Однажды в Париже - Дмитрий Федотов

— Уходите, господин де Голль! Я побегу к госпоже маркизе, она все уладит, я уверен. А вы — уходите!

Последнее слово Ротру произнес слишком громко, и де Марсийак его услышал.

— Я тоже против того, чтобы вы бились с нашим аббатом, — сказал он, подходя. — Но у меня со зрением все в порядке, я не спотыкаюсь о ковры и не налетаю на стены. Я за него, господин де Голль. Не беспокойтесь, о нашем поединке никто не узнает. Мы будем драться в саду госпожи де Рамбуйе.

— Думаете, кто-то из этих господ способен молчать дольше десяти минут? — спросил Анри, указывая на лестницу.

— Ради вас — вряд ли, — усмехнулся принц. — А вот ради меня, точнее ради моего батюшки, эти господа охотно солгут. Допустим, мы поспорили о некоем фехтовальном приеме и решили провести в саду учебную схватку. Они рады будут соврать, потому что…

— …потом будут веселиться: как ловко им удалось обмануть короля и кардинала, — закончил де Голль.

Аббат не слышал этого разговора. Его страстная душа, ослепнув от ярости, выстроила вокруг себя некий особый мирок, и сейчас в этом мирке принц де Марсийак выступал секундантом де Гонди. В предвкушении дуэли подслеповатый фантазер и задира разминался со шпагой, делая выпады и поражая воображаемого врага.

— Не все ли вам равно? — спросил молодой де Ларошфуко.

Анри повернулся к Ротру.

— Вы дали обещание, — напомнил он.

— Да, господин де Голль. Я все сделаю.

— Отлично! Господин де Марсийак, неплохо бы сравнить наши шпаги.

— Если мы сделаем это, все поймут, что поединок настоящий.

— Да и так поймут…

— Так они с чистой совестью скажут, что не видели серьезных приготовлений к дуэли. Положимся на судьбу и на свое мастерство.

Анри кивнул. Принц ему нравился все больше. «Умен, храбр, благороден, красив… Верно, далеко пойдет — достойный отпрыск древнего рода…»

— Где тут выход в сад, господин де Марсийак? — спросил он.

— Господа, — громко заговорил принц, — мы с господином де Голлем поспорили о сущей мелочи — о положении корпуса при выполнении удара из двойной финты, парада и рипоста! Мы выйдем в сад, проведем две-три учебные схватки и вернемся. А вы ступайте к нашей несравненной Артенис. Негоже оставлять без внимания гостеприимную хозяйку.

Если бы Анри дрался с кем-то другим, незнакомым, гости маркизы встали бы у всех окон, ведущих в сад. Но речь шла о возможных неприятностях для будущего герцога де Ларошфуко — и никто не захотел выступить свидетелем дуэли.

Де Гонди, увидев, что лейтенант и принц идут к двери, ведущей в сад, устремился следом. Но Ротру ловко перехватил его и стал что-то нашептывать на ухо. Аббат выслушал только первую фразу, потом резко оттолкнул драматурга и первым выскочил в сад.

Там было все необходимое для схватки: широкие дорожки и просторные газоны между рядами смоковниц. Вот только некстати начался снегопад — последний февральский снегопад, надо думать, та прощальная метель, после которой наступает весна.

— Защищайтесь, месье! — встав напротив де Марсийака, закричал аббат.

— Сейчас, — хладнокровно ответил молодой человек и, вступив в эту нелепую схватку, через несколько секунд выбил шпагу из рук де Гонди. Отлетевший клинок застрял в кроне смоковницы. Аббат нагнулся и завертелся, пытаясь высмотреть оружие на прошлогодней траве, которую прикрыл тонкий слой снега.

— Предлагаю до первой крови, — сказал де Голль, которому де Марсийак стал симпатичен. — В конце концов, не вы оскорбили даму.

— Я невысокого мнения об этой даме, — высокомерно ответил принц.

— Ну, как вам угодно…

Оба встали в позицию и скрестили клинки.

Поединок сначала был неспешным — противники изучали друг друга.

Аббат, выйдя на газон, вертел головой и неуклюже поворачивался, все еще пытаясь сообразить, куда улетела его шпага. Наконец он наткнулся задом на ствол смоковницы. Везение его было таким, что шпага выскользнула из голой кроны и воткнулась в землю, пригвоздив огромную розетку на туфлях аббата и чиркнув острием по лицу.

Де Гонди вскрикнул и схватился за щеку. Увидев на пальцах кровь и не поняв сослепу, что произошло, он растерялся.

— Я ранен! — воскликнул он. — Помогите!..

Принц и лейтенант невольно прервали поединок и повернулись к нему.

— Посмотрите, что там с этим несчастным, месье, — предложил Анри. — Я со спины на вас не нападу.

И пока его противник был занят аббатом, де Голль огляделся по сторонам.

Оказалось, что в сад отеля Рамбуйе выходили и окна особняка герцога де Шеврёза.

Этого господина, законного супруга Шевретты, при дворе считали полным ничтожеством до такой степени, что полностью отрицали его участие в интригах жены. Поэтому все кары, предназначенные Шевретте, его не касались. Он жил то в своем владении Дампьер, то в Париже и заботился о детях — их в семействе было пятеро. Видимо, сейчас герцог был в Париже — если судить по открытым окнам его кабинета. Может, только что приехал и приказал проветрить помещение?

Возле открытого окна стояли двое мужчин. Один был де Голлю незнаком, но второго он узнал сразу. Да и как не узнать эту круглую физиономию с крючковатым носом! Лейтенант достаточно на нее насмотрелся в Пале-Кардиналь.

В кабинете герцога де Шеврёза стоял беглый поэт Адан Бийо!

— Господин де Марсийак! — воскликнул Анри. — Не уходите, мы продолжим схватку, я сейчас вернусь!

Он вбежал в отель Рамбуйе, пронесся через вестибюль, выскочил на улицу и помчался к воротам герцогского особняка.

В дом его, однако, не впустили. Привратники божились, что герцога де Шеврёза в Париже нет, и знать не знали никакого Бийо. Правда, имя Ришелье их немного испугало, но они держались стойко.

Сильно озадаченный таким поворотом, Анри пошел обратно в отель Рамбуйе. Ему было холодно, на душе скребли те самые кошки, которых парижане считали маленькими демонами. И вдруг лейтенанта осенило: герцога в особняке может и не быть, но герцогиня запросто могла тайно вернуться в Париж! Тогда кое-что становится понятным. И присутствие Бийо в кабинете, и упрямство привратников. Так что же — значит, за спиной сочинителя стоит Шевретта?!. Значит, это все-таки «мэтр Адан»?..

В полном смятении Анри вошел в вестибюль отеля. Там его поджидал озабоченный Ротру.

— Господин де Голль, лучше вам наверх не подниматься, — шепотом, хотя, кроме двух лакеев, в вестибюле больше никого не было, сказал драматург. — Они там затевают какую-то злую шутку. На это мадемуазель Жюли мастерица. Принц де Марсийак сказал, что вы, похоже, сошли с ума — чуть ли не в разгар поединка выкрикнули что-то невнятное и сбежали. Аббат де Гонди, конечно, сразу за это ухватился и закричал, что вы сумасшедший. Так что вряд ли вас там сейчас хорошо встретят…