Незнакомцы - Маргарет Петерсон Хэддикс

Возможно, так выглядела бы мама, если бы жила вАризоне.

–Говоришь, эта женщина похожа на вашу маму? ОЧЕНЬ похожа?– спросила Натали.– Она прищурилась, глядя на экран стоящего перед Финном ноутбука и читая надпись внизу.– Но… это же мама каких-то детей, которых украли вАризоне.

–Детей, которых зовут так же, как нас, и укоторых дни рождения как у нас,– сообщил Финн и повернулся кЭмме.– Если ты думаешь, что это мамина сестра-близнец… значит, у нас есть родственники – наши тёзки? Это реально?

–И что мама никогда нам о них не рассказывала?– спросил Чез. Его голос звучал дико, как будто всегда спокойный и уравновешенный Чез был на грани паники.– В тот день, когда мы впервые услышали, что их похитили… разве мама не сказала бы, что это наши родственники? Что они ей не чужие?

–Мама многого нам не рассказывала,– заметила Эмма.

И это тоже был факт. Неприятный.

–Ничего не понимаю!– пожаловался Финн. Углы рта у него задрожали, а глаза наполнились слезами.

Эмма быстро обняла брата.

–Мы всё выясним, Финни,– сказала она.– Во всём разберёмся, и спасём маму, и тех детей тоже найдут, и…

Чез обнял Финна иЭмму своими длинными руками. Но ничего не сказал.

Натали шагнула кГрейстоунам, затем взглянула на них и отступила.

–Ох уж эти мамы,– произнесла она.

–У нашей мамы были веские причины для всех её поступков, какие бы секреты она ни хранила,– заявила Эмма.– Я вэтом уверена. И она оставила нам письмо, чтобы объяснить…

–Письмо, которое вы не можете расшифровать,– насмешливо напомнила Натали.

Эмма не могла взглянуть на Финна, чтобы узнать, по-прежнему ли его глаза полны слёз или слёзы уже покатились по щекам,– потому что если бы она посмотрела на брата, то заплакала бы сама. Честно говоря, прямо сейчас Эмма не могла смотреть ни на что. Она закрыла глаза.

–А может быть… может, вы и ваша семья… ну, я не знаю… на самом деле королевской крови,– сказала Натали. Её голос теперь звучал негромко, словно она рассказывала сказку.– Ваша мама и её сестра-близнец скрывались, чтобы у вас была спокойная жизнь. Они поселились в разных штатах, но дали детям королевские фамильные имена, чтобы связь не утратилась,– вот почему вас зовут одинаково. И…– Возможно, Натали думала, что её фантастическая история утешит Грейстоунов, что уЭммы сейчас такая фаза, когда ей хочется быть принцессой, как всем тем девочкам, с которыми Эмма ходила в детский сад. Возможно, Натали думала, что Чез иФинн втайне видят себя рыцарями и аристократами.

Эмме хотелось крикнуть: «Во-первых, я нарядилась безумным учёным на Хеллоуин в садике, когда другие девочки пришли в платьях и коронах! А во-вторых – ты правда думаешь, что твоя история хоть в каком-то варианте может иметь благополучное завершение для мамы, Финна, Чеза и меня?» Но Эмма не решилась бы сказать это вслух в присутствии Финна. Пожалуй, она бы в любом случае не смогла бы сказать это вслух.

–А как выглядит папа тех похищенных детей?– спросил Чез.– Он есть на фотографиях или на видео?

Любопытство заставило Эмму открыть глаза.

Чез думал о папе гораздо чаще, чем она. Эмма это знала. Для неё папа был неизвестным, которое и не нужно для решения задачи. Она ещё не настолько хорошо разбиралась в алгебре, но знала, что иногда в задачах бывают сразу иксы и игреки и нужно найти числовое значение только для одного из них. Она совершенно не помнила папу при жизни, а потом он погиб, и ничто не могло его вернуть. А унеё были мама, Чез иФинн – и больше она ни в ком не нуждалась.

