Перестань мне сниться - Ольга Християнчук

— А что можно сделать с любовью, — задумчиво произнесла она. — Жить с этим. Чувствовать и радоваться. Я уверена, что твои чувства взаимны.

Дженнифер зашевелилась и снова затихла на ее коленях.

— Откуда тебе знать? Я столько раз его отталкивала, что кажется, он уже должен ненавидеть меня.

Магда слышала отчаяние в ее голосе, но не разделяла чувств сестры. Она видела взгляд того мужчины. Его любовь глубока и так просто искоренить ее невозможно. Магда засмеялась над наивностью Дженифер. Как кому-то советовать, она мастер, а вот со своей личной жизнью не может справиться.

— Вряд ли ты так легко избавишься от него. Я уверена, сделай только шаг, и он твой.

Дженнифер хмыкнула, но ничего не ответила. Магде показалось, что она утонула в глубоких раздумьях.

Они еще долго сидели на диване. В первые такие родные и близкие.

Мой рабочий кабинет переместился в здание школы. В ней развернули временную больницу, пока настоящую отстраивают. Мне выделили маленький класс, где я могу принимать пациентов.

После ужасного события, людей которым нужен психолог, стало больше. Страх и стресс заставляет их обращаться ко мне и работы хватает целыми днями. В делах я забываю о личном, о разрыве с Дэнни и не понятных отношениях с Адамом. Иногда чешутся руки взять телефон и набрать его номер. И я всегда себя сдерживаю. Что скажу? Напрашиваться на общение не буду. И как назло он тоже больше не дает о себе слышать. Возможно, наконец-то решил вычеркнуть меня из своей жизни. Я его не виню, но бывают моменты, когда нестерпимо хочется услышать его голос, заглянуть в глаза цвета шоколада.

Когда отправляю последнего пациента, собираюсь ехать отдохнуть домой. Выхожу в коридор, где в одиночку блуждают медсестры и больные. Некоторые выходят прогуляться, некоторые покурить. Хорошо, что оборудование нам привезли из соседних городов, хоть есть чем лечить.

На улице прохладно и начинает смеркаться. Каждый день темнеет все раньше. Осень завладела всем вокруг.

На лестнице натыкаюсь на мужчину.

— Извините, — шепчу и отхожу в сторону.

— Дженифер? — голос знаком и я поднимаю на него глаза.

Передо мной стоит Ричард. И я искренне рада видеть его.

— Какая неожиданность. Что вы здесь делаете?

— Работаю врачом. Меня взяли официально на работу. Вот иду на смену. Как твое здоровье? Как голова?

Мне приятна его забота в голосе.

— Уже лучше, спасибо, — отвечаю. — У вас золотые руки. Все заживает довольно быстро.

— Это хорошо, — он переминается с ноги на ногу и осматривает меня профессиональным взглядом.

Между нами наступает неудобная тишина, не знаю, что еще сказать.

— Как там София? — вспоминаю о девочке.

Мужчина при упоминании дочери улыбается.

— Неохотно ходит в школу. Вредничает. Все требует, чтобы я брал ее с собой.

— Она очень хорошая девочка и ответственная, — искренне хвалю.

Ричард довольно кивает, в его глазах яркий блеск. Еще секунду верчусь на месте и отхожу от мужчины, машу ему на прощание.

— Дженифер, — слышу позади, как он зовет меня.

Разворачиваюсь, смотрю на Ричарда.

— Можешь заехать к Адаму, посмотреть, как он там. Я сегодня не смог к нему прийти.

При упоминании этого имени сердце безумно ускоряет темп. Прошло уже несколько дней, когда я была у него на квартире. Представления даже не имею, что он делает и как себя чувствует.

— Ему уже лучше? — осторожно спрашиваю.

— Все рвется к работе, но с побитыми ребрами из него сейчас мало толку. Я заставляю его лежать, чтобы все быстро срослось, но когда оставляю его, то не могу проконтролировать.

— Я сейчас заеду, — обещаю Ричарду и мы расходимся в разные стороны.

По дороге заезжаю домой и беру пакет с одеждой, которую я приготовила девушкам. Можно было отдать Ричарду, но как-то стыдно, потому оставлю у Адама. Он передаст, если меня пустит за порог. Почему-то мне кажется, что он не желает меня созидать и еду к нему с тяжелым чувством.

Перед дверью колеблюсь давить ли на звонок. Но преодолев страх, все-таки жму на кнопку. Мне долго не открывают, и я уже начинаю сомневаться откроют ли вообще. Но когда слышу, как с той стороны открывается замок, начинаю нервничать.

Удивленный взгляд Адама говорит о том, что он ни за что не надеялся меня увидеть.

— Привет, — выдавливаю из себя и стараюсь улыбнуться, хотя удается это не очень.

Мгновение он не шевелится, будто думает впускать ли, а затем отходит в сторону, жестом руки приглашает внутрь.

Повязка на голове исчезла, но теперь весь торс тесно обмотан эластичными бинтами. Догадываюсь, что Ричард поработал с ним.

— Как твое здоровье? — спрашиваю, когда мы заходим в комнату. Вокруг все разбросано, на кровати скомкано одеяло и простыни, на столике не мытые тарелки.

Адам смотрит на меня угрюмо, у него явно нет настроения.

— Все просто замечательно, — слышу сарказм в его голосе. — А ты чего здесь?

Он смотрит на пакет в моих руках.

— Если честно, это Ричард попросил проверить, как ты, — признаюсь и протягиваю сумку ему. — И за одно принесла вещи для девочек.

Он с пониманием хмыкает и не смотря на меня, забирает подарок. Чувствую себя неловко, как нежелательная гостья. И для чего пришла? Видно, что он не желает моего присутствия.

— Может тебе чем-то помочь? — не уверенно спрашиваю, оглядываясь вокруг.

Он бросает на меня безумный взгляд.

— По вашему я калека? — едкие слова пропитаны обвинением. — Я сам могу позаботиться о себе.

Холодность его заставляет меня замереть. Он злится на меня и не хочет видеть. Зря приехала. Не стоило его беспокоить.

— Извини, что потревожила, — выдавливаю из себя и стремительно направляюсь к входной двери.

Оставить эту квартиру и забыть наконец этого мужчину сейчас самое главное мое желание. Я открываю дверь, собираюсь выходить, но Адам догоняет и в последний момент хватает за руку. Он резко разворачивает меня к себе и закрывает за мной дверь.

— Останься. Я не хочу, чтобы ты шла, — горячо произносит, а в глазах столько эмоций, что можно в них утонуть.

— Зачем? — спрашиваю, затаивая дыхание.

Он прижимает меня к двери, наклоняется, касается лбом моего лба.

— Я привык все свое время проводить на работе. Редко остаюсь сам. Но сейчас я вынужден целыми днями лежать и эти пустые стены давят на меня, — он говорит быстро, беспрестанно, словно боится остановиться. — Все эти дни я надеялся, что ты придешь ко мне. Но тебя не было, и я стал верить в то, что больше никогда тебя не увижу. Что поцелуй был последней каплей для тебя.