никаких старинных кубков не находила, а Пашка вообще обычно из горла пьет или из банки. Ему кубки без надобности, и ему даже в голову не придет их искать.

– Если Юля нашла, то почему кубок у вас? – ехидненько спросила Татьяна.

Иван Захарович опять не удостоил нас ответом и кивнул Витале. Тот включил видеомагнитофон, подключенный к огромному телевизору. На экране вскоре возникла запись, сделанная Пашкой в квартире убитого бизнесмена Николая Свиридова. Виталя остановил на нужном месте, потом увеличил изображение.

Я взяла в руки кубок, повертела, осмотрела со всех сторон, передала Татьяне. На экране кубок стоял в ряду других и в общем и целом вписывался в этот ряд. По крайней мере мы с Пашкой его никак не выделили. Он точно не бросался в глаза.

– А этот спортсмен не мог его получить на каких-то соревнованиях в советские времена? – спросила Татьяна.

– Ты соображаешь, что несешь? – заорал Иван Захарович.

– Танечка! – сложил руки на груди Соломон Моисеевич.

Виталя просто покрутил пальцем у виска.

– Вы не дослушали до конца, – встряла я. – А я поняла, что имела в виду Татьяна.

Я сама успела в детстве и отрочестве позаниматься спортом, и отец мой занимался довольно долго – и все эти годы пришлись на советские времена. У него осталось много кубков, ваз, салатниц, настенные часы и много всякой всячины. В советские времена каждое крупное предприятие регулярно проводило соревнования по различным видам спорта. На заводах имелись тренеры, инструкторы, свои базы, стадионы, бассейны, лагеря. Поскольку все должны были где-то числиться (существовала статья за тунеядство), многие спортсмены, как тогда говорили, были «на подвеске» в одной или другой организации. Они за них выступали на многочисленных спартакиадах, турнирах и просто товарищеских матчах, за это получали зарплату. Городские и районные власти тоже проводили соревнования.