Хаски и его учитель белый кот. Том III - Жоубао Бучи Жоу

раньше, все было бы кончено. Что бы мне тогда оставалось делать?! Это ты втянул два бренных мира во все это! Нет, только подумай, весь такой из себя ярчайшая звезда небосклона Юйхэн, Бессмертный Бэйдоу, что ты натворил?! Это ты ничего не сделал! Я же просто использовал оставленный тобой пространственно-временной разлом, чтобы овладеть тайной первой запретной техники и вновь открыть Пространственно-временные Врата Жизни и Смерти… Ха-ха-ха… Ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха…

С его губ сорвался смех, липкий, как паутина, и жуткий, словно кружащийся над головой стервятник.

Этот смех вертелся как уж на сковородке, то поднимался, то опускался, вытекая с кровью из уголков рта Ши Мэя. Магические руны на его теле начали бледнеть и исчезать, но ему было все равно. Все свои силы он бросил на то, чтобы оскорблять и проклинать человека, который стоял перед ним.

Неважно, было то искушение сердца или сердечная привязанность…

Все исчезло под проливным дождем.

Возможно, он недооценил Чу Ваньнина или слишком переоценил себя. Раньше его переполняло тщеславие при мысли о том, что Чу Ваньнин может стать игрушкой в его руках, и после того, как его великая цель будет достигнута, можно будет поднять ее и наиграться всласть. Ему не нужна была его жизнь, но в этот момент…

— Если смогу начать все сначала… — в персиковых глазах полыхало пламя гнева и блестела холодная сталь. Закрыв рукой свое раненое плечо, Ши Мэй продолжил, — …я убью тебя!

Последние магические руны на его теле исчезли, после чего исчез и наполнявший тело Ши Мэя мощный духовный поток.

Лежащий на земле человек вновь превратился в обычную прекрасную костяную бабочку.

Задыхаясь, Ши Мэй смотрел на Чу Ваньнина сквозь завесу дождя.

Только что он использовал свою самую смертоносную технику — «Занять у Бога»[302.4]. Когда-то в гостинице на Острове Линьлин он уже использовал этот трюк перед перерожденным Мо Жанем.

Эта техника по сути представляла собой принятие чудодейственной пилюли. Сама таблетка была закалена кровью Тасянь-Цзюня, что позволяло ему получить силу Мо Жаня примерно на то время, которого хватило бы, чтобы сгорела одна палочка благовоний.

Хотя эффект от таблетки нельзя было сравнить с истинной силой Мо Жаня, и время действия лекарства было очень коротким, но в большинстве случаев этого было достаточно, чтобы решить все проблемы.

Но на сей раз за отмеренное ему короткое время ему не удалось победить Чу Ваньнина, так что теперь он окончательно исчерпал все свои возможности[302.5].

Он очень ясно это понимал.

Стоявший неподалеку Сюэ Мэн окаменел. В растерянности он хрипло позвал:

— Учитель?.. Ши Мэй?

Хотя его голос был очень слаб, Ши Мэй упал не так далеко от Сюэ Мэна и, услышав его, повернул голову. Когда их глаза встретились, все мысли окончательено покинули разум Сюэ Мэна.

Какое-то время Ши Мэй просто смотрел на него, потом его взгляд вспыхнул, а на красивом лице появилась грустная улыбка.

— Молодой хозяин…

Потрясенный Сюэ Мэн вздрогнул.

Словно во сне, он будто бы вновь увидел Ши Мэя из прошлого. У него был тот же взгляд и то же лицо, кроме того, он был так жалок и слаб. Ши Мэй же не стал тратить время на пустые слова и просто протянул руку в сторону Сюэ Мэна.

Сюэ Мэн стоял на краю барьера. Нужно было сделать лишь шаг вперед… нет, полшага было бы достаточно, чтобы…

Однако именно в этот момент из вонзившегося в землю неподалеку Бугуя вырвалась вспышка света! На мгновение все растерялись. Все взгляды устремились к Бугую, который без всякой причины вдруг заполыхал алым огнем, а потом опять вспыхнул сине-зеленым пламенем, затем вновь алым, снова сине-зеленым, и так больше десятка раз, прежде чем исходящее от него пламя превратилось в единый невероятно мощный духовный поток!

Мэй Ханьсюэ крикнул:

— Осторожнее! — и оттащил Сюэ Мэна, который почти вышел за пределы защитного барьера.

Сразу после этого они увидели, как, подняв бурю, Бугуй оторвался от земли и, подобно падающей звезде, пронесся по небосклону, устремившись прямо к запретной зоне на горе Хоу.

Это явление видели и те заклинатели, которые на горе сошлись в битве с марионетками Вэйци Чжэньлун. Люди были поражены и напуганы:

— Что это?!

— В чем дело?

Прищурившись, Ши Мэй внимательно присмотрелся к алому столбу пламени, вспыхнувшему на горе Хоу. Когда красный свет отразился в его зрачках, он сжал пальцы в кулак так, что ногти вонзились в ладони, и закрыл глаза, прислушиваясь к каким-то внутренним ощущениям. Через некоторое время он словно что-то понял и резко открыл глаза. На его лице отразился восторг на грани экстаза:

— Тасянь-Цзюнь!

Чу Ваньнин резко обернулся, лицо его побледнело.

Ши Мэй расхохотался, а затем с хищным блеском в глазах воскликнул:

— Он не умер... ха-ха... на самом деле он не умер!

Непонятно откуда только сила взялась, но в следующий момент он уже поднялся с земли и, прежде чем кто-то успел хоть как-то отреагировать, быстро нажал на несколько акупунктурных точек, останавливая кровотечение. Расправив окровавленную одежду, он в один миг взлетел на черепичный карниз, преодолев эту преграду в несколько прыжков, и нырнул в раскинувшийся за дворцом сад.

— Учитель...

Чу Ваньнин не мог медлить ни минуты. Повернув голову, он бросил короткий взгляд на Сюэ Мэна, после чего обратился к Мэй Ханьсюэ:

— Пожалуйста, позаботься о нем, — и тут же взмыл в воздух, следуя за удаляющейся фигурой Ши Мэя.

В ловкости и легкости движений Ши Мэй не уступал своему учителю, так что какое-то время эти двое просто следовали друг за другом. Ши Мэй никак не мог оторваться от Чу Ваньнина, но и Чу Ваньнин не мог его догнать. В мгновение ока они добрались до горы Хоу, но сцены, что предстала перед их глазами, оказалось достаточно, чтобы оба остановились и в ужасе замерли.

Глава 303. Пик Сышэн. Сюэ Мэн из прошлой жизни

После того как Чу Ваньнин применил технику Разрывания Трупа, перед Дорогой Мученичества образовалась бездонная пропасть. Словно шумный водопад, дождевая вода стекала в это ущелье.

Над пропастью спиной к ним стоял мужчина в черно-золотом одеянии. Сжимая длинный меч в вытянутой руке, он направлял бьющую из него энергию в небесную высь.

Услышав движение за спиной, мужчина чуть шевельнул пальцами и медленно повернул голову.

Это был Мо Жань!

Под завывания северного ветра сердце Чу Ваньнина словно разрубили топором. Все