Сын города - Том Поллок

Фил поднял голову, прислушался, потом заметил, что Бет проснулась и устало ей улыбнулся.

– Узнаешь звук? – спросил он.

– Поезд?

– Не просто поезд: это твоя Рельсовая химера. Та, которую ты встретила в ночь нашего знакомства. Она уже два дня за нами следует, держась настолько близко, насколько позволяют рельсы. Как думаешь, чего она хочет?

Бет покачала головой:

– Начнем с того, что я даже не знаю, почему она меня подобрала.

На лице парня расцвела широкая улыбка:

– Серьезно? Ты даже этого не знаешь? Очевидно же – ты была пассажиром. Ты хотела отправиться куда-нибудь – куда угодно – и она это почувствовала. Призраки подбирают пассажиров: они помнят, что это было их работой. Пассажиры делают их счастливыми.

Он потянулся и прислонился к стене рядом с девушкой:

– Однако, что она хочет от тебя теперь, когда ты со мной, остается только гадать. Может, винит тебя, что ее помял тот товарняк; может, жаждет мести. С другой стороны, может, ей просто одиноко, и она ищет друга. Рельсовые химеры довольно непостоянны и в лучшие времена, а после того, через что прошла эта, она без сомнения будет немного потявкивать.

Бет вздрогнула. Память о столкновении с огромными призрачными машинами вплавилась в ее тело. Она сжалась и потянула край толстовки на колени.

– Холодно?

– Нет, – решительно ответила Бет, – практикуюсь для будущей карьеры акробатки.

Фил, испускающий удивительное количество тепла, обнял девушку одной рукой, неловко ткнув ее костлявым бедром.

– Все хорошо. Вдали от рельсов она и нескольких минут не протянет. Будем держаться от них подальше, и все будет в порядке. Кроме того, ты теперь со мной.

Бет фыркнула:

– Сомневаюсь, что это залог безопасности, Фил. Но спасибо.

– Справедливое замечание, но вот что я тебе скажу: я сделаю все возможное, чтобы меня убили раньше тебя. Нет ничего справедливей этого, правда?

Бет коротко вздрогнула, когда он заговорил о своей смерти. Это было первым, что он сообщил ей о себе: «Кто-то пытается убить меня».

– Да уж, – пробормотала она, заставляя себя улыбнуться. – Очень любезно.

– Уверена, что это то место?

– Абсолютно.

Пальцы мистера Брэдли барабанили по стопочке фотографий, которые они распечатали на его домашнем принтере. Кара хорошо их знала, потому что взяты они были с ее мобильника. Хотелось бы ей удивиться, узнав, что у Пола нет недавних фотографий дочери.

На всякий случай она также распечатала несколько копий рисунка тощего мальчика; вдруг им повезет встретить кого-то, кто его признает.

Он заколебался, но потом сказал:

– Парва, ты лучшая подруга Бет. Я хочу, чтобы ты знала, если она не… ну, если мы не… – пробормотал он, – ну, тогда я сожалею.

Кара вздрогнула, но не ответила.

Его слова полились в тишину:

– Бет всегда была больше маминой дочкой, дочкой Мэриэнн, чем моей. Когда Мэриэнн умерла, я… я ушел в себя, как будто меня там заперли. – Он сглотнул. – Я не мог выйти к Бет. Пытался, внутренне пытался найти способ заставить себя, но не мог дотянуться до нее.

«Это она вам не позволяла, – подумала Кара. – Будь на ее месте я, тоже бы не позволила».

– Я просто, – продолжал он, – не знал, как подступиться с заботой. Было не за что зацепиться. Я не очень-то в этом хорош: в том, что касается эмоций, я имею в виду. Естественно, не получалось. Что мне еще оставалось делать?

Кара не могла заставить себя ответить какой-нибудь банальностью. Она закусила губу, а потом спокойно ответила:

– Стараться сильнее.

Она выбралась из машины и потопала к покосившимся деревянным ступенькам. Услышала за спиной, как хлопнула дверь автомобиля: мистер Брэдли тоже вышел и последовал за ней. Сопя, он поднимался по лестнице позади Кары.

– Давайте, мистер Би, – подбодрила девушка, пытаясь замять неловкий момент, – вам полезно потренироваться. Бьюсь об заклад, она… – Кара затихла.

– Что? – спросил он, но потом увидел и тоже затих.

Мост перед ними обрывался. Ступеньки впереди были разнесены в клочья: концы досок торчали в темноте, как обломанные грязные ногти.

Было невероятно темно. Ни один из уличных фонарей не горел, и бетонную прогалину позади пустыря было не разглядеть. На другой стороне на мгновение слабо мигнул свет, едва нарушая мрак, и снова погас.

Мистер Брэдли выглядел ошеломленным.

– Как же мы… – забормотал он, но Кара уже спрыгнула.

Когда девушка приземлилась, под ее ногами затрещало стекло. С земли она гораздо лучше рассмотрела пустырь. Ее дыхание сбилось.

Все было разворочено.

Уличные фонари были выкорчеваны, словно металлические деревья, из бетона торчали провода-корни с налипшими комьями земли. Землю устилали осколки стеклянных ламп.

Она услышала свистящее дыхание и сдавленное ругательство. Мистер Брэдли остановился у нее за спиной.

– Что здесь произошло? – изумленно спросил он.

Кара попыталась ответить, но ее горло сжалось, и девушка не смогла выдавить ни слова. Она пялилась на место, где, как она думала, ее будет ждать лучшая подруга, но видела только последствия вандализма.

На противоположной стороне пустыря снова вспыхнул свет. Пока он горел, что-то блеснуло у Кары под ногой, и она сдавленно вскрикнула.

– Что там?! – заорал мистер Брэдли.

Когда свет снова мигнул, Кара указала вниз. Отрубленная рука вцепилась в груду досок, бывших раньше ступеньками моста. Мужчина рухнул на колени и потянулся к ней.

– О Боже, о боже… – его голос дрогнул, а потом в нем послышалось облегчение. – Парва, все в порядке… – и он поднял руку. – Посмотри, Парва, она не настоящая… Ой! Она стеклянная, она сделана из стекла!

Рука была безупречной: кости, мышцы, даже поры кожи, все было сделано из гладкого стекла, а тонкие нити тускло-серого металла пронизали ее вместо вен и артерий.

На другой стороне пустыря снова вспыхнул и потух свет. Мистер Брэдли все стоял, дивясь стеклянной рукой, но Кара, обойдя его, направилась к источнику света. Тихий хрипящий звук прорезал темноту: прерывающееся слабое дыхание, Кара почувствовала, как ее сердце затрепетало.

Свет вновь зажегся, и Кара наконец ясно увидела его источник. Она бросилась бежать, опустившись на колени рядом с ним.

Стеклянная женщина повернула голову с широко распахнутыми глазами, как будто почувствовала приближение Кары, но не могла ее увидеть. Руки и ноги оканчивались обрубками, рваными огрызками, присыпанными сверкающей пылью, как будто конечности были раздроблены в порошок. Кара видела легкие сквозь прозрачную кожу. Каждый раз, когда женщина вдыхала, легкие сжимались и стеклянное сердце билось, и с каждым его ударом провода, проходящие сквозь нее, зажигались.