Покрова Ахерона - Евгения Витальевна Кретова

– Это древний город, – тихо пояснил Ираль, заметив, как землянка погладила стену. – Его стены выдолблены еще нашими предками, не знавшими Ка́ю… Неба то есть… Каждое поколение – новый ярус, все дальше от поверхности.

Огонек метнулся резко вправо, выпрыгнул в большой зал и растаял.

Здесь ощущался простор и пустота. Наталья, почти привыкшая к полумраку, едва различала очертания зала – прозрачные и тонкие, будто стебли, колонны тянулись к сводам, упирались в них, рассеивали призрачно-желтый свет с поверхности планеты. Воздух здесь оказался влажным и липким, пропитанным восковыми травами и дымом. Они, собственно, шли на этот дым, который струился по полу тонкими нитями.

С каждым шагом становилось светлее – светильники горели ярче, их желтовато-оранжевые лучи падали на стены, золотили их гладь. И терялись в необъятной высоте сводов.

– Ираль Танакэ Смиринг, старший из рода Танакэ, сеном Адальяр, – громко возвестили перед ними. Зычный голос, подхваченный эхо, многократно усилился и рассыпался в вышине.

Ираль крепче взял Наталью за руку и шагнул вместе с ней на шаг вперед.

Они оказались на абсолютно круглой площадке в центре зала, прямо под сводом. По край – узкие каменные скамьи, гладко отполированные, полупрозрачные, вероятно, выполненные из того же материала, что колонны-стебли. Круглые плафоны на длинных серебристых тросах спускались с потолка, освещая спешившую к ним навстречу даму в свободном пурпурно-красном одеянии, напоминавшем японское кимоно.

Высокая прическа и обилие золотых украшений подсказывало Наталье – перед ней сама царица.

Немолодая, с благородной и величественной осанкой, она оказалась прямой противоположностью высокому и подтянутому Иралю. Низенькая, начинающая полнеть, с маленькими глазками-бусинками бледно-голубого цвета и ледяной улыбкой, от которой у Натальи съежился желудок.

– Дорогой мой! – причитала она. – Наконец-то… Образумился.

Наталья насторожилась: опять эта улыбка на губах Ираля. Оставив руку Натальи, он шагнул навстречу матери, раскрыл объятия. Но вместо них, склонился в поклоне, припал к руке. И только затем обнял мать. Та прижала его к себе, ласково похлопала по спине:

– Ну-ну, к чему эти церемонии…Боялась, что опоздаю, и советник Фаиси успеет тебя увезти в резиденцию к Ирганам…

За ее спиной появлялись один за другим другие обитатели резиденции. Наталья ловила на себе удивленные взгляды. Считала про себя, пытаясь унять собственный страх – он поднимался из глубины, медленно заполнял сознание. Жгучий, животный. Наталья чувствовала, как клириканцы один за другим касаются ее сознания, считывая и пытаясь понять то, что не сказано – кто она и что здесь делает.

– Он пытался, – сообщил Ираль и замолчал: мать перевела взгляд на притихшую Наталью. Нити Чи Ба отделились от нее, опутали невидимо девушку, заставив ту побледнеть еще больше. Ираль встал так, чтобы разорвать зрительный контакт и дать Наталье возможность вздохнуть. И без того прямая спина клириканки вытянулась, плечи окаменели.

Схватила лацкан кителя сына, рывком притянула его к себе:

– Кто это? – спросила отрывисто.

Ираль выдержал паузу, дождался, чтобы все присутствующие обратились в слух:

– Моя оайли…

Мать побледнела, ткань кителя в ее руках затрещала.

– Что? – Выдохнула. – Ты бредишь?.. Мальчик мой, я знала, что длительные перелеты и постоянные скачки́ через транзакции пагубно сказываются на физическом здоровье…

– Ни в коем случае. Я здоров и счастлив как никогда. – Он шагнул к Наталье. – Наталья – моя жена. Мой цвет лежит на ней, ее кровь коснулась моей крови.

