Паранойя. Почему я - Полина Раевская

Он согласно кивает, а я все еще не могу поверить.

Мне очень хотелось вернуться к тому непринужденному общению, которое было у нас в начале осени, но я не смела и надеяться, что Илья сам предложит остаться друзьями, и хотя понимаю сейчас, что вряд ли это хорошая идея, отказаться не хватает сил.

Мне нужен хотя бы один человек, с которым я могла бы быть честной. Поэтому, улыбнувшись, тоже согласно киваю.

– Тогда я выбираю фильм? – заключает Илья.

– Выбирай, а я пока немного уберу этот кошмар, – поморщившись, обвожу взглядом валяющийся возле кровати мусор.

– Брось, завтра придет домработница.

– Нет, я не могу на это смотреть.

– Ну, как знаешь. Только я тебе не помощник, наклоняться не могу, – смущенно признается он, отчего у меня вновь все сжимается внутри.

– Отдыхай. Я сама разберусь, – мягко заверяю его и, спохватившись, уточняю. – А когда приедут твои родители?

– Они не приедут. Это моя квартира. Мне как стукнуло восемнадцать, сразу стал жить отдельно.

– Везет, – вздыхаю тяжело, принимаясь за уборку. Пока собираю мусор в мешок, мы обсуждаем, какой посмотреть фильм. Остановившись на триллере «Семь» с Брэдом Питтом, идем на кухню и, обнаружив в холодильнике несколько сортов сыра, купленного заботливой мамой Ильи, делаем сырную тарелку к пиву. Не то, чтобы я его любила, но сейчас ужасно захотелось.

Когда Илья с подносом уходит на второй этаж, у меня начинает звонить телефон. На дисплее высвечивается имя Долгова.

Как и всегда, у меня учащается пульс. Но, помедлив, сбрасываю звонок и ставлю телефон на беззвучный режим.

Наверное, нужно отправить какую-то смс, чтобы не волновался, но не хочу. Я все еще под впечатлением от разговора и мне снова обидно. К черту его волнение! Пусть о жене своей волнуется и играет добропорядочного муженька.

Да. Ревность снова взяла надо мной верх и, как я ни старалась напомнить себе, к чему это привело в прошлый раз, пересилить себя не смогла. Бросаю телефон в сумку в прихожей с намерением перезвонить позже и иду смотреть фильм.

Переключиться, конечно, удается не сразу. Мысли то и дело возвращаются к Долгову. Я боюсь его гнева, а то, что он разозлится, даже не сомневаюсь.

Нервно кусая губы и едва сдерживаясь, чтобы не броситься писать смс, сижу, как на иголках первые пятнадцать минут фильма, пока Илья не начинает строить предположения касательно убийцы. В какой-то момент меня тоже захватывает, и беспокойство отступает. Даже кажется глупым и смешным.

В конце концов, что такого в том, что не ответила на звонок? Может, я уже спать легла или кто-то из родных рядом. Да куча всяких причин может быть!

Успокоенная собственной логикой, полностью сосредотачиваюсь на фильме. Смотрим мы его с Ильёй почти молча. Терехин лежит на кровати и жуёт сыр, я сижу в кресле напротив и пью уже вторую бутылку пива. С одной стороны, все это выглядит странно и немного неловко, но на душе легко оттого, что между нами больше нет нерешенных вопросов. И пусть, как осенью, уже никогда не будет, все же мы вполне можем без надрыва находиться в одной компании.

Постепенно от выпитого пива и предыдущей бессонной ночи меня начинает клонить в сон. Сама не замечаю, как проваливаюсь в него. Но выспаться, как следует, не удается.

– Зай, просыпайся, – шепчет вскоре Илья, нежно гладя меня по лицу, убирая с него волосы.

– Сейчас, еще пару минут и поеду, – решив, что он по этой причине меня будит, бормочу невнятно.

– За тобой приехали, заюш, ждут.

– Кто приехал? – моментально проснувшись, испуганно оглядываюсь, ничего не понимая.

Я ведь сказала маме, что поехала к Илье. Неужели Долгов? О, Господи! Он что, совсем с ума сошёл?!

Разволновавшись, торопливо собираюсь и выхожу вместе с Ильёй на лестничную клетку, где меня ожидает какой-то двухметровый амбал.

– Наденьте, – вытаскивает он из спортивной сумки огромную, темно-синюю, мужскую куртку с капюшоном и белым значком "Nike" во всю спину.

– Вы кто? – нахмурившись, смотрю на его квадратное лицо. И почему все эти «торпеды», как на подбор похожи на троллей?

– Я от Сергея Эльдаровича, – подтверждает он мои опасения, отчего под ложечкой начинает неприятно ныть. Тем не менее, виду, что струхнула, не подаю и, вскинув голову, ровным голосом уточняю:

– И что он просил передать?

– Что ждет вас внизу.

– Он здесь? Но там же охрана! – мгновенно слетает с меня маска невозмутимости.

– Надевайте, я вас выведу, – цедит мужчина сквозь зубы и вручает мне куртку. Спорить, естественно, нет смысла, но я все же в целях безопасности достаю телефон и с ужасом смотрю на кучу гневных сообщений, последнее из которых гласит:

«Если ты сейчас же не возьмешь трубку, я приеду за тобой и тогда пеняй на себя!»

Едва сдерживая страдальческий стон, беру дрожащими руками протянутую куртку. Переодевшись, прячу волосы под капюшон и прощаюсь с Ильей.

– Может, тебя проводить? – обеспокоенно спрашивает он, недоверчиво глядя на амбала.

– Не надо. Отдыхай. Спасибо тебе за… все. Извини за беспокойство!

– Все нормально, – заверяет он, сжав мою руку. – Напиши потом.

Натянуто улыбнувшись, киваю и, дождавшись, когда за ним закроется дверь квартиры, на деревянных ногах иду следом за моим конвоиром.

Мне страшно. Безумно, дико, невыносимо страшно. Если Долгов сорвался среди ночи, дело совсем дрянь. И я убеждаюсь в этом, выйдя на соседнюю улицу.

Серёжа курит возле машины и смотрит на меня так, что по телу пробегает нервная дрожь. В который раз за последние десять минут жалею, что не ответила на его чертов звонок.

В машину садимся, ничего друг другу не говоря.

– Что ты здесь делаешь? – не выдержав напряжения, спрашиваю тихо, когда трогаемся с места. Я стараюсь не смотреть в его сторону, но чувствую на себе его пристальный взгляд, обжигающий кожу.

– По – моему, это я должен спрашивать, что ты забыла в два часа ночи в квартире этого додика. Тебе совсем его не жаль? Или наоборот, так жалко стало, что ты решила ему дать? – издевательски осведомляется он.

– Ты в своем уме?! Что ты несешь? – перевожу на него возмущенный взгляд, хоть и понимаю, что он имеет полное право так думать. Нужно было сразу ехать домой, а не фильмы смотреть.

– То и несу, на что даешь поводы, – отзывается он холодно и с неприятным смешком добавляет. –  Вы, бабы – народ жалостливый, так что расклад вполне реальный.

– Нет никаких раскладов! Я просто приехала его попроведовать и поговорить. Да, уснула, пока смотрели фильм, но.... Мы не более, чем друзья.

– А-а вон оно что, – смеется Долгов, качая головой с таким видом, словно услышал непроходимую глупость. – Вот лучше бы ты не подставляла бедолагу лишний раз.