Современный детектив. Большая антология. Книга 12 - Андреас Грубер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я никого не убивал, — возразил он.
— Если не считать Манфреда Штука и Онассиса.
— Вы имеете в виду курьера UPS и снайпера?
— Да. Этот сотрудник был одним из наших лучших людей. Его младшему мальчику завтра исполнится девять.
— Прекратите этот театр, Ира. Ведь мы оба знаем правду. Штук и Онассис живы.
— Нет. — Ира грустно покачала головой и вылила в раковину последний глоток воды. — Я сама видела трупы.
— Вы лжете! — Ян выглядел так, словно в его теле распрямилась пружина, которая до этого находилась под давлением. — Этого не может быть.
— Хочу напомнить: вы сами казнили Штука. Это слышали миллионы. А моя дочь это видела.
Ян напряженно мигнул. Его губы побелели. Ира чувствовала, как он размышляет, как ищет объяснения.
— Ей показалось, что она видела, — ответил он после продолжительной паузы. Потом указал на пол, в двух метрах от мойки. — Это произошло как раз здесь. Я успокоил Штука, дал ему быстродействующую анестезию. Высокопроцентный флунитрацепам. Он обездвиживает на семьдесят два часа, и человек после этого ничего не может вспомнить. Потом я воспользовался пугачом, чтобы каждый мог хорошо слышать выстрел по радио. — Ян подошел к раковине и распахнул дверцу под ней. — Ваша дочь отсюда могла все хорошо видеть. Но это был только блеф.
«Это было бы возможно, но…» — Ира в раздумье уставилась на стакан, который все еще держала в руках. — Но что же с Онассисом?
— Он… значит… я…
Глаза Яна нервно бегали по кухне и не находили, за что зацепиться. Вопрос, казалось, обеспокоил его еще больше, чем тот, насчет курьера UPS.
— На это у меня нет объяснения, — начал он. Затем добавил тихо, как будто говоря сам с собой: — Возможно, он был не на той стороне.
— На стороне Шувалова?
«Мог ли он быть агентом?»
— Ну да. — Ян дернулся. — Пойдемте! — Он указал Ире оружием путь обратно в студию. Вернувшись туда, показал вверх, на шахту вентиляции. — Он работал на мафию. Я должен был раскрыть Онассиса. Он намеренно устроил наверху так много шума. — Ян взволнованно бегал по студии. — Да, так оно и было! За кулисами разыгралась война. Гораздо более крупная, чем могли слышать по радио.
— Что вы имеете в виду?
— Захват заложников был божьим даром для мафии. Сначала они посчитали меня чокнутым. Как и остальной мир. Но чем дольше я с вами вел переговоры, тем больше сомнений возникало у Шувалова. Он спросил себя: «А если главный прокурор дважды обманул меня? Что, если я заплатил семьсот пятьдесят тысяч евро за то, что моя дочь еще жива и через два дня будет свидетельствовать против меня?»
— Так, — кивнула Ира. — У вас и Мариуса есть сходные интересы в одном пункте: вы оба хотите заполучить Леони. Есть лишь одно маленькое отличие — он хочет ее убить.
— И поэтому Шувалов должен был воспрепятствовать штурму студии. — Тело Яна снова напряглось. — Любой ценой. Меня же ни в коем случае нельзя было убивать, прежде чем станет ясно, что на самом деле случилось с Леони. Понимаете, какая ерунда? Мафия саботирует штурм. Мариус Шувалов оказался вашим тайным союзником, Ира. Чем дольше вы вели переговоры, тем больше возрастала опасность для Леони.
— И для Фауста.
— Верно. Если бы речь шла только о процессе, он мог бы соединить Леони со мной по телефону. Но он же получил грязные деньги. Шувалов ни при каких обстоятельствах не должен был узнать, что его дочь еще жива. Фауст обязан был заставить меня замолчать. Как можно скорее. Поэтому он оказал давление на Штойера, чтобы саботировать мероприятия по расследованию и отстранить вас от переговоров. Он хотел штурмовать любой ценой.
Ира покачала головой.
— Что-то в этой истории не сходится. Почему же тогда нет в живых ни Штука, ни Онассиса? Онассис ведь не мог застрелиться по ошибке?
— Встречный вопрос: долго ли вы исследовали трупы?
Ира заколебалась.
— Штойер открыл мешок для трупа, и я заглянула туда.
— Я так и думал. Могу спорить, что они еще живы.
«Значит, здесь должен быть замешан еще и Штойер. — Ира откинула голову и на мгновение прикрыла глаза. — Но это лишено всякого смысла».
23
— Вы совершаете большую ошибку!
— А вы должны радоваться, что я еще не отстранил вас от руководства командой.
Обоих спорщиков разделял лишь массивный письменный стол Штойера в командном пункте на десятом этаже. Гетц двумя минутами ранее ворвался в офис шефа спецназа, захлопнув за собой дверь. Ира уже больше часа находилась у террориста, и они ничего о ней не слышали.
По радио звучала запись с хитами восьмидесятых. Хотя время следующего раунда Casch Call еще не было объявлено, передачу транслировали почти все двести пятьдесят радиостанций Германии. Перед своими приемниками собралось столько же народу, как в 1954 году, когда в Берне случилось чудо и Германия стала чемпионом мира по футболу.
— Вы что, Гетц, совсем спятили?
В помещении они были одни, но оба говорили раздраженным шепотом, чтобы никто снаружи не мог уловить что-нибудь из конфиденциального разговора.
— Что это вы себе вообразили? Что я без объяснений смирюсь с тем, что вы позволяете сбежать подозреваемой? Да кто вы такой? Вы покидаете без предупреждения свою команду, тушите какую-то горящую забегаловку на заднем дворе и с отстраненной от дел подозреваемой вламываетесь к главному прокурору, вместо того чтобы здесь, на месте, беспокоиться об освобождении заложников. А теперь снова хотите улизнуть?
— У меня есть подготовка пилота вертолета, как вы знаете. Леони приземлится в Тегеле самое большее через пятьдесят минут. Я могу быстро и надежно доставить ее к зданию МСВ.
— Нет.
Штойер оперся пальцами на свой стол. Он выглядел как спринтер перед стартовым выстрелом.
— Но почему? Мы не можем здесь никому доверять. Фауст ведь должен был с кем-то работать. У Мариуса Шувалова наверняка тоже среди нас есть агент. Если вы дадите мне задание, я смогу лично гарантировать жизнь и благополучие Леони.
— Не люблю повторять. Вообще мне бы следовало полностью отстранить вас от дел, как Иру Замин. Но, к сожалению, вы еще здесь понадобитесь. — Штойер
