От шелка до кремния. 10 лидеров, которые объединили мир - Джеффри Гартен
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В шестнадцать Филд покинул дом и устроился работать к А. Т. Стюарту, владельцу крупнейшего универсального магазина Нью-Йорка. За три месяца он стал успешным продавцом, но вскоре ушел, чтобы вести бухгалтерию и управлять бумажной фабрикой брата в Ли. Через некоторое время Филд оставил канцелярскую работу и перешел на работу торговым представителем компании, проявляя свой талант продавца и активно привлекая оптовых покупателей. В 1840 году он женился на подруге детства Мэри Байрон Стоун, которая родила ему семерых детей. В тот же год он ушел с фабрики брата и стал партнером нью-йоркской оптовой бумажной компании Root & Co., не подозревая, что та испытывала финансовые трудности.
Вскоре компания объявила о банкротстве. Руководство назначило Филда ответственным за расчет с кредиторами, которые могли получить лишь 30 центов за доллар. Это был болезненный опыт, но простая и учтивая манера общения расположила к Филду кредиторов, к тому же они прекрасно понимали, что сам он ни в чем не виноват. Имея опыт работы в трех компаниях и богатство в виде деловых связей, в 1843 году Филд решил открыть компанию Cyrus W. Field & Co. Он планировал заполнить брешь в оптовых продажах и реализовывать высокосортную бумагу для подарочных книг, бланков и финансовых операций; печатать облигации, проспекты и контракты; изготавливать именные канцелярские принадлежности для важных клиентов. Америка бурно развивалась, ее аппетиты на роскошь росли, и компания Сайруса процветала. Между 1846 и 1849 годами Cyrus W. Field & Co. наторговала на сумму около миллиона долларов, что было невероятно по тем временам. Компания стала крупнейшим поставщиком бумаги в Нью-Йорке, а сам Филд — одним из пятидесяти богатейших людей города.
Жил он по средствам. Переехал в особняк в районе Грамерси-парка, нанял французского декоратора для оформления интерьера в стиле Людовика XIV с итальянскими драпировками и персидскими коврами. Он обзавелся большой библиотекой, солнечной верандой и помещением для экипажа и лошадей. Вскоре по рекомендации врача Филду пришлось поменять свой бешеный ритм. Рассчитывая совместить отдых и работу, он начал ездить по миру и смотреть, как развиваются другие страны. В 1849 году он отправился с женой в Европу, но его график все равно был сумасшедшим. За пять месяцев путешествия они посетили многие крупные города Англии, Шотландии, Ирландии, Италии, Австрии, Германии, Бельгии, и в каждом разыскивали крупных предпринимателей, интересующихся новыми идеями.
Впечатленный европейскими технологиями, Филд отправлял домой товары, которые должны были помочь его бумажной продукции победить в конкурентной борьбе с европейской, в том числе печатное оборудование и сырье вроде хлорной извести и кальцинированной соды. Особый восторг у него вызвала промышленная Англия с ее передовыми железными дорогами, телеграфом, фабриками и литейными цехами. Его вдохновил британский дух новаторства и оптимизма, свойственный развивающейся империи. Британия была сильнейшей державой, она контролировала моря, мировые финансы и торговлю. В Лондоне активно строились дороги, порты, канализация, тюрьмы, прокладывались телеграфные линии, как и подобало ведущей столице мира.
В 1853 году Филд отправился в очередное путешествие, на этот раз по Центральной и Южной Америке. Он посетил Панаму, Колумбию, Перу, Боливию и Эквадор. Его поразило, насколько изолированы друг от друга города в тех странах, где мало дорог, телеграфных линий, газет, он был удивлен, насколько плохо связаны эти страны с остальным миром. Увиденное натолкнуло его на мысль, что если бы эти связи существовали, они бы значительно расширили торговлю и открыли новые возможности для капиталовложений.
Бумажный бизнес Филда процветал и в его отсутствие. В 1853 году он, уже будучи сказочно богатым, решил выплатить кредиторам Root & Co. те 70 % долга, который они не получили, несмотря на то, что у него не было перед ними официальных обязательств. Кредиторы были поражены и безмерно благодарны, и репутация Филда в коммерческих кругах стала еще лучше. Занимая столь уверенное положение, он мог начинать собирать средства для нового предприятия.
Удивляться, что Сайрус Филд задумал столь грандиозный проект прокладки трансатлантического кабеля, не стоит. Америка быстро догоняла европейскую промышленную революцию, и именно смелые идеи лежали в основе изменений. Страна развивалась во всех направлениях: в 1820-х годах был построен канал Эри и другие внутренние водные пути, затем появились паровозы, прокатилась волна строительства железных дорог в 1830-х годах, в 1840-х годах стал распространяться телеграф. Интерес к образованию и науке резко возрос, промышленность начала развиваться на всей территории страны, подскочили объемы международной торговли, натуральное хозяйство уступало место коммерческому сельскому хозяйству, миллионы людей переезжали из деревень в города. Набирала популярность новая доктрина «Явного предначертания», согласно которой Америка должна была не только занять территорию Северной Америки, но расширить свои границы до самой Азии и Латинской Америки. Вторая половина XIX века была эрой промышленных магнатов, таких как Джей Гулд, Корнелиус Вандербильт, Эндрю Карнеги и Джон Рокфеллер, которые были обязаны успехом только себе. Главная разница между Великобританией и Америкой заключалась в том, что британский капитал формировала империя и в основном за счет развернутой ею мировой торговли, тогда как американцы зарабатывали деньги, исследуя огромные возможности внутреннего рынка.
Это фундаментальное различие космополитической Британии и периферийной Америки сыграет решающую роль в кампании Филда по связыванию двух континентов телеграфом. Несмотря на то что поезда приобрели огромную популярность, по сути, они выполняли ту же работу, что и лошади — перемещали товары и людей, пусть даже с большей скоростью и в больших объемах. Телеграф, напротив, был чем-то почти волшебным: он превращал реальные слова в невидимый код, сокращая долгий путь написанного слова до невидимой вспышки в проводах. Телеграф обгонял лошадь, голубя и поезд со скоростью, какую до его появления никто даже не мог себе представить.
Первые патенты на телеграф были выданы в 1837 году: один в Англии Уильяму Фотергилу Куку и сэру Чарльзу Уитстону, другой в США Сэмюэлу Морзе, придумавшему код, позволявший передавать числа и буквы по кабелю. В 1843 году Морзе получил государственное финансирование на то, чтобы показать работу своей системы тире и точек скептически настроенным конгрессменам. Спустя год Морзе отправил показательное сообщение из железнодорожного депо Балтимора в здание Верховного суда в Вашингтоне: «Чудны дела твои, Господи». Примерно в это же время в Англии Кук демонстрировал эффективность кабеля протяженностью двадцать километров — от вокзала Паддингтон в центре Лондона до станции Вест Драйтон на его западной окраине.
Электрический телеграф был прорывом не только в скорости, но и в стоимости. Благодаря этому сочетанию он очень быстро занял место в повседневной жизни. Если в 1846 году в США была всего одна работающая линия телеграфа, то в 1850 году было проложено уже девятнадцать тысяч километров линий, которыми управляли двадцать различных компаний[136]. В 1852 году их протяженность увеличилась вдвое. Всего за несколько лет отправка телеграмм в США стала обыденным делом, а в континентальной Европе кабели протянулись из Германии и Австрии в Россию, Францию, Испанию, Швейцарию и Италию.