Демоны ее прошлого - Ирина Шевченко

— Простите, милорд, — прозвучало робко. — Мы еще не разбирали эту тему.

— Зато разбирали другие темы, которые должны помочь вам понять эту. И я не теряю надежды, что кому-то это удалось. Ну? Мисс Осгуд? Нет? Мистер Эскин? Неужели никаких мыслей?

Заметил горящие недовольством желтые глаза и отвернулся: «Нет, тебя я не спрошу. С вашей-то квалификацией, мисс Вандер-Рут, стыдно кичиться знаниями перед первогодками».

Странно, что он не подумал об этом, когда увидел, как она развеяла призрачных псов. Подцепить и разорвать чужое плетение сложнее, чем создать собственное, в младшей школе такого не преподают, а «один знакомый маг», который, по ее словам, рассказал, как нейтрализовать фобосов, должен был перед этим потратить пару лет, чтобы научить ее работать с энергетическими потоками.

— Мистер Бертон?

Реймонд утер нос и запихнул скомканный платок в карман.

— Ну, родительское проклятие — оно сильнее, потому что… как бы это… Оно сочетает в себе элементы других проклятий… Да?

— Да, — ободряюще кивнул ректор. — Скажете, каких именно?

— Ну это… Кровное проклятие, да? Кровь-то одна. Родственное. Родовое тоже… Нет?

— Нет. Вернее, не всегда. Родительское проклятие может быть как персональным, то есть направленным на одного человека, так и родовым, если родители проклинают вместе со своим ребенком и его потомство. Но тут проклинающего может ждать неприятный сюрприз. Какой? Мистер Вестлей?

— Родовое проклятие без определенных ограничителей действует на весь род, а не только на потомство конкретного лица, — бодро выдал обрадованный собственной сообразительностью студент. — Получается, проклиная род своего ребенка, родители проклинают и самих себя.

— Получается, — согласился Оливер. — До конца семестра разберем несколько примеров, чтобы вам было понятнее. А пока, закрывая тему: чье проклятие, по вашему мнению, обладает более сильным действием, материнское или отцовское?

— Отцовское, — убежденно ответила смуглая брюнетка с первого ряда.

— Почему вы так думаете, мисс Поуп?

— Потому что мать… она же мать. Она не может так сильно ненавидеть своего ребенка, которого сама выносила, родила…

Оливер покачал головой: этим детям придется серьезно пересмотреть свои представления о мире, магии и в первую очередь о людях.

— Самое сильное проклятие, мисс Поуп, материнское. Именно потому, что мать выносила и родила и навсегда осталась связана со своим чадом невидимой пуповиной. Пущенное по этой пуповине проклятие неизменно достигнет цели. А ненависть… Не встречал научных обоснований этому, но отчего-то особенно сильно ненавидят тех, кого должны были бы любить, или тех, кого любили когда-то. И тут мы переходим к теме любовных проклятий. Кто даст формулировку?

К концу опроса студенты расшевелились, и Оливер в целом остался удовлетворен.

— Неплохо поработали, — проговорил он, когда вопросы закончились. — Думаю, все поняли, чего я жду от вас на зачете.

И сжал за спиной кулак. Графики! Должен был сдать их позавчера. Вильямс, старая ехидна, до конца жизни ему этого не забудет.

— Все свободны, увидимся на будущей неделе. — В пятницу он специально поставил свои часы последними, чтобы иметь возможность в случае необходимости задержать группу после занятий. Сегодня вся группа ему не нужна. — Мисс Мэйнард, останьтесь, пожалуйста. Уже есть графики зачетов по другим дисциплинам?

Она кивнула.

— Я еще не выбрал время зачета по базовому предмету, — разъяснил Оливер. — Давайте посмотрим, какие дни у группы свободны и как это сочетается с моим расписанием.

Он мог бы взять графики на кафедре, но не хотел попадаться на глаза декану. И думал исключительно о зачете, ничего другого и в мыслях не было. Почти.

«Переведусь», — мысленно простонала Нелл.

В последние дни она привыкла реагировать этим обещанием на каждое воспоминание об Оливере Райхоне, а поскольку вспоминался тот нередко, мысли порой звучали непрерывными рассуждениями о переводе. Правильные мысли. Учиться он ей все равно не даст: вон за минувшие полтора часа даже не спросил ни разу, вспомнил только, когда речь зашла о графиках.

Нелл достала из сумки папку, в которую собирала все, что касалось организационной работы, и пошла к столу куратора. Спину тянуло после вчерашней прогулки, и ноги побаливали несмотря на то, что растерла их на ночь мазью со змеиным ядом еще из запасов Оуэна. Не мешало бы размять мышцы, чтобы избавиться от ломоты, и Нелл решила, что в общежитие пойдет окружным путем. Покурит по дороге. Успокоится.

Что успокаиваться понадобится, сомнений не было. Ее уже трясло, и по мере того, как она приближалась к мужчине, волнение усиливалось.

— Вы хорошо себя чувствуете, мисс Мэйнард?

— Вполне.

Она осторожно положила перед ним папку. Очень осторожно, до последнего не разжимая пальцев. И руку отвела медленно-медленно. Потому что, если бы не сдержалась, швырнула бы ему эту папку в лицо. Зачем? Да просто так. Может быть, хоть тогда посмотрел бы на нее, а не сквозь.

Хотя нет, не нужно. Пусть не смотрит.

— Это, кажется, не расписание. — Ректор озадаченно ткнул пальцем в лежащий сверху список.

— Нет, это перечень факультативов. Зачеты… Я сейчас найду…

Потянулась к бумагам и застыла на целый миг, случайно коснувшись его пальцев. Зажмурилась, представляя, как эти пальцы сожмут сейчас ее ладонь, и… испуганно отшатнулась, когда ее желание вдруг исполнилось.

— Опять? — прошептала, чувствуя, как жар заливает лицо. — Простите, я не…

Увидела его глаза и осеклась.

Не она. Не ее желание. Его.

А она невольно вырвавшимся извинением выдала себя с головой.

«Переведусь», — подумала со странным облегчением. Словно разрешала себе и ему то, что произойдет дальше. Ведь если переведется — какая разница?

Оливер ее разрешения не дожидался. Нелл еще боролась с остатками сомнений, вертелись в затуманенном мозгу мысли о переводе, о графиках, которые нужно было сразу дать ему, и тогда обошлось бы, быть может, а ее уже обнимали, нежно, но крепко, не оставляя шансов на побег. Когда воздух кончился раньше поцелуя, стало окончательно ясно, что не обошлось бы. Не сегодня, так завтра все это случилось бы, и, наверное, именно так: началось бы нечаянным прикосновением и закончилось открывшимся в уже знакомую спальню порталом.

Вернее, не закончилось, а…

— Как в прошлый раз не будет, — зачем-то предупредила Нелл.

Не будет обмена эмоциями, этого, как он сказал, резонанса, многократно усиливающего и без того яркие ощущения…

— И пусть не будет, — согласился Оливер.

На этом слова у обоих закончились.