Змееносец - Николай Степанов

– Но почему никто не бьет тревогу? Если есть жертвы, пропали люди…

– А ты представляешь, каким это станет ударом по основному источнику доходов Инварса? Стоит заявить, что путешествие на ту сторону небезопасно, и сначала рухнут туристические, а за ними и страховые компании. На планете может такое начаться! Представь, что завтра половина трудоспособного населения проснется безработными. Опять же вполне вероятно, что случай в Гудалане окажется единичным. Хотя после визита вчерашних типов в офис «Ранга» во мне все сильнее растет уверенность в том, что одними гудаланскими Вратами дело не ограничится.

– Тогда почему ты до сих пор не пошла в полицию и не выложила им все эти доводы? – Вероника отдавала должное информированности своей временной коллеги, но ее не оставляло чувство, что дамочка лишь играет роль разбитной журналистки. Как-то ее логическое построение и даже речь, когда Мадлена увлекалась, не вязалась с образом раскрепощенной глупой бабенки, которой она пыталась выглядеть на Земле. Решив пока не ломать голову над тем, что ее, в общем-то, не касается, девушка продолжила внимательно слушать рассуждения Злавадской.

– Полицейские терпеть не могут вмешательства гражданских, в особенности – журналистов. У них на руках, скорее всего, те же факты, что и у меня, а то и больше. Мне в этом деле вот что непонятно. – Злавадская автоматически мило улыбнулась шагавшему им навстречу широкоплечему мужчине и слегка поправила и без того идеально уложенную стрижку. – Пропускная способность Гудаланских Врат – двадцать человек туда и столько же обратно, то есть по два с половиной процента на человека за один проход. В отчете кпошников об остаточной мощности Врат фигурирует цифра в пять процентов, что соответствует тем двум пришельцам, которые были уложены привратником и не смогли вернуться. Но Тич писал на форуме, что налетчиков было полтора десятка. Где еще двенадцать процентов мощности?

– Мадлена, ты своими цифрами мне окончательно забила мозги. Что еще за двенадцать процентов?

– Обычная математика, до.… Смотри. Сорок человекопроходов – это сто процентов. Пятнадцать явилось, восемнадцать, если считать вместе с пленницами, ушло. Итого тридцать три. Прибавим потери – два человека – получится тридцать пять человекопроходов. Понятно?

– Приблизительно, – не стала уточнять больше Таркова.

– Если Тич ничего не упустил, должны быть еще пятеро. Или…

Взгляд карих глаз журналистки устремился далеко за горизонт, ее брови изогнулись, как две пантеры перед прыжком, губы вытянулись в тонкую полоску, а подбородок, казалось, стал еще острее. Дамочка остановилась, будто наткнулась на невидимую преграду.

– Мадлена, не стоит так глубоко задумываться. Тебе не идет. – Вероника даже дернула журналистку за рукав блузки.

– Сама знаю, – отмахнулась Злавадская. – Как бы эти пришельцы с собой чего не притащили да здесь не оставили. Мне срочно нужно съездить в Гудалан. Как думаешь, Ромуд отпустит?

– Да вон его дом. Придем, сама и спросишь. Только я не пойму, зачем тебе в это влезать? Других, что ли, забот нет?

– Я еще вчера все объяснила. Если хочешь, для тебя повторю персонально. Надоело работать гончей и по первому приказу человека, который в два раза тупее тебя, как угорелой нестись, куда он пошлет. Что мне поручают? Обсасывание бытовых скандалов звезд да полоскание грязного белья зажравшихся политиков. И это на канале «Невероятное рядом». Я и на Инварс-то попала совершенно случайно: хороший знакомый редактора попросил состряпать горячий матерьяльчик о провале устроителей Лунной лотереи, а все ведущие репортеры канала оказались в разъездах. Вот меня и отправили. А я им не стряпуха, я журналист! Моему чутью на сенсации завидовал весь выпуск нашего университета!

Таркова первый раз увидела Мадлену без маски вульгарной напористости и без пренебрежения во взгляде. И этот новый образ Веронике даже немного понравился.

– Пойми: здесь, на Инварсе, затевается не просто скандал, а что-то гораздо более серьезное. Оказаться в самой гуще событий и не сделать на эту тему грандиозный репортаж? Да я потом сама себе все волосы с досады повыдергиваю. Нутром чувствую – это станет настоящим взрывом в том болоте, в которое сейчас превратились средства массовой информации. А когда он, не без моего участия, произойдет, мне уже не придется бегать за сенсациями-однодневками. И мои некогда более удачливые коллеги по ремеслу станут драться за право попасть на пресс-конференции, которые я буду проводить.

– Да, планы у тебя наполеоновские!

– Мне больше импонирует Александр Македонский.

– Учти: они оба плохо кончили.

– Все мы неминуемо движемся к конечной точке жизненного пути, но далеко не все умирают великими.

– Ты поосторожней с манией величия, – предупредила Таркова. – Говорят, опасная болезнь.

– Болезни меня не пугают, как-нибудь справлюсь, а вот распахнутая настежь дверь в доме моего нового работодателя, честно говоря, настораживает.

Женщины как раз подошли к парадному входу в особняк Ромуда.

– Похоже, силовое поле не работает. Странно. Давай-ка пройдем внутрь через оранжерею, – предложила Вероника.

Они осторожно проникли в дом с восточной стороны и поднялись в гостиную на втором этаже. Снизу доносились звуки шагов и голоса мужчин. Таркова вытащила из кармана брюк пистолет вчерашнего бандита и осторожно выглянула. Через пару секунд она вернулась к журналистке.

– Мой телефон не работает, вызови полицию со своего, – прошептала девушка.

– Не могу, – пожала плечами Злавадская, – у моего та же проблема. И камера почему-то не включается. Твой ретранслятор функционирует?

– Скажи что-нибудь по-инварски – узнаю.

Не идеально, но прибор работал. Когда Ромуд вручал его девушке, заметил, что это новейшая разработка – таких пока даже в продаже нет. Правда, переводил он лишь с инварского на интернациональный и обратно.

– Держи. Пользоваться умеешь? – Вероника передала оружие Мадлене. – Я подберусь поближе, тут плохо слышно, о чем они говорят.

– Стрелять я умею, но как бы в кого не попасть.

– Кроме меня и Ромуда, других запретных целей не существует.

Таркова встала возле распахнутой двери и сразу услышала звонкий тенор:

– Рахмуд, ты дом хорошо осмотрел? Никого больше нет?

– Чисто.

– Как этот хлыщ? Скоро в себя придет?

– Прошу прощения, хозяин, я не знал, что он окажется таким хлипким. Но через полчаса должен оклематься.

– Ждать некогда, мои силы на исходе. Магия сейчас очень нестабильна, того и гляди совсем иссякнет. Если сюда нагрянет полиция… Кстати, почему никто не следит за дорогой? Совсем распустились! Жовш, где ты отыскал этих разгильдяев?! Ты и ты – быстро к окнам. Смотреть в оба! Если бы я не потратил слишком много энергии на поиск и блокировку здешних Врат, быстрее бы сам справился.