Истории стеклянного города. Детективное агенство «Глаз» - Виктория Никитин

О да, этот малец подкинул им немало сюрпризов. Судя по рассказу Шарга и по тому, что они наблюдали прямо сейчас, Ромэн был менталистом, что само по себе невероятно, так как способность к ментальной магии была доступна только космолитам, да и то не всем. И вот этот факт заставлял их полностью пересмотреть их теорию преступления, особенно был непонятен маршрут Ромэна сразу же после того, как его посетил дворецкий. После разговора с Лемарой после чего горячий юноша срывается с места и на крылатом скакуне сразу же мчится в Дарманский банк. После банка, с очевидно потяжелевшим кошельком, парень скрывается в недрах Карпового квартала. Но что он делал в доме троля, Шарг так и не смог выяснить, эти двое тут же скрылись в защищённом подвале. А вот дальше, Ромэн возвращается в свой дом, меняет скакуна на закрытую карету без опознавательных знаков и сам садится на козлы, снова направляется в дом мастера Хримпуза, откуда уводит сговорчивую и послушную Лемару и приводит её не куда-нибудь, а прямиком в храм Берегини. Не трудно догадаться, зачем.

Получив полный отчёт, Жасмин и Лекс согласились с Шаргом, что пока действовать рано, надо дать парню сыграть эту комедию до конца. Хотя риск того, что он увезёт девушку в неизвестном направлении вместе с драгоценностями был, они всё же засели в кустах и стали ждать.

А пока Жасмин усилено думала о катализаторе, который запустил всю эту цепную реакцию, о той маленькой несостыковке, а главное: что делал дворецкий в доме Ромэна?

– Мне, кажется, дело стало яснее. – отозвался Шарг, который наверняка также раздумывал о шероховатостях. – Ромэн подчинил своей магии Хармана или самого Нурмана, и те сами открыли сейф и отдали ему драгоценности, а дворецкий с ним в сговоре.

– Дворецкий?

– Да, это же логично – улыбнулся дроу белоснежными клыками. – Дом Де’Прамир беден, вот дворецкий и позарился на дармовую прибыль. Ромэн же должен был как-то попасть в дом и выкрасть артефакты? Не думаю, что Хаман и Нурман стали бы беспрепятственно впускать родича, особенно учитывая, что этот положил глаз на невесту сына.

Шарг путает традиции дроу и первого дома. Это у дроу не принять родственников на порог или объявить кровавую вражду собственному брату в порядке вещей, а вот у аристократов всё гораздо сложнее и зачастую они связаны сводом правил и законов гораздо сильнее, чем узники. Что бы там не было между Харманом и Ромэном, но Нурман не посмел бы выгнать племянника с порога собственного дома.

– Подчинение ментальной магии не действует на космолитов – высказала Жасмин совсем не тот довод, о котором подумала.

– И всё же это зависит от силы – неожиданно поправил её Лекс, обычно именно она была экспертом по аристократии и истории домов.

– То, о чём ты говоришь, не может быть. – фыркнула Жасмин – я могу поверить в то, что каким-то своеобразным образом магия, которой был лишён Нармаз Би‘Прамир, вернулась к сыну и по законам магии его можно было бы принять в первый дом, но он не может быть сильнее главы рода и его наследника… – на последних словах её горячность спала и она как-то разом стушевалась, прошептав еле слышно – или может?

Ни Лес, ни Шарг ничего не ответили, такой поворот событий не был чем-то уникальным, и в истории уже бывало, что младшим детям рода, или вообще правнукам, еле-еле достигшим совершеннолетия, приходится взять бразды правления в обход всех старших родичей. Но даже несмотря на непредсказуемость магии, Жасмин впервые слышала, чтобы ветвь, ставшая Би, то есть перешедшая во второй дом, буквально через поколение восстановилась, особенно по мужской линии и тем более, если при зачатии не были использованы артефакты рода. Магия она, конечно, подруга капризная, но и её хаосу должен же быть хоть какой-то предел.

– Идёт – прошептал Лекс, получше спрятавшись в кустах, хотя в этом не было сильной необходимости, так как Жасмин наложила на них невидимость и щит немоты, в этом месте магический фон был стабильным, и они под этим щитом могли хоть танцы с бубнами танцевать, никто их не услышит.

Ромэн вышел из кельи, за ним вышел хмурый жрец, облачённый в парадную белую рясу.

– Жрецу влетит – прокомментировал Шарг.

И он был прав. После ряда тайных браков лет этак сто назад, совершённых жрецом Валенти, император запретил проводить обряды бракосочетания без дозволения близких родственников или опекунов молодоженов. Ох и наворотил тогда этот жрец, связывая налево и направо тайных влюблённых узами брака, но, когда под эту романтическую лихорадку попали несколько девушек из первых домов, выскочив замуж за хорошеньких и обаятельных конюхов и лакеев, аристократы забили тревогу. А после того как единственная дочь рода Де’Зурнах и единственный наследник рода Де’Гранж также обвенчались под куполом Берегини, чуть не обрекая род Де’Гранж на вымирание, император не только изловил ретивого жреца Валенти, но и запретил тайные браки.

– Интересно, как он уговорил жреца?

– Или заставил – Жасмин указала пальцем на голову, намекая на силу Ромэна.

– А жрец разве сможет провести ритуал под принуждением? – удивился Шарг.

– Не знаю – ответила Жасмин.

А Ромэн тем временем подошёл к карете, где до этого покорно ждала Лемара, проговорил что-то девушке, и та послушно вышла из кареты и последовала за ним в храм. Жрец же подошёл к огромным, в три человеческих роста дверям храма и не с первого раза, но всё же открыл их, пропуская брачующихся вперёд. Партнёры еле-еле успели прошмыгнуть в закрывающуюся за вошедшими дверь и присели на самый дальний ряд стульев.

Жрец же постоял несколько секунд, глядя на статую Берегини, на алтарь, осмотрелся по сторонам, увидел Ромэна и Лемару, удивился, помахал головой и кивнув самому себе, с конфуженным лицом направился к постаменту статуи.

– Конфуз – прошептала Жасмин, поняв каким образом Ромэн собирался добиться ритуала.

– Что? – не понял Лекс, в магии космолитов он плохо разбирался, особенно в ментальной её части.

– Посмотри на движения жреца – Жасмин указала на мужчину в белой рясе, который копошился в нише у подножья статуи, что-то бормоча себе под нос. Он то и дело что-то вытаскивал оттуда, разглядывал, клал обратно – жрец полностью растерян и очень плохо понимает, что делает. Люди под этим заклятием действуют в основном по привычке, в итоге совершая именно те действия, которые от них требуются, но сами они мало понимают, что происходит, любая попытка сосредоточиться терпит крах.

– И это не подчинение? – полуутвердительно, полувопросительно заявил Лекс.

– И это не подчинение – подтвердила Жасмин.

– Умён – с долей восхищения констатировал Лекс.

И вот это не вязалось с тем образом озлобленного, растерянного и подавленного юного мужчины, с которым они встретились утром. Ромэн не показался им интриганом, способным придумать такой замысловатый план. Но… даже если предположить, что Шарг прав, и он на самом деле не только смог воздействовать на главу или на наследника рода, и выкрасть артефакты, то чего он так долго ждал? Добровольного согласия Лемары?