Но теперь и мама исчезла.

Видимо, у детей из Аризоны папа был жив, потому что внизу экрана стояло слово «родители».

Чез начал перематывать видео с мамой-близнецом (мамой-клоном? мамой-двойником? мамой, которая не их мама?). Эмме больше не хотелось слушать голос, который так походил на мамин и вкотором звучали тревога и страх. Но в ускоренном виде сходство ещё усилилось: именно так мама наклоняла голову, когда была расстроена. Именно такие две складки появлялись от волнения на мамином лбу, а потом исчезали, когда она пыталась казаться веселее и оптимистичнее, чем была на самом деле.

Наверное, Эмма раньше не до конца понимала, что бывали случаи, когда мама только КАЗАЛАСЬ бодрой и полной оптимизма.

Камера отъехала, и на экране появился темноволосый мужчина, стоящий рядом с мамой (не мамой). Подпись внизу гласила: «Артур Густано, отец».

–Он ниже папули,– произнёс Чез, иЭмма задумалась, понял ли он, что сказал «папуля», а не «папа».

–Ты тоже был намного ниже восемь лет назад,– заметила Натали почти извиняющимся тоном.– Так что…

–Этот человек лишь немножко выше своей жены,– перебил Чез.– А наш папа был намного выше мамы. Я это точно знаю. Я смотрел фотографии… недавно.

–Да, но ты не можешь гарантировать, что эта женщина такого же роста, как твоя мама,– сказала Натали.– Допустим, лицо и голос у неё точно такие же, но даже если они близнецы – или просто сёстры…

–Замолчи,– велел Финн. Это было очень странно. Финн никогда никому не грубил. Он ни с кем не разговаривал таким злым и обиженным тоном. Финн посмотрел на Эмму иЧеза, будто в комнате никого больше не было, кроме них.– Наш папа выглядел так или нет?– спросил Финн дрожащим голосом.

Эмма повернулась к старшему брату, хотя она видела много папиных фотографий и сама могла бы ответить на этот вопрос.

–Нет,– решительно сказал Чез.– Ну… тёмные волосы, карие глаза – да, такие же. Или похожие. Но нос у этого мужчины больше, и лицо квадратнее, и волосы прямые. И… послушайте. У него голос совсем не такой низкий.

«Чез даже помнит, какой голос был у папы?»– подумала Эмма, и её посетило какое-то чувство, которое вполне могло быть и завистью.

Мужчина на экране склонил голову к жене.

«Тот, кто не побывал на нашем месте, даже не представляет, что это за кошмар,– сказал он.– Разве можно быть таким жестоким! Наши дети невинны! Они…»

Какой-то бессердечный репортёр из толпы выкрикнул: «Нет ли причины, по которой кто-нибудь хотел отомстить вам и вашей жене? Хоть какая-нибудь причина».

«Совершенно никакой,– прорычал мистер Густано.– Вы хотите сказать, что я имоя жена сами виноваты в похищении наших детей?! НЕТ. Мы обычные законопослушные граждане. Мы ничего не сделали. Наши дети тоже. Никто не должен оказаться в такой беде. Мои дети сейчас должны быть в школе, рисовать, играть в салочки, а не… не…– Он посмотрел прямо в камеру.– Пожалуйста, если вы меня слышите, если в вашем сердце есть хоть немного человеколюбия, не причиняйте детям вреда. Просто отпустите их. Отпустите домой».– Он уткнулся лицом в плечо жены. Она смотрела на журналистов – и вдруг показалось, что она смотрит прямо на Эмму, Чеза, Финна, Натали и остальных зрителей. И её твёрдый взгляд был так похож на мамин, что Эмма вздрогнула.

«Мы больше ничего не можем сказать»,– отрывисто произнесла мама-двойник и ласково отвела мужа в сторону, из-под прицела камер.