Мечтая о Венеции - Тревор А. Уильямс

было видно с улицы. Рядом вертелся Гилберт. Увидев Пенни, пес встал на задние лапы и радостно завилял хвостом.

– И как тебе Париж?

– Париж всегда Париж, – с улыбкой ответила Пенни.

Удовольствие, полученное ею от поездки, перевешивало огорчения по поводу несостоявшегося «грязного уик-энда» с Оуэном. Пенни схватила Гилберта за лапы и осторожно опустила на пол, после чего наклонилась, чтобы почесать лабрадора за ушами.

– А конференция? – спросила Оливия, проведя ее прямо на кухню.

– Мне очень понравилось. Съехались делегаты со всей Европы. У каждой страны свои заботы по части экологии… Оливия, а чем это пахнет? – поводив носом, спросила Пенни.

– Я купила поваренную книгу и решила поэкспериментировать с печеньем, – с легким беспокойством в голосе призналась Оливия. – Когда-то в детстве я помогала нашей тогдашней поварихе делать печенье. Захотелось вспомнить давний опыт. Хочешь попробовать?

– Еще как хочу!

Услышанное очень обрадовало Пенни, а когда она попробовала печенье, то не смогла скрыть своего удивления. Ее удивил не столько отменный вкус имбирного печенья, сколько состояние и настроение Оливии. Глядя, как та заваривает чай, Пенни думала о благотворной перемене, произошедшей с молодой хозяйкой дома.

– Оливия, смотрю на тебя и радуюсь. Улыбки, блеск в глазах. Твое отношение к жизни стало оптимистичнее. Согласна?

Оливия наполнила чашки и уселась напротив Пенни. Гилберт, как всегда, устроился между ними, завистливо поглядывая на блюдо с печеньем.

– Согласна. В четверг я была у своего врача, и мы решили, что я прекращаю принимать таблетки. После стольких месяцев. Я уже целых четыре дня живу без депрессантов. Никакого ухудшения. Мне стало даже лучше.

– Так это же потрясающе!

– Кстати, Пенни, я тебе кое-что приготовила. – Оливия протянула ей пакетик, перевязанный ленточкой. – Я очень обрадовалась твоему успеху с галереей. Это же настоящий прорыв. Вот я и решила сделать тебе небольшой подарок в память об этом событии.

Смущенная Пенни развязала ленточку, развернула упаковочную бумагу и увидела бархатную коробочку. Внутри лежала тонкая золотая цепочка, к которой крепилась миниатюрная палитра, тоже золотая. Кулон был простым, но очень изящным. Увидев на дне коробочки название ювелирной фирмы, Пенни едва не уронила подарок.

– Оливия, незачем было тратиться на меня. Я тронута твоей заботой. Чудесный подарок, просто чудесный! Ты не возражаешь, если я надену кулон?

– Ничуть. Повернись, я сама защелкну замочек. – Оливия надела на шею Пенни свой подарок и удовлетворенно кивнула. – Продавец предлагал мне купить белое золото, но я сказала ему, что с нашим цветом волос нужно настоящее золото.

– Огромное тебе спасибо! – Пенни крепко обняла Оливию. – Я очень тронута. Но повторяю: не надо было тратиться.

– Это в память о твоем успехе. И не только. Мне хотелось, чтобы золотая палитра ознаменовала нашу дружбу. Я очень рада знакомству с тобой. Пенни, ты даже не представляешь, как мне помогла!

Они весело болтали за чаем, пока Пенни не вспомнила о цели своего прихода.

– Ты решила, какое блюдо мы будем сегодня готовить?

– Открытый пирог с яйцами и спаржей. Кажется, он называется киш?

– Совершенно верно.

Продолжая разговаривать, они занялись пирогом. Путешествие в Париж утомило Пенни, и она взяла выходной. Оливия, как и в прошлый раз, отпустила экономку, и потому сейчас весь дом принадлежал им. Пенни много рассказала Оливии о детстве и условиях, в которых выросла, узнав, в свою очередь, многое о своей новой подруге. Киш удался на славу. Попробовав его, обе остались довольны.

– У киша есть одно преимущество. Его можно есть горячим и холодным. Так что, когда обаятельный мужчина постучится в твою дверь, у тебя будет чем его угостить. И сдается мне, такой мужчина появится у твоего порога достаточно скоро, – с улыбкой добавила Пенни.

– Кажется, я уже нашла его, – призналась покрасневшая Оливия.

– Не его ли ты упоминала, когда мы говорили о любви с первого взгляда?

Поколебавшись, Оливия решила рассказать Пенни все как есть. Пенни внимательно слушала.

– В университете я встречалась с несколькими парнями, но ничего серьезного из отношений с ними не получалось. А потом я встретила его. Едва его увидев, я поняла: наша встреча не случайна. Увы, едва мы начали встречаться, как умер мой отец. С тех пор наши контакты оборвались… Если совсем честно, он заваливал меня электронными письмами, но у меня не хватало сил на ответ, не говоря уже о том, чтобы встретиться с ним и куда-то пойти.

– Значит, едва увидев его, ты поняла, что это твой мужчина?

Пенни все больше захватывал феномен любви с первого взгляда. Только что она получила еще одно подтверждение. Если это так, не то ли произошло у нее с загадочным Пиратом?

– Я помню, где мы встретились, во что были оба одеты и даже какая музыка там звучала. – Оливия посмотрела на Пенни и улыбнулась. – Это было на дне рождения у подруги. Я пришла в красной мини-юбке, а музыка была ретро, из шестидесятых годов прошлого века. Песня называлась «When a Man Loves a Woman».

– О, я люблю эту песню. К своему стыду, забыла, кто ее исполнял.

– И я забыла. Но, помимо певца, все остальное помню до мелочей.

Когда Пенни дважды видела своего таинственного бородача, не звучало никакой музыки, однако и она могла до мельчайших подробностей описать его облик и одежду. Значит, и она столкнулась с феноменом любви с первого взгляда. Но что толку? Она ничего не знала о нем, а шансы снова встретить его в восьмимиллионном городе были крайне малы. Пенни мысленно одернула себя. У нее есть Оуэн, и до их поездки в Оксфорд остаются считаные дни. Ее обдало волной радостного предвкушения.

– Перси Следж!

Голос Оливии выбил ее из раздумий.

– Какой Перси? – спросила Пенни, не сразу поняв, о ком речь.

– Перси Следж. Это он исполнял «When a Man Loves a Woman». Вспомнила! Я вспомнила!

Пенни отодвинула мечты о выходных с Оуэном и поддержала Оливию улыбкой:

– А я и не знала. Теперь, когда тебе становится лучше, ты вполне можешь возобновить с ним отношения.

Оливия улыбнулась и переменила тему:

– Пенни, тебе всегда хотелось быть художницей?

Пенни кивнула:

– Мне всегда нравилось рисовать и писать маслом. Все остальное получалось у меня так себе. – Она взяла с тарелки последний кусочек пирога и поднесла ко рту, стараясь не встречаться взглядом с Гилбертом. В печальных глазах пса застыл упрек: «Ты вот ешь, а меня совсем не кормят». – И я ничуть не жалею. Я люблю заниматься творчеством, хотя пока и не получила ощутимых денег за продажу картин.

Сжалившись над псом, она бросила кусок ему, и тот мгновенно исчез в собачьей пасти.