Мать отшатнулась:

– Этого не может быть…

– И тем не менее, это правда. Ты можешь легко проверить, – он встал за спиной Натальи, положил руки на девичьи плечи.

Наталья не понимала ни слова – догадывалась по интонации, кроме последней фразы, сказанной на интерлингве. После нее, точнее, момента, когда Ираль положил свои ладони на ее плечи, она почувствовала, что начинает видеть иначе. Оранжево-желтое раздражение струйками дыма поднималось над королевой, удивление серебристо-голубым с примесью кружилось вокруг остальных присутствующих. Девушка медленно повернула голову, взглянула через плечо на клириканца. Тот невозмутимо смотрел прямо перед собой.

Царица шагнула к ней, посмотрела пристально, зло.

– Скажи, – велела. – Что́ ты видела?

Она говорила таким тоном, что Наталья поняла – речь не о простом видении, не о пейзажах и не о дороге на Клирик.

«О чем она?»

Ираль незаметно сжал ее плечо.

Никаких подсказок. «Старайся слышать» – так он сказал, готовя ее к встрече с матерью. Перед глазами встало то странное, что видела она во время их единственного поцелуя. Его же она видела – она была совершенно в этом уверена – в боксе на станции Аб Суантан, когда она до судорог замерзла, а Ираль согревал ее своими неожиданными объятиями.

«Слушай ветер», – посоветовал он тогда. Как тогда, она прикрыла глаза, прислушалась. Как тогда слышала дыхание клириканца за спиной, и так же неожиданно пришло ощущение защищенности. Девушка расправила плечи, втянула носом воздух. Запах горячих камней донесся до нее. И дуновение раскаленного ветра, нежное касание по лицу, шее, невесомый поцелуй в губы как предвестник сегодняшнего поцелуя. Тогда перед ней тоже расстелилась пустыня. Только полуденная, знойная, в которой порывистый ветер рвал кривые гребни барханов и уносил вдаль, а яркое синее небо отражалось в океане. Светящийся силуэт щербатого спутника Иргили и темный корпус орбитальной станции Клирик-1 высоко над горизонтом.

«Мой дом», – сказал тогда Ираль.

Наталья открыла глаза и повторила видение:

– Оранжевый закат. Пустыня. Горячий ветер рвет темные гребни барханов. И сине-голубой океан, в нем отражается почти разрушенный Иргиль и станция Клирик-1. Это дом Ираля.

Царица отшатнулась, схватилась за сердце. К ней подскочили несколько слуг, подставили под ноги кресло и усадили в него. Клириканка словно заведенная кукла качала головой:

– Но зачем? Она же… Она же…

Царица старательно подбирала слова.

– Все верно, она с Земли. Курсант Академии Космофлота и воспитанница Боза Удгрина.

Взгляд матери остановился на Ирале:

– Я знаю, кто она, – воскликнула резко. – Я же смотрю инфосводки! Из всех женщин галактики ты выбрал самую неподходящую.

– Почему? Потому что я не принадлежу вашей расе? – Наталья прохрипела – не ожидала, что голос сядет настолько сильно.

Царица испепеляюще посмотрела на нее, в упор.

– Потому что ты меченая!

Она отстранилась, шумно выдохнула, отгораживаясь от девушки, будто от прокаженной.

– О, сын… Не так я представляла нашу встречу.

Ираль молчал. Распрямился и, окинув взглядом присутствующих, громко произнес:

– Я выполнил требование протокола, я нашел оайли… – Царица всхлипнула. – И я заявляю свои права на трон Клирика и вверенных протекторатов. На ближайшем Совете Рода я намерен сделать официальное заявление, которое будет внесено в Книгу Рода и вступлю в свои права.

Мать растерялась:

– На ближайшем? Но заседание через три дня, Ираль… Ты не успеешь соблюсти формальности, народ не поймет. Ее