Полусолнце - Кристина Робер

Я стиснула зубы.

– Рэйкен, я смогу защитить сына. Я же ушла от него и двадцать лет живу спокойно! В моем клане пять защитников, да и никто не способен найти Блуждающую крепость – ты сама знаешь!

– Мэйко, погоди…

– Нет, это ты погоди! – Принцесса подошла ко мне. – Можешь ненавидеть меня сколько хочешь, имеешь на это право. Но ты меня обманула, ты привела меня к нему! А я была девчонкой, которая без памяти влюбилась! И я бы до конца дней не простила себе этого, если бы не ребенок, за которого я жизнь отдам! Мне плевать, что его отец – подонок. Я смотрю на этого мальчика и не вижу в нем ничего от…

Мэйко глубоко вздохнула, и я воспользовалась моментом:

– Заткнись и послушай. Жена человека, точнее хого, которому я отдала твоего ребенка, ждала двойню. И она получила свою двойню.

Мэйко смотрела на меня, глупо хлопая глазами. А потом до нее наконец дошел смысл сказанного.

– Ты… о боги… ты смогла… но как?!

– Неважно как, Мэйко. Его сестра пропала. И судя по тому, что я знаю, она может быть у него. А ты знаешь, что бывает с детьми, которые делят одну душу. Время пришло. Вопрос только в том, кто из них.

– Коджи… – отстраненно повторила Мэйко. А потом ее лицо стало серьезным. Меня всегда поражала эта ее способность отрекаться от любых эмоций ради дела. – Что ты предлагаешь?

– Для начала найти ее. Этот хого, возможно… не знаю… возможно, он влюблен в нее и уверен, что Мидори мертва. Я ищу безопасное место, чтобы наведаться в Ёми. Ты говоришь, у тебя есть сильные защитники. Я бы хотела прогуляться туда в компании одного из них.

– А твой на что?

– Нужен кто-то более уверенный. – Я бросила взгляд на Шиноту. – И… эм… менее скептически настроенный.

– О-о-о, – понимающе протянула Мэйко. – Думаешь, он тебя ненавидит?

– Таких предвзятых дураков еще поискать.

Мэйко хмыкнула и тоже посмотрела на спящего хого, а потом натянула маску на лицо.

– Найди Блуждающую крепость. Я не знаю, где мы окажемся завтра, но мой сын, когда проснется, сможет отыскать правильный путь. А из ее стен уже отправишься, куда нужно. Ты всегда сможешь остаться у нас, Рэйкен. Я и мои люди – мы защитим тебя.

Птичья принцесса еще раз взглянула на Коджи и коснулась моего плеча.

– Рэйкен, найди нас. Я буду ждать. – А потом робко обняла меня и кивнула в сторону Шиноту: – Любит он ту Мидори или лапши тебе навешал – знать не знаю. Но сны он видит о тебе.

– Что… Зачем ты послала ему такой сон?

– Не посылала. Просто заговорила видеть то, что ему приятно. А дальше он сам. – Мэйко прикоснулась к моей щеке. – Ты способна пленить любого, милая. Но, надеюсь, на этот раз ты делаешь это для своей души, а не для Хэджама. Ты ведь не собираешься отдавать этого хого ему?

Я вздрогнула, и это не укрылось от Мэйко. Она осуждающе покачала головой и взмыла в темное небо.

«Хэджам», – повторила я про себя имя, о котором последние двадцать лет избегала даже мыслей.

– Господин Хэджам, – задумчиво прошептала я и опустилась на свое одеяло. Хого спал на спине, обратив лицо к звездам. Он хмурился, а губы вздрагивали – то ли в попытках улыбнуться, то ли от сдерживаемых слов. И меня захлестнула тоска по жизни, в которой меня любили. По дням, в которых я обманчиво могла быть кем захочу – свободной, счастливой – и парить подобно птичьей принцессе, наслаждаясь обретенным могуществом, которое каждый день раскрывал во мне он. Настоящий отец Коджи и Мидори, господин Хэджам.

Рэйкен

Больше ста лет назад

Открыла я глаза будто в другой жизни. Спиной чувствовала жесткую поверхность, а на груди, наоборот, что-то теплое и мягкое. Глаза слезились словно от яркого солнца, но, поморгав, я поняла, что это всего лишь слабый свет свечи.

Сначала я испугалась, попробовала подняться, но тело пронзили боль и слабость, и я сдалась без борьбы. В тумане, наполнявшем голову, замаячили картинки недавних событий, и в груди стало так тяжело, что я зажмурилась.

– Ты лежи, не дергайся, – раздался суровый женский голос.

Ко лбу приложили что-то влажное – я вздрогнула и распахнула глаза. Передо мной было широкое лицо незнакомой женщины. В тусклом свете сложно было разглядеть его, но я заметила морщины вокруг маленьких глаз и тонкие губы.

– Вот какая рыжая, – приговаривала она, протирая мой лоб полотенцем. – Кена еще утверждала, что ты – кицунэ, да кто ей поверил? Выглядишь как обычная девица. А когда мы тебя нашли, и вовсе отключилась. Кто бы глаза твои увидел?

Женщина криво усмехнулась, оставила полотенце у меня на лбу и села рядом.

– Я не… не кицунэ я.

– Только очнулась и сразу врешь? Хитрые вы.

– Не вру. Моя мать – смертная.

– А-а-а. Полукровка, значит. И что же ты тут забыла, а? Имя-то у тебя есть?

– Рэй.

– Рэй, значит. Ты похожа на Рэй, да. Ни живая, ни мертвая, истинный дух[13]. Есть хочешь? Нет? Ну поспи тогда. Утром приду, и расскажешь. А то еле держишься.

И я даже спорить не стала.

Ни живая, ни мертвая. Наверное, так я и выглядела, и чувствовала себя в первый год на Янтарном озере. Вспомнила, как бежала на юг, от маминого взгляда, плакала, падала. Поднималась, но бежала, ни разу не остановившись. Видимо, так и упала у ворот, где меня и нашла молодая мико Кена, позвала свою мать, старушку Дороши, а та уже по доброте душевной отнесла к себе, вымыла и уложила спать.

Я уже говорила, что, несмотря на демоническую сущность, в нашем селении моего отца уважали. И к тому, что у смертной и демона родилась дочь, отнеслись спокойно. Тем более вела я себя как самый обычный ребенок, и внешность мою все восприняли как должное. А что вы хотели? Дочь кицунэ. Я была светловолосой, да еще и с рыжими глазами. Но ко мне привыкли.

Наверное, мама не подумала, что, окажись я в другом месте, буду как бельмо на глазу, а иначе зачем уговаривала меня отправиться сюда?

Когда я проснулась следующим утром, Дороши и Кена шептались в проходе. А я слышала все, не прилагая к этому никаких усилий.

– Я охраняю святилище от зла, мама, ты прекрасно знаешь это. Что люди подумают, если я возьму в ученицы девочку с такой… такой-то внешностью?

– Можно закрыть ей голову.

– А глаза? Ты же сама сказала, что по глазам даже ребенок поймет, кто она такая. Поди объясни, что никакой опасности нет. Да и нам-то откуда знать?

– Может, показать ее господину?