Код фортуны - Наталья Калинина

В трубке повисла долгая пауза. Слишком долгая и тяжелая. Алексей, не выдержав ее, чиркнул вновь зажигалкой, хоть его уже и тошнило от табака, и прикурил новую сигарету.

– Леш, почему ты со мной не поговорил? Нет, не так. Почему ты мне хотя бы раньше не сказал, не предупредил о том, что у вас меняются планы? Я бы могла Лизу у себя принять! Специально бы приехала за ней и потом отвезла! И мы бы с девочкой увиделись и провели замечательные каникулы вместе!

– Инга, – попытался он остановить ее, потому что девушка начала заводиться.

– Что Инга? Ну что – Инга?

– Я подумал, что сейчас не тот момент, когда можно тебя нагружать моей дочерью.

– «Не тот момент»! Намекаешь на возникшие у меня проблемы? Так я их решу! Решу, и сама! Ты же устранился – мои проблемы ерунда. У тебя они куда серьезней! Не спорю. Но ты даже не позвонил сразу, чтобы хоть сказать мне пару слов, спросить, как я. И у Лизы наверняка тоже не поинтересовался, а хочет ли она вообще в Питер! Решил все за ее спиной – сунул Тае деньги на расходы и билет Лизе. И довольно потер руки – никто не будет мешать могущественному Чернову решать его проблемы!

– Инга, зачем ты так? – тихо спросил он.

– А как еще? Мне Лизу жалко. Она не любит Питер. Он вызывает у нее грустные ассоциации с той поездкой, когда ты возил ее к какому-то там светилу с надеждой, что профессор избавит ее от немоты. Лиза с тех пор тот город не любит, она мне сама рассказывала! А ты ее туда – на каникулы…

– А что мне оставалось делать?! – закричал он.

– Хотя бы мне позвонить! – рявкнула она и повесила трубку.

Он долго сидел неподвижно, сжимая в кулаке мобильник. И думал о том, что все же был прав в своем нежелании звонить Инге сейчас. Ничего хорошего звонок не принес, оправдались лишь худшие предположения.

Она на него обиделась. И сейчас, наверное, плачет. Или нервно курит, как и он. Лучше бы уж курила, чем плакала. И ругала бы его – заслуженно. Но не плакала.

«Инга, не плачь», – отстучал он ей, поддавшись порыву, сообщение. Но ответа не получил.

Ей даже не было грустно. Ей было вообще никак, если такое возможно. Минувшую ночь Инга назвала бы одной из худших в своей жизни. Она уже и не помнила, когда в последний раз так плакала, даже после гибели Лёки, и не подозревала, что способна на такое бурное проявление чувств. Смешалось все: недавний потоп, гибель Лёки, грязь в прессе, размолвка с Алексеем и разочарование, связанное с его отмененной поездкой и с тем, что он не поддержал ее в тот момент, когда больше всего ей был необходим. Да, конечно, у него свои проблемы, которыми он предпочитает не делиться. А ей, наивной, хочется идеала: «и в счастье, и в горе» – вместе. Но нет, Алексей четко дал понять, что их проблемы – это проблемы каждого, не общие. Поддержку ей не оказал, от ее помощи тоже отказался.

Она встала поздно и лишний раз порадовалась тому, что вчера на всякий случай отменила все встречи. Сейчас она могла позволить себе не торопясь, в полной тишине и кажущейся беззаботности принять ванну. Инга добавила в воду травяные настои и эфирные масла, нанесла на лицо и волосы питательные маски и, закрыв глаза, отдалась во власть блаженной неги.

Сейчас думалось об Алексее уже без надрыва, без истерики, спокойно, в некоторой прострации, как под действием анальгетиков. Мысли перетекали лениво, сонно, но вместе с тем касались тех дальних уголков, к которым Инга в обычном состоянии опасалась приближаться. И даже не шокировали и не причиняли боль своей смелостью. Наверное, впервые она задумалась об их отношениях с Алексеем трезво, без розовых очков, без примеси романтики, отстраненно. Есть ли у них будущее? Этот вопрос за прошедшие полгода она задала себе впервые. Без страха, без паники, без терзаний и притягивания за уши различных оправданий. Еще несколько дней назад она и тени сомнения не допускала в том, что их отношения с Алексеем будут только развиваться. Но сейчас уже не была в этом уверена. И не вчерашний телефонный разговор стал тому причиной. Просто Инга с холодной, почти безразличной отстраненностью, без эмоций, впитавшихся в подушку вместе со слезами, вытаскивала на свет все плюсы и минусы их отношений и раскладывала на обе чаши весов.

Они с Алексеем любят друг друга. Это плюс. Лиза тоже любит Ингу – это двойное очко. У Чернова сложный характер. Это минус. Но Инга нашла к нему подход – это плюс. Они живут так далеко друг от друга – минус. И ни один из них не готов к переезду. Три минуса. Чернов женат на работе – еще один минус. Но Инга это знала и приняла – плюс.

Любовная арифметика. Простые примеры на сложение и вычитание, которые, однако, даже отличницам в этом случае даются нелегко. Инга, хоть и сдавала в школе математику на высший балл, особых склонностей к точным наукам не питала. Остается радоваться, что задача, главное условие которой – их с Алексеем отношения, относится скорее к алгебре. Потому что в геометрии с ее треугольниками и квадратами Инга была слаба.

Вода в ванной остыла, а девушка так и не пришла ни к одному верному решению. Задача, на первый взгляд казавшаяся простой – найти все плюсы и минусы и подсчитать их, – оказалась с закавыкой. Может, простая геометрическая задачка с классическим треугольником решалась бы куда проще?

– Задачки… – проворчала Инга, становясь под горячие струи душа.

Выйдя из ванной, она сделала по квартире круг и остановилась на кухне. Надо бы приготовить себе что-нибудь на ужин (обед она благополучно проспала, не говоря уж о завтраке), поесть, а потом, чтобы немного отвлечься от мыслей о Лёке и Алексее, почитать какой-нибудь незатейливый, но захватывающий детектив. И только она об этом подумала, как услышала доносящийся из гостиной звонок мобильного. Первым порывом было оставить телефон в покое. Но вдруг ей звонит Алексей (Инга даже самой себе боялась признаться, что все еще ждет от него известия, что он взял билет в Москву и летит к ней)? И она выскочила из кабинета.

Звонила невестка.

– Да, Лара? – спросила Инга, постаравшись, чтобы ее голос прозвучал нормально – без нервозности, не устало, ровно. Как обычно.

– Инга, Инга! – закричала Лара и вдруг, после короткой паузы, в которой послышался то ли вздох, то ли всхлип, зарыдала.

– Лара? Лариса, ты чего? – обескураженно пробормотала Инга, наполняясь тревогой. – Ванька?

В первую очередь подумалось о племяннике.

– Нет, Вадим, – через силу выдавила Лара. И у Инги все оборвалось внутри. Ноги так и подкосились, и девушка села прямо на ковер.

– Что с ним? – Вопрос дался через силу.

– Он… Он ушел, Инга.

Она не сразу поняла, о чем говорит невестка. И слово «ушел» в свете еще свежей трагедии с Лёкой воспринялось именно в интерпретации непоправимого горя. Маленький изящный мобильник, который она прижимала к уху, вдруг показался тяжелым, как кирпич (или это пальцы вдруг ослабли и потеряли чувствительность?), и она его чуть не выронила.